Цитаты из книги «Победитель не получает ничего. Мужчины без женщин (сборник)»

Девушка встала и прошла до конца платформы. По ту сторону железнодорожных путей тянулись поля пшеницы, а деревья росли вдоль берегов Эбро. Далеко за рекой высились горы. Тень от облака скользила по пшеничному полю, и между деревьями виднелась река. – Все это могло быть нашим, – сказала девушка. – Все могло быть нашим, но нашими же стараниями с каждым днем это становится все более невозможным. – Что ты говоришь? – Я говорю, что все могло быть нашим. – Все и так наше. – Нет. Не наше. – Весь мир наш. – Нет. Не наш. – Мы можем поехать куда угодно. – Нет, не можем. Теперь все это уже не наше. – Наше. – Нет. И если это у тебя забирают, вернуть уже не получится. – Но у нас еще ничего не забрали. – А вот увидишь. – Возвращайся в тень, – попросил он. – Не надо это так воспринимать.

– Можно тебя попросить об одном? – Для тебя я готов на все. – Тогда, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, замолчи.

– Знаю. Но, если я это сделаю, все опять пойдет хорошо, и если я скажу, что холмы похожи на белых слонов, тебе это понравится?

Я и пробовала. Сказала, что эти холмы похожи на белых слонов. Разве это не остроумно? – Остроумно. – Мне хотелось попробовать этот ликер. Мы ведь только и делаем, что ездим всюду и пробуем новые напитки. – Вот именно. Девушка взглянула на холмы. – Чудесные холмы, – сказала она. – Пожалуй, они вовсе и не похожи на белых слонов. Просто мне подумалось, что они так же белеют сквозь деревья. – Не выпить ли нам еще?

Девушка смотрела вдаль, на гряду холмов; они белели на солнце, тогда как вокруг все побурело от засухи. – Словно белые слоны, – молвила девушка.

– Нет, я не буду волноваться, потому что это очень просто. – Ну, тогда я сделаю. Поскольку мне все равно, что со мной будет.

– Это же пустячная операция, Джиг, – добавил мужчина. – Это даже и не операция. Девушка смотрела вниз, на землю, где стоял стол. – Ты сама увидишь, Джиг, это сущие пустяки. Просто укол. Девушка промолчала.

Я из тех, кто любит засиживаться в кафе, – пояснил официант постарше. – С теми, кто не спешит в постель. С теми, кому ночью нужен свет.

– Один час ничего не значит. – Для меня – больше, чем для него. – Час, он для всех – час.

Совершенно не могу с этим смириться, – сказал он и всхлипнул. И так, не переставая плакать, уставившись в никуда, не теряя военной выправки, с лицом, мокрым от слез, кусая губы, он прошел мимо всех этих аппаратов и скрылся за дверью.