Уступи, сын. Ты же знаешь, в конце концов женщина всегда добивается того, чего хочет.
Элла награждает меня сияющей улыбкой.
– Да, Истон. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. – Когда я поднимаюсь, чтобы наполнить свой стакан, она следует за мной. – Я буду ходить за тобой как приклеенная. А когда ты соберешься драться, устрою такую сцену, что ты больше никогда не сможешь там появиться.
– А ты можешь пойти и подоставать близнецов? – жалобно спрашиваю я.
– Не-а. Все мое пристальное внимание принадлежит исключительно тебе.
– Рид, наверное, не перестает радоваться, что больше не под твоим каблуком. – Я слышу, как у Эллы перехватило дыхание, а когда поднимаю глаза, то вижу, что ее щеки из розовых стали белыми. Ой, вот черт. – Я не это имел в виду. Ты же знаешь, как ему невыносимо быть вдалеке от тебя.
Элла шмыгает носом.
– Серьезно. Он звонил мне до ужина и плакался о том, как скучает по тебе. – Тишина. – Прости, – говорю я, по-настоящему чувствуя себя виноватым. – Мой язык работает быстрее мозгов. Ты это знаешь.
Элла поднимает бровь.
– Ты должен остаться дома, тогда я тебя прощу.
Шах и мат.
– Слушаюсь, мэм. – И я смиренно возвращаюсь вслед за ней за стол.
– Сдался без боя? – шепчет мне Сойер, когда мы занимаем свои места.
– Она чуть не заплакала.
– Черт.