В турку она бросила щепотку соли и пару крохотных ложек коричневого сахара, немного корицы и зернышко кардамона, слегка раздавленное деревянной ручкой кухонного ножа.
Поэтому в Турции не встретишь Пупкиных и Сморчковых, а все сплошь Арслан – «лев», Бозкурт – «серый волк», Инан – «закон и вера», Адывар – «тот, у кого есть имя», Гекчен – «приходящая с неба»
хорошо знакомое мне имя Мустафы Кемаля – Ататюрк. Забавно, что именно он наказал туркам взять фамилии, и каждый волен был придумать себе такую, какая придется по душе.
– Если хочешь, добавь немного воды, но я не люблю. Моя соседка заливает апельсиновым соком, а я ее за это ругаю. Сок – для того, чтобы пить, а не варить: в нем витамины
Ты молодая, а я старый. Поэтому знаю больше тебя. Внуки меня не слушают, потому что я в их телефонах ничего не понимаю. – И он остановился, чтобы взять в рот очередной пончик. – Но старость – не порок. Старость – это дар. Вот ты можешь похвастаться старостью? Я покачала головой. – Вот видишь, а я дожил до нее – и это мой дар.
Знаешь, как по-португальски будет айва? – спросил меня Итальянец, показывая фрукт в виде сложенных вместе ладоней. Видимо, он думал, что так мне будет проще припомнить португальский. Конечно же, я не знала. Он нервно махнул рукой, будто я совершила непростительную ошибку и не сдала выпускной экзамен. Однако вскоре смягчился и пояснил: