– Я покорюсь решению папы, если он, не глядя, даст денег на покупку журнала. Тем более, что я все равно по-другому и не могу поступить. Алекс получит смирную и согласную со всем жену «синий чулок». От таких библиотечных крыс, как образ Насти, все мужики шарахаются. Так что, посягательств со стороны мистера Любителя Женщин на супружеский долг точно не будет. А там, глядишь, решу, что делать дальше. – Ася снова просияла. – Зато журнал не потеряю, смогу работать, и никто мне не указ. Солдат простушку не обидит, потому мое маленькое хобби будет мне дозволено. А что за хобби, вовсе никому знать необязательно. Только мне нужен хороший адвокат… не просто хороший, а практически адвокат дьявола, как для такого дела… Леснов! – Ася снова расплылась в улыбке, словно Чеширский кот.

– Совсем рехнулась? Федор будет помогать своей женщине замуж за другого выйти?

– Он сделает все, о чем я попрошу, чтобы не потерять место у меня под одеялом.

– Значит, ты вот так собралась посмеяться над Алексом? Но зачем? Он-то ни в чем, по сути, не виноват.

– Да никто не собирается над ним смеяться! Я просто не хочу, чтобы он знал, какова я на самом деле. Моя цель не очаровывать его всеми доступными методами, а поскорее слинять из этого брака любым способом и все! Он сам со мной разведется! Это сладкое слово: сво-бо-да!

– А, о свекрови ты подумала? Ты рассказывала, она милая спокойная женщина, эта Элеонора Павловна.

– А, что свекровь? Думаешь, ей больше понравится стерва, которая каждый день строит весь офис и регулярно изменяет папиным винным шедеврам с мартини сомнительного производства? Мирный тихий «синий чулок» ее никак расстроить не сможет. Алекс вообще-то бабник еще тот. Подумаешь, была одна невестка – станет другая. И он, виноват! Никто его не заставлял тогда в эту историю с наркотой и дракой ввязываться!

– Послушай, но он может сказать то же самое и про тебя.

– Да я вообще представляю, что он обо мне говорит! Воронцов всю жизнь имел все, что хотел, и все это всегда было самое лучшее. Как думаешь, что он скажет о навязанной жене?

– Не знаю… Но ты так долго не выдержишь, в придуманной шкуре. Ты теперь уже не та, что 12 лет назад. Ты – личность. И долго играть не сможешь. Как ты себе представляешь работать на два фронта, ото всех и отовсюду скрываться?

– А, может, мне понравится.

– Ага, как же. Да ты посмотри на себя в зеркало: у тебя осанка королевская. Ты же просто идешь по коридору, а в тебе столько достоинства, что мужики готовы поклониться. Один поворот головы и все поймут, что ты устроила шоу. И вот тогда отец тебя точно по головке не погладит.

– Не преувеличивай, пожалуйста! Если серьезно, я просто не собираюсь терять пять лет жизни. Озолочу Федора, если он поможет мне обыграть ситуацию так, чтобы этот брак рухнул. Вот, дура, сопли уже развесила. Теоретически должен быть выход из этого дерьма. И найти его может помочь только Леснов.

– Ась, по-моему, это как-то некрасиво. Обманывать придется, неудобно…

– Неудобно спать на потолке. Одеяло падает. Ну что, пора вставать и в душ? Мигом на работу собираться. – Ася последовала своим словам. – По телефону закажу билеты.

– Угу. Только меня настораживает волна твоего энтузиазма. По-моему, она разрушительна.

– Некогда плакаться, у тебя еще будет время поподтирать мне сопли.

– Э-эх… Поехали. Слышал бы тебя твой папа! Я лишнее слово у вас в гостях сказать боюсь, чтоб не опозориться. А ты так круто загибаешь. Начинай вживаться в образ запуганной овечки.

– При папе мне полезно будет побыть правильной дочерью, ему после всего волноваться вообще нельзя.

