– Взгляните на него, – сказал он. – Какое крылышко! Рядом с ним лучшая парча – грубая тряпка! А такая тварь живет только один день, и все. – Он оглядел всех по очереди. – Знаете ли вы, братья, что страшнее всего на свете?
– Пустой стакан, – ответил Ленц.
Фердинанд сделал презрительный жест в его сторону:
– Готтфрид, нет ничего более позорного для мужчины, чем шутовство. – Потом он снова обратился к нам: – Самое страшное, братья, – это время. Время. Мгновение, которое мы переживаем и которым все-таки никогда не владеем. – Он достал из кармана часы и поднес их к глазам Ленца: – Вот она, мой бумажный романтик! Адская машина! Тикает, неудержимо тикает, стремясь навстречу небытию! Ты можешь остановить лавину, горный обвал, но вот эту штуку не остановишь.