Заводной апельсин

Рецензия содержит спойлеры и мат.
Мммда... после того, как из своего первого мысленного варианта отзыва на Апельсин я убрала все матерные слова, там осталось только два - сдохни, сука. Во втором варианте слов было 600 ("сдохни, сука"- повторить 300 раз). Пришлось ждать, когда схлынут эмоции, чтобы вернуть себе способность внятно разговаривать.

Все знают о чем книга, да? Нет? Ну я коротенечко тогда. Вооон за тем столиком в баре "Korova" сидят 4 выродка. Коротышка Алекс - их идейный вдохновитель. Ему 15 лет. Сейчас они накатят "заряженное" молоко "с ножами", чтоб на всю ночь вставило и пойдут развлекаться на улицу. Сегодня в программе: для разминки отх...чить какого-нибудь дедулю, ага, вон как раз подходящий идет, с книжками в руках. Книги порвать, деда избить и раздеть для полной хохмы. Что там дальше? Ограбление магазина, продавщице влупить до кровавых пузырей. А потом гвоздь программы - нежданный гость. Вот это настоящая веселуха, друзья мой! Вломиться в дом на отшибе, хозяина избить, связать, а потом на его глазах устроить групповой "старый добрый сунь-вынь" его жене. Перед сном Алекс обязательно послушает что-нибудь из классики - Моцарта или Бетховена, представляя себе, как он насилует и избивает, да так размечтается, что даже кончит от избытка чувств. (Убииить, убить тварь!) В результате медицинского эксперимента у него появляется своеобразная аллергия на насилие. Только подумав о нем, у него начинаются тошнота и боль. Обожемой, бедняжку лишили права выбора! Ах, ах! Это негуманно! Ведь у каждого человека должна быть свобода воли! У человека - да, должна. У такой мразоты - нет. Нахрена ему эта свобода? Что он там способен навыбирать? Кого еще сегодня в подворотне отп...ть? Что он, собственно, и делает, как только получает свое право выбора обратно.

А концовка - это ржака! Оказывается (тут я должна говорить тоном экзальтированного профессора, который вот только что сделал величайшее открытие) наш Алекс был такой злобной гадиной потому, что он был юн! Слишком молод! Он - бунтарь! А теперь он начал взрослеть и ему уже хочется пухленького младенца и какую-нибудь любящую кису у плиты. Не верю. Если ты моральный урод, то это надолго. Так что... сдохни, сука.

А Берджессу мое восхищение. Книга цепляет и доставляет.

Вообще-то, книга написана в память о жене Берджесса, которую, когда она была беременной, избили четверо дезертиров. Ребенка она потеряла, впоследствии тихо спилась от горя. А сам Берджесс во время написания романа страдал опухолью мозга. И знал, что жить ему осталось недолго. Книга не могла получиться жизнерадостной.

Знакомьтесь: Алекс и его банда. Охреневшие от безнаказанности бесчинствующие подростки. Избиение прохожих, грабежи, драки с другими бандами - это их ежедневные развлечения. В один прекрасный день Алекс все-таки засыпается на горячем и оказывается в тюрьме. Ему светит 14 лет. Но если поучаствует в эксперименте - скосят срок. И он соглашается. Алекса "кодируют" от насилия, теперь даже мысли о нем вызывают у него рвоту. После завершения эксперимента его отпускают, и вот он в реальном мире. Периодически он встречает тех, над кем издевался в прошлом, и огребает по полной, но не в силах ответить. Наконец его находит группа правозащитников, которые, взалкавши гуманизма, хотят бороться против экспериментов такого рода, через который прошел Алекс, ибо он лишает человека права выбора.

Поскольку рассказ ведется от лица Алекса, то можно наблюдать не только, что он делает, но и что он обо всем об этом думает. Потрясающая тварь! Такой неразбавленный цинизм, так хорошо прикидывается душкой, исходя внутри ядом. Причем, не всегда он агрессивен, нет, злоба настолько вошла в его плоть и кровь, что стала таким постоянным фоном, мирная, почти добродушная ненависть ко всему миру. Это не оксюморон, это горькая правда. То, что творится в его голове - это шоковая терапия для всех образованных гуманистов, которые что-то там говорят про второй шанс и перевоспитание. Читая его внутренние монологи, понимаешь: есть те, для которых второй шанс невозможен. И все. И хоть убейся. Не переделаешь льва в овечку.

Крах гуманизма показан в образе одного из правозащитников, в чей дом когда-то ворвались Алекс и его банда: мужчину избили, в доме учинили разгром, жену изнасиловали, она впоследствии скончалась. И вот - какая ирония! - этот человек ратует за то, чтобы прекратили негуманные эксперименты над заключенными, а в качестве объекта своего гуманистического пыла выбирает того, кто стал причиной смерти его жены. Он не узнает его поначалу. А что же станет, когда узнает? А ничего. Не выдержат человеколюбивые идеи такого столкновения с реальностью. Жизнь - это совсем не то, что мы о ней думаем.

Алекса не будет мучить совесть. Он даже начнет мечтать о семейной гавани и подобии уютного быта. Возможно, он станет добропорядочным гражданином, господа правозащитники нашли ему непыльную и легальную работу. Он никогда ни о чем не пожалеет. Он не изменится. Sad but true.

Полнейшая безнадежность. Невозможно что-либо изменить. Многие при прочтении абстрагируются от сцен насилия, которые ничем не завуалированы, скорее пытаясь понять, что же хочет в конце концов всем этим сказать автор, какова мораль. Многие говорят, что им хотелось после прочтения помыться в душе. Но морали не будет. В этом зверстве и есть мораль. В том, чтобы увидеть насилие и злобу. Не отбрыкиваться от нее, не искать глубинного смысла, а увидеть ее, принять ее, отринуть все высокие идеалы, самому стать более зверем, чем был до прочтения. Можно убежать, можно отмыться, можно закрыть книгу "потому что гадость какая-то", но мир не склонен меняться от того, что мы его не одобряем. Надо лишь набраться храбрости и увидеть все так, как оно есть.

В учреждении, в котором я работаю таких подростков, как Алекс, принято называть диссоциальными психопатами. Однако, я считаю, что этот термин в полной мере не раскрывает всю их сущность, не обнажает все их нутро. Ему не хватает яркости и глубины, вызывающих им эмоций. Он слишком сух, скуп и академичен для того, чтобы с его помощью можно было охарактеризовать личность, склонную к насилию. Я бы предпочел называть таких людей выродками, сучьими потрохами, грязными ублюдками, малолетними подонками. Я уверен, что люди, которые совершают насилие и упиваются им, вполне этого заслуживают и к черту толерантность и снисходительность.

Можно, конечно, брызгать слюной, доказывать, что такими их сделало наше общество, что оно и ничто другое виновато в появлении таких вот Алексов. Можно до потери пульса спорить о том, что причиной их разрушительного поведения являются серьезные отклонения в психике, что они так себя ведут только потому, что в их мозгах нарушен баланс дофамина, серотонина и норадреналина. Можно до бесконечности оправдывать их выходки юным возрастом и говорить о том, что повзрослев, они станут другими. Но я убежден, что не станут. И, черт побери, эти головорезы совершают ужасные поступки, так давайте называть вещи своими именами.

Если говорить о "Заводном апельсине", то, прежде всего, стоит отметить, что Берджесс написал поистине гениальное произведение. Этот роман обладает невероятной мощью. Он проникает буквально в каждую клетку организма, забирается в мозг, в сердце, в мышцы, в глаза, в слезные железы. Он, как какой-нибудь сумасшедший скрипач, играет на эмоциях и нервах, будто это струны его любимой скрипки. Он безжалостно бьет читателя под дых, а потом принимается добивать ногами. Жестокий роман. Жестокий, как сама жизнь. И если уж она нас ничему не учит, так может быть такие книги смогут нас чему-нибудь научить. Я надеюсь, у людей хватит ума воспринимать этот роман не как пропаганду агрессивного поведения, а как способ борьбы с ним.

Хотя, вполне возможно, что этот способ все-таки окажется неэффективным, потому что временами складывается ощущение, подкрепленное многочисленными примерами, что действенного лекарства от насилия в природе до сих пор не существует. Такое уж оно живучее и резистентное к любому лечению, что ни карательными методами, ни призывами к здравому смыслу, ни даже лоботомией его не искоренить. Коротышка Алекс в "Заводном апельсине" испытал на себе один из таких методов лечения, но ничего хорошего из этой затеи не вышло. Гуманисты тут же в один голос закричали, что таким способом мы отнимаем у человека свободу воли и выбора, политики и журналисты принялись извлекать из этого выгоду, жертвы преступлений воспользовались беспомощностью злодея и кинулись ему мстить, превратившись в палачей, а сам Алекс, несмотря на терзающую его жуткую боль и тошноту во время мыслей о насилии, свободным от него так и не стал.

В концовке Берджесс показывает, что причиной агрессивного поведения главного героя являлся его юный возраст. И это звучит чертовски глупо, если воспринимать эти слова буквально. Но, как мне кажется, эти выводы есть не что иное, как самая настоящая метафора, указывающая на то, что людям для того, чтобы до конца избавиться от насилия, нужно всего лишь повзрослеть умом, стать зрелыми в своих стремлениях и побуждениях, научиться критически оценивать себя и свои действия и понять, что человеку нужен другой человек не для того, чтобы его ломать и съедать, а мирно с ним сосуществовать.