Повесть о доме Тайра

Недолговечный расцвет
увяданьем сменяется вскоре.
Тяжко порой провожать
даже день, вытесняемый ночью,
Что о смертных сказать,
бренность мира узревших воочью!
В годы правленья Хогэн
были Тайра - как вишня весною,
В годы Дзюэй перейдя, стали палой осенней листвою...

Очень сильно. Не хотелось бы, чтобы со временем эта книга растворилась в памяти, оставшись лишь в общих чертах, поэтому запишу основные понравившиеся моменты и прочие наблюдения.
"Повесть о доме Тайра" или "Хэйке-моногатари" - средневековый японский эпос, повествующий о рассвете, деяниях и трагическом падении великого дворянского рода Тайра, существовавшего в XII-XIII веках. Этот период в истории Японии также знаменателен тем, что тогда титул сёгуна был утвержден в наследственно-родовой, и 1192 год стал считаться первой точкой отсчета сёгуната до 1867, а сёгун Минамото-но Ёритомо - можно сказать, первым сёгуном. Но это детали, эпос на этом мало заостряет внимания.

В XII веке, род Тайра был одним из самых могущественных родов и по сути, владел, большей частью Японии. Конечно, вся земля Японии принадлежит императору, но управляют ей назначаемые министры, которым, конечно, выгодно и спокойно если близлежащей землей управляет родственник (к слову, Япония была поделена на 66 земель, из которых роду Тайра принадлежало свыше 30). История начинается с первого "продвинувшегося" во дворе императора предка Тайра - Тадамори, отца Правителя-инока, благодаря которому род Тайра и закрепится в дворянских кругах. Двенадцать свитков моногатари, несмотря на печальную участь дома Тайра, представляют этот род отнюдь не в худшем свете, во многом даже запечатлев его подвиги. Действительно, отталкиваясь от убеждения "Историю пишут победители", клан Минамото мог покрыть память дома Тайра позором, если не попробовать уничтожить вообще, как соскабливали имена сверженных фараонов в Древнем Египте со стен усыпальниц, но такой подход не в японском духе. Такова у японца дань уважения к противнику, к тому же, в роду Тайра были как люди не самых лучших душевных свойств, так и достойные уважения личности, каким неоднократно показывается, например, Сигэмори Тайра, старший сын Правителя-инока.

Основное и масштабно раскрытое место эпоса - это историческое сражение клана Минамото с Тайра. Противостояние этих двух кланов показывается и ранее, в дворцовых интригах и заговорах, но в кровавое противоборство вылилось лишь в конце XII века.
Что интересно, это разнящееся отражение самураев древности с сложившимся образом на основе Кодекса Бусидо. Часто они не скрывают, как подвержены страху, уходят в бега, покидают поле боя, спасая свою жизнь ("подобную росинке, дрожащей на кончике листа"©) и своих вассалов, используя харакири только на самый крайний случай и в соответствующих обстоятельствах. И тут сложно прийти к какому-то единому выводу относительно самурайской морали, так как одного клеймят позором как труса, для другого персонажа такое поведение находят обоснованно разумным.

Не менее интересна роль религии, зачастую влиявшая на политические события: традиционный японский синтоизм больше уходит на второй план, оставляя ведущую роль буддизму (точнее, его ответвлениям - различным школам амидаизма), где открытием стали воинственные сражения монахов, действующих буддистских монастырей.

Понадобилось сравнительно немного времени, чтобы буддизм приобрел классические черты религии эпохи феодализма — стал крупным держателем земель, активно вмешивался в политику, содержал вооруженные отряды монахов-воинов, не уступавших в жестокости и воинственности военным формированиям западноевропейских монашеских орденов. «Повесть о доме Тайра» запечатлела образы этих монахов-воинов, их бесстрашие и свирепость, вполне равные воинским качествам светских рыцарей.
(Из предисловия)

Особенно понравилось, как в стройный военный эпос вплетаются старинные притчи, какие-то элементы мифологии, в виде знаков, видений и мифических посланников.

В общем, впечатления от чтения самые лучшие - интересно, увлекательно, познавательно и впечатляюще, временами даже очень, благодаря слишком кровавым страницам истории (но чья история не имеет этого греха?).
Субъективный минус в том, что сложно было запоминать имена многочисленных действующих лиц, зачастую путаясь в "Ёсицунэ-Ёсимунэ-Ёримори" и т.д., но эта проблема легко устраняется если на руках бумажный вариант книги, где в конце любезно предоставлены генеалогические таблицы даже с пояснениями в скобочках.

Хэйкэ-моногатари или повесть о доме Тайра описывает события пика и кровавой развязки между потомками отпрысков и отпрысками разных веток императорской семьи. Минамото - те, кому не хватило место в числе наследных принцев. Но и Тайра также ведут род от одного из императоров Японии. Естественно, отставляя их от императорской власти им в качестве уступок  доставались наделы,  должности, не оккупированные Фудзивара. Получение богатства  и занятие положения в военном деле привело к тому, что они начали усиливаться и оказывать фактическое  влияние на другие сферы. Особое положение занимают два рода: Тайра и Минамото.

Сам текст представляет компиляцию разных текстов. Хотя сведены они в едином идеологическом ключе. В каком-то плане напоминает Библию, в которой тексты, заимствованные из разных культур и эпох несут единый идеологический посыл. Я условно разделил бы всё на три части.