– Ох! Вылечила, похоже, тебя, только не к добру все это, – Лана забрала поднос и пошлепала на кухню. – Не к добру, – продолжала она бормотать себе под нос. – И я могу тебе точно сказать, кто бы еще потащился в такую рань за булочкой для тебя. Он едва тебе тапки в зубах не приносит, а то булочка…

– Так… не забыть, еще отцу позвонить, – Ася засуетилась возле туалетного столика, не уделив внимания ворчанию любимой подруги.

– Ну, здравствуй-здравствуй, Наташенька! – Григорий Филиппович Вересковский обнял и поцеловал жену, встречавшую его прямо в холле их особняка. – Все подготовил, все уладил. Ждем дочь и выслушаем ее решение. По телефону вроде бы голос был не очень жесткий. Прогноз в целом положительный.

– Твои бы слова…, – вздохнула Вересковская.

Наталья Михайловна в свои пятьдесят пять не выглядела на свой возраст. Не тронутые сединой гладкие черные волосы и также нетронутое годами лицо, смуглое от природы, с кожей оливкового оттенка. Все такая же стройная, как и в молодости, строгая и покорная одновременно, она являла собой образ тех женщин, которых сейчас редко можно встретить. Прожив больше тридцати лет, рядом с мужем, в любви и согласии, бок о бок с радостями и несчастьями всегда вместе, она была настоящим титановым тылом своего супруга. А он любил ее, свою Наташеньку, как и много лет назад, хотя и утверждал всегда, что именно взаимное уважение есть прочная основа каждой семьи. А любовь, вроде как, и не причем. Каждая женщина сказала бы про этот союз: вот, что значит, по-настоящему быть замужем.

– Что у Воронцовых?

– Не спрашивай! – Наталья махнула рукой. Когда звонили Алексу, Элеонора не смогла из себя ни слова выдавить, только разрыдалась в трубку.

– Да, дела неважные.

– Куда уж. Мне самой пришлось успокоить мальчика насчет матери и сообщить о гибели Виктора.

– И?

– Старался держаться будто бы, но, как мне показалось, только делал вид. Ты же знаешь, он боготворил отца. А теперь, он вдали от дома, еще и попрощаться не получится. К тому же заварили вы кашу, а детям расхлебывать. Слов нет. – Наталья Михайловна поджала губы и сложила руки на груди, сильнее заворачиваясь в шаль и высвобождаясь из объятий мужа.

– Натальюшка! Душа моя! Ты себе не представляешь, как мне тяжело. Лишь твое понимание и поддержка помогают, – Вересковский тронул жену за плечо.

– Знаешь, Гриша, сейчас я как никогда понимаю, что значит любовь. Потому, что если бы я не любила тебя, мое понимание ограничилось бы этой твоей выходкой и ложью.

– Наташенька, это было непреднамеренно. Столько лет прошло. Я до конца своих дней буду просить у тебя за это прощения… – Григорий Филиппович снова притянул к себе жену и поцеловал в макушку.

– Лучше попробуй теперь его вымолить у своей дочери. – Жестко ответила Вересковская.

– Натальюшка, а я ведь без тебя не справлюсь.

– Пьяный с подписью ты хорошо справился.

– По факту я тогда не пьян был. Завещание на следующий день проверялось, на свежую голову, и подписано было уже в Лондоне.

– Деятели великие! Это ж надо! Практически заговор устроили!

– Поможешь с дочерью? – спросил Вересковский с надеждой в голосе.

– Я не отказываюсь. Но ты ее знаешь. Трудно представить, что она устроить может.

– Я уж и не помню, когда она в последний раз перечила, но тут такое дело. Я озадачен, если честно.

– И я не тешу себя иллюзиями. Настя не так проста, как кажется, Гриша. Посмотрим.

– О-о-о! Медуза Горгона пожаловали в свои владения! Вон как локоны подпрыгивают, того и гляди, ужалят! – сказал молодой человек с папкой из файлов в руках.

– Да ладно тебе! Она талантливейший специалист и красивейшая женщина! – отозвался, стоявший рядом невысокий паренек.

