Глава 1

Труд облагораживает человека

Людей ты можешь не любить,

Собак душой любить обязан.

Первое правило собаковода.

Настя Метёлкина

Настя

Тётя Ралиса уезжала за границу.

– Прошу тебя, спаси, Настя! – вопит она так, словно рушатся дома и мир уходит под землю. – Я больше ни на кого не могу оставить своё сокровище!

– А как же Артурчик? – спрашиваю на автомате и почти скрываю ехидство.

– Он же оболтус! – ревёт басом Ра, и я мысленно представляю, как она безнадежно машет рукой. – Ему нельзя ничего доверять! Если не испортит, то обязательно что-то напутает или забудет! Сущий ребёнок, ну, ты же знаешь его!

Артур – мой кузен и сын тёти Ра, разгильдяй и пофигист. Ему двадцать пять, мне – двадцать один, и тем смешнее выглядит её просьба.

– Ладно, – вздыхаю, – так и быть, пригляжу за твоими красавчиками.

– Я знала, что на тебя можно положиться! – веселеет на мгновение Ра, а потом снова трагическим голосом воет: – Приезжай скорее! Я жду!

– Лечу на крыльях любви! – заверяю я её в своей надёжности и спешно собираю сумку с вещами. Джинсы, рубашка, два хвоста с жёлтыми пушистыми резинками – и я готова.

Выскакиваю на улицу и спешу в метро.

Ра живёт за городом, там, где небо сходится с землёй, сияя потусторонней синью; где воздух чистый и вкусный; где дома – двухэтажные и красивые, а заборы – высокие и неприступные. Это не деревенька, а элитный коттеджный посёлок для достаточно зажиточных людей.

У Ра там уютное гнездо, дело для души и бизнес: она держит небольшой собачий питомник: разводит голден ретриверов – больших забавных псов, способных любого ввести в умилительный экстаз.

– У меня не просто собаки, – с упоением рассказывает Ра всем, кто готов её слушать, – а голден ретриверы – изумительные золотистые мальчики и девочки с пушистыми хвостами и ушами!

Это существенно, да.

В общем, я собиралась успеть на маршрутку, но случилось непредвиденное: проливной дождь как из ведра. Гром и молнии. Я запасливая, у меня есть зонт со сломанными двумя спицами, но когда дождь стеной, зонт даже от насморка не спасает.

Плюнув на щепетильность и желание сэкономить, решаю поймать такси. Ра всё равно оплатит. Она даже настаивает всегда, чтобы я не нищебродствовала, не позорила её, а ездила к ней как принцесса голубых кровей.

Я скорее Золушка, но у Ра глаза устроены по-другому: она всегда видит то, что хочет, и переубедить её нет никакой возможности.

Мне невероятно повезло: машина такси остановилась почти сразу, повинуясь взмаху моей везучей руки.

– Должен вас огорчить, девушка, но эта машина – моя.

А кто это у нас такой наглый?! Я смотрю на красивую ладонь с крепкими пальцами, что накрывает мою. Я пытаюсь открыть дверцу, но этот некто с голосом из глубин ада тормозит процесс.

Я поднимаю глаза. Оуу… такие на такси не ездят! Что он тут, интересно, забыл? Совесть свою, видимо. Потому что давно я не встречала подобных хамов и наглецов. Он думает, что всё купил-продал и ему все должны? Должна его разочаровать.

– Простите, – улыбаюсь так, что, наверное, коренные зубы показываю, – но вы опоздали. Я была первой, поэтому уеду. А вам придётся поискать или подождать другую машину.

– У вас плохо со слухом? – бархат, сталь, много жгучего перца и, без сомнений, – алмазная пыль мешаются в его голосе.

– А вы мне слуховой аппарат хотите купить? – огрызаюсь без стеснения и наконец-то открываю дверцу. У меня выигрышное положение. И я действительно была первой, так что пусть утрётся! – Счастливо оставаться! – изворачиваюсь как в акробатическом рок-н-ролле и плюхаюсь не совсем изящно на переднее сиденье.

– Может, вам по пути? – таксисту явно хочется заработать больше. Вряд ли он из корпуса Мира.

– Сомневаюсь, – я побеждаю и, пусть с усилием, но дверцу закрываю. – Мне за город. Поехали!

Такси плавно трогается, а этот пижон в мокром костюме остаётся позади. Смешной. Волосы на лоб налипли, капля на кончике носа висит, ресницы мокрые и офигительная ямочка на подбородке. Попросил бы вежливо, может, я бы и согласилась сделать крюк. Хотя нет: столица огромная, а клиент явно беспокойный. Можно до ночи кататься, а меня там Ра с собаками ждёт. Ей за границу надо.

Совесть у меня есть. И она некстати начинает поднимать голову. Вспышка прошла, и теперь мне жаль мужчину, который в такси не попал. Ему, наверное, срочно нужно было. И случилось что-то, раз он на такое отважился. Гоню сомнения прочь. Выиграй он этот «бой» за такси, я бы точно так же осталась под проливным дождём, и мук совести этот самоуверенный самец не испытывал бы.

– Ну наконец-то! – Ра нетерпеливо переминается на пороге, вручает деньги таксисту и загоняет меня в дом. – Раздевайся! – командует, доставая полотенца и тёплый халат. – Болеть сейчас никак нельзя!