Первая часть представляет собой сказание о власти Тайра, об их доминировании. В этой части рассматривается их справедливость с одной стороны, но чувствуются протесты и мольбы о каре свыше за их злодеяния. В целом здесь не найти сведений о материальной составляющей их внутренней политики. Здесь в основном про репрессии, перестановки должностей и прочие взаимоотношения между элитами. Вторая часть представляет собой крупные военные столкновения. Тут и битва при Удзи и битвы, в которых уже Минамото одержали верх. Последняя часть - ликвидация остатков рода Тайра, казни. Последняя часть является возмездием за сотворённое первой части. 

В основе книги буддийские принципы. Чем-то это напоминает китайскую конфуцианскую концепцию мандата неба, но всё же тут она касается людей пониже императора. За зло предков отвечают потомки. Даже Минамото в конце концов закончили также исчезновением рода.

Целевая аудитория книги - японская элита. Там показано презрение к простым людям. В целом с обоих лагерей показаны люди, у которых есть представление о чести и которые заслуживают уважение. Даже суровый мужик, отрезающий голову врагу, может всплакнуть. Но финальная часть всё же, мне кажется, перевешивает в сторону Тайра. В конце концов, в Японии Тайра любят больше. Всё-таки слезинка ребёнка более мощный агитаторский посыл.  Как я понимаю книга составлялась по записям и воспоминаниям отдельных выживших в этой мясорубке уже по ходу окончания рода Минамото и можно было реабилитировать Тайра, также показать чем Минамото навлекли на себя гнев Бытия.

Ещё надо сказать, что здесь присутствует средневековая японская поэзия. Это не совсем так поэзия, к которой мы привыкли. Специально прослушал на "сатанинско-трансвеститском" ютубчике некоторые части аудиокниги на нихонском языке. Рифмы в современном понимании тут ещё нет. Походит на поэзию эпохи Хэйан.

А так здесь азиатская жестокость в полной мере. Я бы даже это отнёс к  реализму, хотя имеются  некоторые вставками из легенд. Конечно, после Хэйкэ-моногатари надо почитать Хогэн-моногатари и Хэйдзи-моногатари. Как исторический источник возможно и сомнительно. Всё-таки нарратив. Возможно ещё и родственники/свойственники, друзья участников событий включили в текст своих милых сердцу. В конце концов судя по Задонщине в Куликовской битве погибла чуть-ли не половина предков московского боярства. С учётом отсутствия полного исторического материала на русском языке относительно событий противостояния Тайра-Минамото и установления Камакурского сёгуната немного приоткроет события. Вспоминается ответ историка по тому, что есть Повесть временных лет, "репостнутая" в Лаврентьевском списке: как будто мы судим об отечественной войне 1812 году по манге на основе "Войны и мира"

Если историю пишут победители, то в данном случае победители проявили к памяти побежденных искреннее уважение. Казалось бы, что мешало нарисовать представителей клана Тайра исключительно черными красками? И правитель-инок был самодур, и храмы в Наре они сожгли, и к государю относились как к игрушке, и вообще вели себя неподобающе. Ан нет, средневековые японцы оказались не так просты и не так прямолинейны.
Все персонажи этой книги - живые, от очередного государя (ох, незавидная это была "должность" в те времена) и до последнего самурая. Всем им знакомы как жестокость, так и милосердие, как отчаянная смелость, так и трусость, как честность, так и неприкрытый расчет. Они тоскуют по родным, страдают при мысли, что их семьям придется туго, порою не знают, что выбрать - то ли долг и служение, то ли все же человечность - и в любом случае выбор может оказаться неверным, потому что убийство ребенка не позволит вынужденному убийце жить по-прежнему, а пощаженный противник нанесет удар в спину.
Сама война между Тайра и Минамото прочно вошла в народную память, и ее герои со временем появились на сцене в многочисленных пьесах, а уж Ёсицунэ, который в "Повести" показан не так чтобы лестно, и вовсе стал одним из любимых персонажей японцев - учеником тэнгу, этаким сказочным богатырем с компанией не менее сказочных спутников... Но пока что он - удачливый и толковый военачальник, временами излишне торопливый и вспыльчивый (возраст, возраст... ему было 30, когда он погиб, а подвиги он совершал намного раньше), временами безжалостный, временами неосторожный, потому и наживает себе смертельного врага. Но и Тайра показаны с такой же долей сочувствия и осуждения - и старый глава клана, правитель-инок, чье высокомерие в конце концов довело семью до беды, и благородный Сигэмори, и невольный поджигатель Сигэхира, и Мунэмори, не решающийся расстаться с жизнью из-за сына, и многие другие. Да даже император Го-Сиракава, уж насколько скользкий тип, и то вызывает смешанные чувства. Чем дальше развивался сюжет, тем напряженней он становился, тем сильнее чувствовалась обреченность - и, наконец, трагическая развязка в проливе Данноура. Впрочем, и это был не конец...
Как оно у меня обычно и бывает с японскими книгами, сначала я намертво запуталась в персонажах, у которых имена различаются одним слогом (а некоторые и вовсе именуются по должности, которая, между прочим, на протяжении книги меняется). Но потом приноровилась, запомнила, кто есть кто, и дальше чтение пошло уже без заминок.
Отдельно хотелось бы сказать "спасибо" переводчице - текст читался легко, не надо было специально разбирать, "кто на ком стоял", как оно иногда бывает с переводами средневековых японских текстов.