– Это ты у нас, Вась, в нее влюблен. У тебя взгляд через розовые очки. А я не собираюсь попадаться лишний раз пред ее ясны очи. Я бы, конечно, тоже не отказался смотреть в них без конца, но для таких простых смертных, как мы с тобой, ее взгляд – неминуемый конец.

– Напрасно ты так говоришь. Она никого и ни разу не обидела, не оскорбила и всегда только всем помогала за время своего руководства. А успехи «Ladie`s room» на сегодня умопомрачительны. И все благодаря ей. – Снова вступился за шефиню Васька. – Просто на работе нужно работать. Жесткость это вынужденная мера. Не больше. Она установила железный порядок и потому есть результат.

– Так, давай дифирамбы своему кумиру споешь после работы за стаканчиком, а то ща начнется. Дьяволица сегодня в Prada однако.

– Это не Prada, а Chanel! – возразила девушка из отдела моды.

– Все равно выглядит зашибенно, как, впрочем, и всегда.

Анастасия шла по длинному коридору издательства, не разглядывая подчиненных через стекло прозрачных стен. Ничего во внешности даже вскользь не напоминало о проведенной ночи, переживаниях и боли, засевшей глубоко внутри. Строгая темная юбка-карандаш придавала деловитости, а блуза карамельного цвета с элегантным бантом смягчала строгий интерфейс руководительницы.

«Наверное, я и, вправду, терминатор. Пока не переступила порог издательства, не знала, как выдержу до конца рабочего дня, а теперь мозг работает как часы. Ни единого сбоя или отклонения в сторону».

Она смотрела строго вперед и уверенным шагом вошла в просторный холл, в котором находился вход в ее кабинет. При появлении босса, как обычно, покатилась волна шепота среди народной массы, на первый взгляд занятой бурной деятельностью, а следом шум окончательно стих. Ася остановилась посредине, и каждый невольно обратил на нее взгляд.

– Вы, – обратилась Анастасия к компании девушек, горячо обсуждавших ее появление. – вы из отдела…

– …«Красота и здоровье». Рая. – Испуганно и участливо ответила «жертва».

– Рая. Отлично. Красота и здоровье – то, что нужно. В следующем месяце, а, то есть, уже с первого числа, вы отправляетесь в командировку в мединститут. К следующему выпуску жду текст.

– Мединститут… но, про что там еще писать?..

– Ну, вы же работаете у нас над здоровьем читателей. Напишите статью на тему… м-м-м… «Влияние соприкосновения золотого металла с кожей безымянного пальца правой руки на умственную деятельность особей женского пола вида homo sapiens, их настроение и способность к организации производства». Все ясно?

– Да, Анастасия Григорьевна…

– Можете идти. Тема обширная, вам нелегко придется. Приступайте прямо сейчас.

– Да. Конечно. – Девушка опустила глаза, лихо наполняющиеся слезами, и посеменила в свой офис. Остальные побледнели и притихли.

– Руководителей отделов прошу ко мне через два часа со всем, что уже готово на этот номер и с планами на следующий, – объявила она на весь холл и направилась к двери своего кабинета.

– Анастасия Григорьевна! – за ней увязался Васька, – Тут колонка съехала и рисунок, и вообще бардак вышел теперь…

– Василий?

– Да.

– Вы умеете читать?

– А… э-э-э… м-м-м…

– Вижу, что умеете. Что начертано на этой двери?

– Главный редактор.

– Вот именно. Главный редактор. Кабинет технического редактора на том конце коридора и на нем также висит табличка.

– Да… простите…, – Вася повернулся, чтобы уйти.

– Стой. Зайди ко мне через час.

– Есть, босс!

Даже парой часов отделаться не вышло. Работа, как снежный ком, особенно, если любимая. И Ася с трудом вспомнила, что Василий так и не зашел.

– Лиза! – сказала она в селектор.

– Да.

– Васю ко мне.

– Его в типографии задержали. Там ошибка пошла. Хотя вот, уже идет.

