© Евгений Башкарев, 2022

ISBN 978-5-0056-8810-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все герои и события этой книги вымышлены. Единственным реальным объектом повествования является балкер «Рио». На момент написания романа судно продолжает оставаться на мели после шторма, случившегося в декабре 2018 года

Глава 1

Новороссийск

Эта история началась в тот день, когда светловолосый юноша по имени Иван Словолюб поднялся на пятый этаж одного из жилых корпусов Государственного морского университета, чтобы сообщить своим друзьям немаловажную весть. 12 декабря 2018 года ста шестидесятиметровый балкер «Рио», ожидающий погрузки на якорной стоянке близ Новороссийска, оказался выброшенным на мель. Спустя две недели после аварии Иван разузнал кое-какие подробности об этом инциденте и чудесным зимним утром спешил донести до друзей то, от чего, как он надеялся, их охватит благоговейный трепет.

Надо заметить, что двух курсантов, к которым спешил Иван, редко затрагивали события, не касающиеся их личной жизни. Пожары, война, землетрясения – все это и многое другое они считали недостойным своего внимания на фоне того, что могло произойти непосредственно с ними. Например, тем случаем, когда рядом с их кубриком пьяный курсант чуть не зарезал товарища из-за долга в семьсот рублей, они были впечатлены до умопомрачения. Не менее сильно их затрагивали приближающаяся экзаменационная сессия, а также решение командира роты, кого из курсантов поставить на выходные в наряд. Такие вопросы не только интересовали двух не самых энергичных и не слишком трудолюбивых ребят, но и заставляли думать, как выкрутиться из неудобного положения себе во благо.

Можно привести много примеров того, что было интересно молодым людям, любившим статическое положение больше, чем любое динамическое, но ничего из перечисленного не сравнится с тем, как сильно им нравилось лежать на кроватях и болтать ни о чем. Пока время проходило именно так, они наслаждались жизнью, ибо толк в ней был. А толк, как известно, к бесполезным людям не приходит.

День, когда в их комнату постучал Иван, Стас и Сергей запомнили, как очень тяжелый, насыщенный и безрадостный. Тот день едва не лишил их сил, потому что за сутки до этого они отстояли наряд по роте, а днем раньше принимали участие в уборке территории вокруг жилого корпуса. И то и другое окончательно сбило их биоритм, и именно в тот момент, когда тела порядочных курсантов боролись за жизнь, пребывая на кровати, в дверь постучали. Два сердца забились в одночасье. За пять лет совместного проживания Стас и Сергей достигли такой синхронизации, что после стука в дверь одинаково решили, что их снова пришли заставлять работать.

Сердце Стаса забилось чуть быстрее, потому что открывать дверь на этот раз полагалось ему. Подтягивая ноги к животу, он вспомнил, как однажды Серега предложил сделать устройство, позволяющее открывать дверь, не вставая с кровати. Однако до его применения дело так и не дошло, потому как возвращать дверь в первоначальное положение все равно требовалось вручную.

Стас полежал еще несколько секунд, надеясь, что кто-то ошибся адресом. Перевалился на живот и почти поверил, что опасность миновала, как вдруг стук возобновился, причем такой силы, что задрожала потолочная лампа. Стас встрепенулся. Сергей приподнял голову. Курсанты переглянулись, и лица их побледнели. Стаса не покидала уверенность, что пришел командир роты, чтобы заново упечь их в наряд. Примерно о том же думал и Сергей, и, пока они существовали в полном взаимопонимании, стук раздался в третий раз.

Стас поднялся, повернул щеколду и, перед тем, как распахнуть дверь, сделал вид, будто был занят до темноты в глазах.

Сергей перевалился на бок. Чтобы не утруждать себя сложным упражнением, подложил под шею подушку. Так он мог расслабленно наблюдать за действием у порога, и все напряжение теперь сводилось к тому, чтобы держать глаза открытыми.

– Вот-те на! – вымолвил Стас и почувствовал, что хочет дать пинка человеку, нарушившему его покой.

