е фотографии долгое время стояли у меня на рабочем столе компьютера и смартфона. Я даже в одиннадцатом году, июнь, Китай, заказала ее портрет у одного уличного китайского художника. Ее портрет был у меня ровно год: в двенадцатом, июль, в очередной истерике я разорвала его на мелкие кусочки. Сейчас, четыре года спустя, порой я жалею об этом. Как и о многом другом.
Она – это табу. Цветы – это табу. Лилии – это пожизненное табу. Как я не говорю о моей тату в виде лилии на правой лодыжке. Как не говорила о ее фотографиях, что заполонили мои гаджеты. Как не говорю о ней… Ни разу. Никогда… Никому…
Память о ней, которая все кровоточит и кровоточит незаживающими ранами, – вот, что осталось после нее.
После нее не осталось ничего…
…Первое октября восьмого года, среда, раннее утро, первый день учебы, точнее