Конечно, – отвечаю я, указывая на освещенные окна часовни. – Вы даете вот это! Утешение для тех, кто боится жизни! Думать тебе-де больше незачем. Я все знаю за тебя! Обещая небесное блаженство и грозя преисподней, вы играете на простейших человеческих эмоциях, – но какое отношение такая игра имеет к истине, этой фата-моргане, обольщающей наш ум?