Человек оказался не командиром роты. И не старшиной. Перед ним стоял высокий худощавый юноша с большими оттопыренными ушами. Взгляд его был острым, как серп, лицо воодушевленным. Даже пот проступил на лбу, видимо, от желания этим воодушевлением поделиться. Стас с порога понял, насколько сильно человек хочет побеседовать, и специально ему на зло перегородил путь в комнату. Иван держал в руках скомканную газету. Та немного тряслась, но Стас сделал вид, что ничего не замечает. Он был настолько рад видеть друга, что даже не улыбнулся, а, когда Иван протиснулся между ним и дверным косяком, захлопнул дверь так, что зазвенели окна.

– Как дела, лежебоки? – спросил посетитель.

Учуяв затхлый запах, сотканный из амбрэ потных подмышек, грязных носков и остатков вчерашних бутербродов, он помахал газетой перед носом.

– Вам бы окна открыть и оставить на сутки-другие. Вы что здесь змей разводите?

– Не твое дело. – Стас поплелся к своей кровати, лег на нее и испустил такой стон, что соседям могло показаться, будто за стеной завершились роды.

– Не мое-то оно не мое… – Иван выдвинул из-под стола стул и сел посреди комнаты. Стас и Сергей теперь были в равной удаленности от него. – Но кто-то же за вас должен беспокоиться. И кто, если не я?

– Небось, хорошо поел сегодня дома? – проворчал Стас. – Мама приготовила кашу с яйцами, бутерброды со шпротами, чай с конфетами. Нам бы чего-нибудь принес. Мы тут, в общаге, уже затвердели без еды. В столовке говно дают. И неизвестно, когда это закончится. Вот о чем надо беспокоиться.

– Я же не виноват, что вы живете в общаге, – ответил Иван. – Жили бы, как я, в городе. Снимали бы квартиру…

– А платить за нас ты будешь? – не унимался Стас. – Мы иногородние. А ты местный. И вообще у тебя не спрашивали, где нам жить, а где рыбу ловить. Чего пришел, рассказывай. Если поболтать, то приходи завтра. Мы устали. Возможно, умираем. Если что серьезное, то говори сразу. Через пять минут будет уже поздно.

Иван похихикал. Слова друга он воспринял с восторгом, которого сам друг не проявлял.

Сергей переложил подушку на другую сторону кровати, подбоченился и уперся локтем в батарею. Смотреть на Ивана ему было неудобно. Если бы тот сел возле двери, то Сергею не пришлось бы изгибаться, а так как Иван занял место возле стола, он показал такую растяжку, что едва не дотянул до разряда по гимнастике.

– Пришел помолчать? – он включился в беседу, пока Стас держал паузу.

Иван развеселился. Он переводил взгляд с одного на другого, пока не закружилась голова и смеяться стало не особенно приятно. Ни Стас, ни Сергей ничего смешного в эпизоде не находили. Они пристально смотрели на Ивана, и по их взглядам можно было понять, что ребятам кое-что не нравится.

– Нет, – ответил Иван. – Я уже спросил, как дела. Вы мне ничего не ответили. Смотрите на меня, как будто не рады видеть.

– Мы тебя очень рады видеть, – сказал Стас.

– Рады до безумия, – добавил Сергей.

– Но вот если бы ты пришел попозже… – продолжил Стас.

– … и принес что-нибудь из еды, – дополнил Сергей.

– Мы были бы рады видеть тебя еще сильнее, – закончил Стас.

– Сильнее и не придумаешь, – подытожил Сергей.

– Так я вам и поверил. – Иван пригладил волосы, торчавшие в разные стороны, как лепестки одуванчика. Он никогда не стригся коротко, потому что с такой прической одуванчик на его голове взывал к солнцу даже намоченный водой. – Ладно. Вижу, вы сегодня, как обычно, не в настроении…

Он окинул взглядом кубрик, где бывал едва ли не чаще его хозяев, цокнул и продолжил:

– Дело есть. – Иван посмотрел на хмурую физиономию Стаса, потом – на бесстрастное лицо Сергея. Сомнений не оставалось: и с одной и с другой стороны его одинаково пытались выпихнуть.

– ДЕЛО ЕСТЬ! – повторил он так, что брови Стаса поднялись, а кровать Сергея скрипнула.

Измученный неудобной позой, последний не выдержал и сел.

