– Йа-а-ад? – взвыла я, чуя, как задергался глаз.
– У нас еще и мухоморчики маринованные есть, прислать?
– Ребят, вы кто такие-то? – спросила я.
– Орсизы мы, слыхала?
– Нет. И чем занимаетесь, кроме изготовления йадов?
– Сказки сочиняем, иногда даже рассказываем. Ну и так, по мелочи, – ответили мне. – Придешь вечерком, покажем.
– А варить я что буду? – сглотнув, уточнила у них. – Тоже йад?
– Нет, кактусовку! – радостно сообщили пискуны, явив моему взору свои мордочки ярко-синего и зеленого цвета. Острые ушки чуть подрагивали, прислушиваясь, черные пуговки носов шевелились, принюхиваясь, а мелкие зубки скалились в радостных улыбках. Размером странные создания вряд ли превышали кошек, да и внешне чем-то на них смахивали, а еще на пустынных лисичек с совершенно неуместными маленькими рожками на гладких лбах.
– Хозяину мать целый сундук кактусов прислала. А мы ему мыши-мазохисты, что ли, чтобы плакать, колоться, но сырыми их грызть? – заявил синий.
– Вот напиток сварить высокоградусный – это да-а-а, – согласно покивал зеленый и, состроив жалобные щенячьи глазки, спросил: – Сваришь, Эллис? После заката, да?
Я кивнула, поймав бутыль, которая так и продолжала спускаться, миновав меня. Снова покосилась на друида, нахмурилась – не нравились мне его странные пассы и колючий взгляд. Подняла глаза на мохнатых малышей и спросила:
– А вы можете помочь мне вернуться сейчас на полигон?