Я помню глаза своей коллеги, руководителя среднего звена, которая начала читать эту книгу. Они были широко распахнуты и наполнены ужасом. Она мучилась, потому что никак не могла понять, что же такое написано в этой книге, она терялась в словах и рассуждениях автора. Она испугалась, что её умственные способности стали низкими - ведь она была не в состоянии въехать хоть во что-то. Я успокоил её, - "Книга сложная", - сказал я тогда. Этот труд был таковым и для меня, психолога со стажем, хоть в моей голове уже было необходимое понимание терминологического аппарата Берна и основ его теории. В действительности же, несмотря на популярность Эрика Берна, практичность его теории, издатели часто забывают один нюанс.
Дело в том, что для тех, кто не является психологом, психотерапевтом или психиатром, лучше подходит другая часть дилогии Берна - «Игры, в которые играют люди» . "Люди, которые играют в игры" - профессиональная литература, содержащая методологическое обоснование теории, полемику с представителями других психологических школ, методику и рекомендации для психотерапевта по проведению лечения. В то же время, книга доступна для ознакомления представителям смежных профессий или просто интересующимся, но тогда будьте готовы читать её долго, кропотливо и со словарём. Сам Берн говорит, что он старался написать книгу для широкой публики, и, в то же время так, чтобы она могла быть признанным научным трудом:
Я сделал выбор в пользу народа, время от времени вставляя специальные термины, — нечто вроде гамбургера, который я бросаю сторожевым псам академической науки, а сам тем временем проскальзываю в боковую дверь и говорю своим друзьям "Здравствуйте!"
Берн пишет очень приветливо, понятно. Его мысль имеет строгую логику, очень ясную и содержательную. Вообще, "Люди, которые играют в игры" - самая структурированная книга на моей памяти. Как обычно, я попробую оформить заинтересовавшие меня части книги в области знаний, переструктурировать концепт Эрика Берна в некую обзорную экскурсию в мир сценарного анализа.
Конептуализация
У Эрика Берна можно поучиться методологической работе - труд титанический. Итогом служит утверждение сценарного и транзактного анализов как теорий, имеющих свои границы, научный метод, место в системе наук. Внятный методологический анализ не имеет ничего общего с часто встречающимися попытками ученых втиснуть полученные в ходе исследования выводы в ту или иную концепцию. Берн сохраняет ясность и даже критикует такую "науку":
У ученого есть теория, и он растягивает, обрубает или раздувает данные, чтобы они ей соответствовали; иногда он пропускает варианты, игнорирует неподходящие факты, даже манипулирует данными под неуклюжим предлогом, что так они лучше подходят
Сценарный анализ по Берну является продолжением и развитием психоаналитической теории. Через полемику с представителями различных концепций, теорий Берн утверждает место сценарного анализа в системе научного знания.
Тёмная сторона человека
Берн видит в человеке не только добро. Человек в его представлении имеет некую культурно обусловленную теневую составляющую психики. Такое рассмотрение личности человека роднит теорию сценариев с психоанализом. Но, в отличие от классической концепции Фрейда, Берн уходит от детерминизма: человек, в конце концов, волен выбирать, следовать сценарию или нет. Выбор может быть настоящим только в том случае, если человек не отрицает наличие теневой стороны психики. Увидеть - значит начать это контролировать.
Берн объясняет природу агрессии в человеке его первобытным прошлым:
Удовольствия пытки сменили наслаждение еды. «Хе-хе» происходит от «ням-ням» ... Поскольку добыча — сырое человеческое мясо — сменилась более удобными продуктами, эти свойства человека стали направляться на удовлетворение психологического голода
Не обходит стороной Берн и онтогенетические причины формирования агрессии, что, естественно, уходит корнями в детско-родительские отношения и, в частности, в методы воспитания ребёнка:
Клиническая практика показывает, что лучший способ сделать ребенка хитрым и жестоким — делать ему как можно чаще вопреки его желанию клизму, а чтобы разрушить его личность, нужно жестоко бить его, чтобы он кричал от боли.
В главных ролях
Так обычно называется подзаголовок в титрах фильма. Что ж, стиль Берна зачастую становится интригующе художественным, а значит появляются главные действующие лица - родители, дети. Появляются на помостках и суфлеры - эго-состояния (Ребенок, Взрослый и Родитель) и их ипостаси.
Механика родительского программирования составляет основную часть произведения основателя транзакционного анализа. Берн подробно объясняет, как и когда формируется сценарий, кем он создается, какими средствами, какие должны быть условия для того чтобы сценарий активизировался. Много страниц посвящено тому, как складывается сценарий в различные возрастные периоды.
Наиболее важной мне показалась следующая мысль:
Обычно контроль исходит от родителя противоположного пола, а образец — от родителя того же пола. В любом случае образец — это путь для осуществления сценарных директив.
Интересны и своевременны отсылки ко множеству сказок, в которых в явном виде описаны сценарии и сценарные роли: "Красная шапочка", "Спящая красавица", "Золушка", "Гензель и Гретель" и т.д. Постоянные аналогии с сюжетами и персонажами волшебных историй делает повествование понятнее, красочнее. Вот только в сказках программирование совершается великанами, людоедами, ведьмами, крестными матерями, феями, благодарными животными и мрачными волшебниками обоего пола. А в реальной жизни в роли всех этих сказочных существ выступают родители.
Психотерапевтическая практика
Большая часть книги посвящена тому, как следует вести психотерапевтические сессии с пациентом. Описание, опять же, фундаментальное, оно захватывает все аспекты и могло бы называться "Сценарный анализ. Руководство для психотерапевтов". Берн последовательно описывает случаи из практики с полным разбором, интерпретацией, ходом лечения и результатом.
В роли психотерапевта-практика он подробно останавливается на позиции пациента, переносе и контрпереносе, проявлениях сценария в процессе взаимодействия врача и пациента. Интересно, яркими красками Берн описывает мотивы лечения у пациентов с игровой ориентацией:
Обычно пациент обращается к терапии по двум причинам, ни одна из которых не подвергает его сценарий опасности. Взрослый хочет узнать, как удобнее жить в мире своего сценария. [...] терапевтические цели такого же типа: "как удобнее жить, ударяясь головой о стену", "как удобнее жить, держась за стенки туннеля", "как помешать другим поднимать волны, когда ты по уши в дерьме."
Для любого практикующего психолога, на самом деле, это обычная история: невротики обращаются к психологу, чтобы понять, как стать еще лучшим невротиком. Часто клиент приходит не для того, чтобы решить проблемы, а чтобы лучше научиться играть в сценарные игры.
К слову, Берн дает конкретные рекомендации, что нужно делать в этом случае. Вплоть до скриптов. Он разбирает ключевые ошибки психотерапевтов в работе с игровой ориентацией. Спасибо ему за это. После прочтения книги есть ощущение повышения собственной квалификации.
Берн строг к психотерапевту, он ставит ему вполне прикладные задачи:
Сначала добейся улучшения, а анализируй потом", иначе его самые "интересные" или "вдохновляющие" пациенты будут самыми интересными обитателями морга, психлечебницы или тюрьмы.
"Добейся настоящего исцеления, а не облегчения!" - говорит он и всем практикующим психологам. Его лозунги особенно актуальны и сейчас - большинство не добивается исцеления.
В общем, книга культовая. Она блестяще написана, может быть использована и как хороший теоретический труд, и как методичка по ведению транзакционных сессий. Однозначно рекомендована к вдумчивому прочтению и глубокому погружению.