– Сразу стало любопытно, – констатировал Иван, заметив изменения в поведении ребят. – Но, что за дело, я вам сразу не скажу. Вы мне сначала чайку плесните, а потом поговорим, – он продышался и снова расцвел в улыбке.

Возникла пауза, как перед стартом. Иван откинулся на спинку стула. По его мнению, все шло хорошо. По мнению его собеседников, кое-кто сильно оборзел.

– Наряд с субботы на воскресенье сам будешь стоять, – сказал Стас.

– Понятно, – отразил Иван и посмотрел на Сергея. – А ты?

– И с воскресенья на понедельник тоже, – сказал Сергей и почесал левый бок.

Бок явно хотел прилечь, но Сергей противился. Вид у него был наполовину уставший, наполовину бодрствующий. По большей части, он выражал серьезность, по меньшей – обеспокоенность. Но имелось в нем что-то еще. Как Иван ни приглядывался к другу, он так и не понял, что именно.

– Пришел бы я к вам из-за нарядов! – прыснул он и встал со стула.

Головы ребят синхронно поднялись.

– Наряд я и сам отстою, – хмыкнул Иван и зашагал по комнате туда-сюда. Пространства в одну сторону хватало ровно на три шага.

Сопутствующее молчание нагнетало давление.

Стас и Сергей следили за Иваном, как зрители за шариком, мечущимся по теннисному столу. Вскоре их шеи устали, терпение лопнуло, и комнату сотряс вопль негодования.

– Да остановись ты уже! – выпалил Стас.

– И сядь! – проорал Сергей.

Иван не дрогнул.

– Когда вы в таком настроении, мне даже не хочется ничего рассказывать. Нет желания делиться с вами секретом, о коем знает всего пара человек, и один из них – я.

– Ага, – Стас подложил подушку под бок. – Ты!

– Я!

Иван сложил руки крестом на груди и задрал нос:

– Я и еще один человек. Он был там, поэтому знает. И он поделился секретом со мной.

– Где «там»? – Стас вытянул шею.

– Там – это где? – повторил Сергей.

– Спокойно, ребята! – Иван качнулся, жесткая спинка впилась ему под лопатки. – Не нервничайте. Всему свое время. Напомните мне, во сколько у вас ужин?

Стас и Сергей переглянулись. Что-то щелкнуло между ними. Иван почувствовал искру, и ее вспышка восполнила нехватку света за окном. Погода хоть и была чудесной, но солнце то и дело пряталось за облаками. В тот момент, когда терпение ребят лопнуло, светило зашло за тучу и в комнате стало темно, как после заката.

Стас поднялся с кровати и вытащил из-за шкафа швабру. Сергей сунул руку за батарею и достал тряпку. Швабра была пыльной и крепкой. Тряпка – грязной и жесткой. Иван знал, что и то и другое друзья никогда не использовали по назначению и именно поэтому тряпка была твердой, как камень, а швабра – ровной, как рельс. Более того, зная тяжелый нрав Стаса и пособничество Сергея, он тут же догадался, что не на шутку рассердил друзей, и, если не возьмет ситуацию под контроль, швабра может пройтись по его спине, а тряпка – закрутиться на шее. Ни то, ни другое не внушало Ивану оптимизма, и он немедленно запротестовал, предотвращая рукоприкладство.

– Хорошо! Я все скажу, только без паники. Я все скажу!

– У тебя минута! – гаркнул Стас и стукнул шваброй по полу.

– С половиной. – Сергей бросил тряпку на пол, и комнату сотряс легкий грохот, словно с крыши на мостовую свалилась черепица.

Иван продышался, расслабился, насколько это было возможно, глядя в разъяренные лица ребят, и начал:

– У меня есть друг. Коля. Коля Бобок. Вы его не знаете, он вас тоже, поэтому пусть он останется просто Колей.

– Дальше! – поторопил Стас.

– И короче, – попросил Сергей.

– У Коли есть старый УАЗ. – Иван пытался уложиться в минуту, но заранее знал, что ничего не выйдет. – Он ездил на нем на рыбалку до того, как пару недель назад недалеко от Кабардинки на мель не сел сухогруз.

– Очень интересно, – заметил Стас.

– Просто поразительно! – подхлестнул Сергей.

Иван глотнул. Отведенное время перевалило за половину.