– Давай. Жду. А Леснова где сегодня носит?

– Сутра снова вызвали в администрацию.

– Что ж им неймется? Денег что ли им все мало?

– Не знаю, Анастасия Григорьевна, – как всегда, бодро ответила молоденькая секретарша.

– Ладно. Как появится, передай Леснову, что я еду в Крым срочно.

– Конечно, Анастасия Григорьевна.

– Анастасия Григорьевна? – Васька робко протиснулся в дверь.

– Входи. Дело есть. – Ася, сидя за столом, жестом позвала его к себе. – Кстати, что там в типографии?

– Все в норме. Все в порядке уже.

– Хорошо. Вот, возьми, – Ася протянула молодому человеку рукописный лист и фото. – Извини, что набросала вручную. У меня очень мало времени. Мне придется уехать на неопределенный срок, буду руководить удаленно какое-то время.

– Это некролог? Кто этот человек? Я, кажется, что-то слышал.

– Этот человек очень уважаемый и близкий моей семье. Один из владельцев Империи VERITAS. Потому постарайся, чтобы не совсем было похоже на печальный некролог. Мой текст, а следом подбери на тыщу знаков об их семье, чтобы понятно было. Это моя личная просьба.

– Понял. Все сделаю, Анастасия Григорьевна. Я помню, вы как-то рассказывали, что один владелец Империи ваш дальний родственник.

– Мда. Есть сей печальный факт в моей биографии, только об этом вспоминать не будем.

– Да. Я вас понял, босс.

– Это все. Спасибо.

Василий вышел, а его, вся заплаканная с прискорбным видом и, дрожа как осиновый лист, сменила Рая из отдела «Красота и здоровье».

– Можно?

– Можно. Присаживайтесь.

– Я… я…, – начала девушка, осторожно садясь на край кресла для посетителей.

– Пришла уточнить детали командировки?

– Да. То есть, нет…, то есть, – девушка разрыдалась.

– Ясно. – Анастасия потерла лоб. – Так. Хватит сырость разводить. – Она обернулась и поискала позади себя пачку бумажных полотенец. – Вот, возьмите!

– Спасибо, – всхлипнула девушка.

– Чего вы рыдаете? От своей глупости? Ну, если уж сплетни разносить, то хотя бы со знанием дела. Вы же журналист. Значит, информация должна быть подтвержденной и точной. Сплетни-то вообще не наш профиль. А если вы даже их неправильно распространяете, то, как вы тогда вообще работаете?

– Я стараюсь, – ответила, всхлипывая виновница.

– Имеется ли у человека вторая половина или нет, если он бредит своей работой, значения никакого не имеет. Без семьи он лишь в большей степени посвящает себя работе. Когда меня спрашивают, в чем мой секрет, я отвечаю, что просто влюблена в то, что делаю, и постоянно испытываю потребность делать лучшее и лучше. И то, что я создаю, приносит мне счастье и удовольствие, а также результат всем нам. Если у меня не станет этой работы, я займусь чем-нибудь другим, но я буду созидать с тем же рвением. Поверьте, от того, что есть кольцо на пальце, вы не станете счастливее, никогда. Штамп в паспорте вовсе не залог счастья, как принято считать. Счастье внутри нас, и у каждого оно свое. А если ваше счастье зависит от кого-то, вы просто больны.

– Простите меня… Анастасия Григорьевна…

– Мне вас не за что прощать. Но то, что вам стыдно за свое поведение, значит, что в следующий раз, вы не будете вести себя таким недостойным образом. А в институт все-таки поезжайте. Поищите там что-нибудь интересное – косметология, пластическая хирургия, женские проблемы.

– Обязательно. Я все сделаю.

– Странно…

– Что?

– Я думала о моей личной жизни давным-давно всем все известно, а тут сюрприз просто. И так далеко от истины.

– Говорят, что наш адвокат никак не хочет на вас жениться…, – выпалила, не сдержавшись, Рая, и тут потупила взгляд, – простите…

– Угу. И, вы считаете, именно поэтому мы вместе уже лет, эдак… двенадцать.

