Клерфэ внимательно смотрел на платье из тонкой серебристой парчи, висевшее у изголовья кровати.
– Специально для Сицилии, – сказал он.
– Я надевала его вчера поздно ночью.
– Где?
– Здесь.
– Одна?
– Одна.
– Больше ты не будешь одна.
– Я и не была одна.
– Знаю, – сказал Клерфэ. – Я говорю, что люблю тебя, так, словно ты должна быть мне благодарна. Но я этого не думаю. Просто я болтаю глупости, потому что мне непривычно…
– Нет, ты не говоришь глупости…
– Каждый мужчина, если он не лжет женщине, говорит глупости.
– Иди, – сказала Лилиан, – откупорь бутылку «Дом Периньон». От хлеба и колбасы ты становишься слишком неуверенным в себе и глубокомысленным. Что ты нюхаешь? Чем я пахну?
– Чесноком, луной и ложью, которую я никак не могу распознать.
– Ну и слава Богу. Давай опять вернемся на землю. Ведь так легко оторваться от нее.