Из неё, как из пулемёта, начинают вылетать инструкции и ценные указания. Это её долг – оставить нить Ариадны, иначе я не справлюсь и провалю великую миссию.

Я слушаю её вполуха, потому что Ра уже давно расписала последовательность действий в большой амбарной книге, куда она по старинке заносит каждый чих своим чётким каллиграфическим почерком. И для себя, и для таких, как я, например.

Вообще-то тётю зовут Лариса, но в детстве тёткино имя я выговаривала именно так.

Семейка рыжих – так зовут в нашей семье ветвь тётушки Ра. Потому что и Ра, и всё её потомство, включая собак и Артурчика, – рыжие. Правда, Ра красится, Артуру тёмно-рыжий цвет волос достался по наследству от отца, которого мы никогда не видели, а собаки… это нечто особенное: помесь солнца и осенних листьев. Ими хочется любоваться. Их хочется тискать.

– Они моё сокровище! – без устали повторяет Ралиса. И это правда.

Ра получила диплом инженера, но работу по специальности так и не нашла. Первый в тётиной жизни лабрадор появился, когда её цинично бросил папа Артурчика. Он так и не узнал, кто появился на свет: мальчик или девочка. Ра осталась одна, в большом городе, беременная и без работы.

Её наняли ухаживать за стариком и гулять с собакой. Неунывающая и жизнерадостная Ра скрасила последние дни пожилого мужчины, а он за это оставил ей в наследство Рика – победителя многих выставок, обладателя множества медалей, жутко породистого пса, короче, с которого всё и началось.

Ра использовала его как генофонд – случала с не менее породистыми дамочками и брала плату за его кобелиные услуги деньги. С этого всё и началось.

Теперь у неё свой элитный питомник «Рали Голд» – два кобеля и четыре суки, победители, чемпионы, рекордсмены. Гордость и достояние. Великолепные щенки, за которыми в очередь выстраиваются. И за этим беспокойным семейством – глаз да глаз.

– И самое главное, Настя! – повышает голос Ра, – для Цири нашёлся хозяин. Мы обо всём договорились, документы оформили. Остались небольшие формальности. Будь, пожалуйста, внимательна. Ты помнишь инструкции?

О, да. Помёт «Ц». Из девяти осталось три щенка – два мальчика и девочка. Кому попало щенков не отдают. Да кто попало у Ра их и не купит – слишком дорогое удовольствие. У неё клиенты состоятельные, мягко говоря.

Я у тёти частый гость. Она зазывает меня к себе, чтобы я ела здоровую пищу и бывала на свежем воздухе.

– В городе одни выхлопные газы! – морщит она нос каждый раз, когда я у неё появляюсь. Будь тёткина воля, она бы меня оставила у себя, но я не введусь: от общежития до института – рукой подать, а из загорода добираться неудобно, даже если каждый день кто-то возил бы меня на машине.

«Кто-то» подразумевался Артурчик. Он мать тоже своим присутствием не балует, поэтому напрягать кузена и не хотелось, и не хочется. Мы с ним на ножах. Не то, чтобы критично, наши перепалки больше похожи на весёлую пикировку, но чересчур тёплыми отношениями и не пахнет: слишком уж мы разные.

– Ладно, что не сказала – знаешь, где найти, – Ра бегает по дому, как бешеный краб: красная, со всклокоченными рыжими патлами. – Будь умницей, с Артуром не ругайся, если заявится, покорми его, как положено, а то тоже на одних фаст-фудах живёт. Я его предупредила, что ты на хозяйстве, клятвенно обещал быть примерным паинькой.

Хм, это Артурчик? Верится с великим трудом, но я киваю, потому что Ра уезжает, и не хочется её нервировать.

– Присядем на дорожку! – падает она на огромный чемоданище, а я – на потёртый кожаный диванчик под старину.

Мы минутку молчим, Ра пыхтит как паровоз. Её мягкая грудь вздымается, как белоснежное облако. А затем у ворот сигналит такси, и тётя срывается с места так, будто собирается поставить рекорд по бегу на короткую дистанцию.

– Всё! Будем созваниваться! – целует она меня смачно в обе щеки, оставляя щедрые следы яркой помады.

Я провожаю её и машу вслед рукой. Я бы и слезу умиления пустила, если бы смогла. Сразу становится пусто и тихо. Жизнь словно останавливается, когда Ра исчезает с поля зрения или спит. Всё остальное время здесь шумно, весело, энергия бьёт через край. Тётку мою хватает на всё, и поэтому, когда она исчезает, как сейчас, кажется, что жизнь меняет вектор и никогда не будет прежней.

Оставшись одна, я запоздало думаю, что упустила нечто важное. Ра так и не успела рассказать мне ещё раз, кто приедет забирать щенка. Из всего вороха информации я помню, что будущий хозяин Цири приедет завтра.

Спасительная тетрадь тоже ничего не рассказывает. Там всего лишь одна строка: клиент прибудет в десять часов утра.

Ну и ладно, справлюсь. По людям всегда видно, будет ли собака любима и счастлива. Уж в чём-чём, а в этом я разбираюсь очень хорошо.