– Сколько? – взвизгнула девчонка.

– Ну, где-то двенадцать.

– Обалдеть! Так долго ведь не бывает! Мужья за такое время несколько раз уходят!

– Вот и я о том же. Счастье не в кольце на пальце и не в штампе из чернил, коими марают твое удостоверение личности. И не в чужой фамилии, которую тебя принуждают считать родной. И которая по факту вешает на тебя табличку принадлежности определенной особи мужского пола. Как ярлык на вещи. – Она мгновение помолчала, видя, как молоденькая подчиненная переваривает услышанное с широко открытыми глазами. – Мужчина не бычок, чтоб его у своих ворот привязывать. Если не захочет, то и без условностей не убежит. Идите, Рая! И забудьте о сегодняшнем инциденте!

– Хорошо. Большое вам спасибо! – Ответила девушка и поторопилась скрыться за дверью.

– Хм. Девчонка. Замуж скорее выйти. А как этот замуж тебя выпотрошит, потом слезы лить будешь. Попробовала б ты такой замуж, как у меня нарисовался. Хош-не-хош, а под венец придется. – Сама себе сказала Анастасия и подняла телефонную трубку.

Железнодорожный вокзал Симферополя привычно гудел, как пчелиный улей. Сезон еще не начался, а вокруг было обычное для него «броуновское движение». Май только подошел к концу, но, несмотря на это, уже стояла несносная жара.

– Побудь здесь, пойду, такси возьму. Неохота в маршрутке трястись, да еще все эти люди вокруг. Снуют и снуют, толкаются. Видеть никого не могу и говорить ни с кем.

– Эй, остынь немного, выпей валерьянки! Чего буянишь?

– Хорошо хоть попутчиков в купе не было.

– Благодаря твоим многочисленным купюрам. Билетов не достать.

– Я больше люблю поезда, но надо было автобусом ехать, – Ася бросила сумку прямо на асфальт посреди привокзальной площади и остановила рядом чемодан на колесиках.

– С автобусом и деньги бы не помогли. Нет там билетов.

– Я все равно бы решила в пользу поезда. Жалко, с Интерсити+ мы пролетели. Зря я собиралась кабинет начальника вокзала разнести. Неплохо ведь доехали, еще и поспали.

– Вот именно.

– Ладно, жди. Пошла я за машиной.

– Только возьми с климатическим контролем, иначе я сейчас сварюсь. – Крикнула Лана подруге вслед.

– Все, пошли, бодренько, а то уведут! – вернулась Ася через минуту, и они, подобрав вещи, направились к машине.

Неповоротливое желтое такси плавно тронулось с места и направилось в сторону Алушты. Нехарактерная для иномарки окраска делала машину немного неестественной и похожей на большого сказочного жука. На мягком сидении сзади было очень комфортно, оно принимало тело в свои объятия, бережно качая, будто настаивая на отдыхе. Анастасия невольно положила голову на удобную спинку.

– Чего в окно уставилась? Давай поговорим, иначе закипишь изнутри к приезду?

– Да так, чем ближе эшафот, тем жизнь дороже.

– Ох, как скажешь тоже! Ну, чего тебе терять, в самом деле? Все равно в личной жизни тишина, а так встряхнешься. Федор – это ж, сама говоришь, несерьезно. – Ланка сгримасничала. – Может Алекс и в самом деле хороший и так хорош собой. Договоритесь, без взаимных обвинений. А там пусть все своим чередом идет. Не проникнитесь взаимной симпатией, то установите правила, чтоб друг другу не мешать жить, и все. Правда?

– Я от своей идеи не отступлюсь. Она меня согревает.

– Разве нельзя просто, без фокусов? Зачем тебе это?

– Нельзя. Я обижена на отца. У меня комплекс по поводу разницы в возрасте и лучше меня не трогай. И вообще так – интереснее. А ты мне будешь помогать. – Ася посмотрела на подругу.