Отзывы на книги автора «Энн Пэтчетт»

Это было долгое, насыщенное событиями, увлекательное путешествие-приключение по чьей-то чужой жизни (судьбы обычных людей, таких, как мы с вами, оказывается, могут быть не менее любопытными и интересными, чем жизни "богатых и знаменитых" или великих людей), ставшей по воле писательницы почти родной. История брата и сестры, Дэнни и Мэйв, по праву, думаю, войдет в число лучших книг, прочитанных мною в этом, 2022-м, году. История большей частью печальная и тем не менее удивительно светлая, ведь она рассказывает нам о людях, достойных уважения, достойных стать примером для каждого, людей стойких в дни испытаний, коих на долю Мэйв и Дэнни выпало изрядно.

Дэнни и Мэйв не повезло дважды: ни с матерью, ни с мачехой. Родная мать бросила двоих чудесных детей: трехлетнего сынишку и десятилетнюю дочурку. Видимо, ушла искать счастья, не выдержав испытания Голландским домом. Дом как дом, впрочем. Любящий муж, не чаявший души в жене, старающийся предугадать каждое ее желание: но где мужчинам понять женские желания? Однажды она просто ушла, не попрощавшись...

Я могу представить в жизни всякое, могу даже поверить в существование вампиров и прочей нечисти, но вот вообразить себе мысленно женщину, родившую, а затем бросившую своих детей, упорно не могу...Отказывается сердце и разум принять такое. По ходу чтения были мысли хоть как-то оправдать произошедшее, но куда там!.. Были даже подспудные мысли, что она не ушла, а умерла, а детям просто не сказали об этом...Еще раз убедилась, что интуиции у меня мало: реальность оказалась страшнее - она действительно просто ушла, не попрощавшись, не навестив ни разу...

Мачеха и вовсе выжила из дома детей после смерти мужа - их отца. Так и не смогла она их ни принять, ни полюбить...(Где же все-таки автор берет таких жесткосердных героинь для своего романа?)

Начавшаяся новая глава жизни отделена, с одной стороны, от этого дома, величественного, красивого, но безумно холодного, не знавшего тепло семейного очага, с другой же стороны, неразрывно с с ним связана: прошлое оказывается для брата и сестры спасительным уголком света. Мелькает авторская мысль за кадром: герои находят упоение в страданиях по прошлому (мысль высказывает жена Дэнни, вечно недовольная их особой тесной связью с Мэйв. Хотя чему тут удивляться: Мэйв когда-то заменила мальчику мать, по сути пожертвовав личной жизнью). Позволю себе не согласиться с автором: рано лишенные родительской заботы и ласки, они выросли, быть может, слишком ранимыми для этого мира людьми, и то прошлое - это их место силы, где хоть когда-то была надежда на счастье...

5/5, безумно красивая книга - что снаружи, что внутри - подарила мне в этот раз множество прекрасных минут чтения и знакомство с замечательными людьми. Это была обычная жизнь. Обыкновенных людей. Добрых, деликатных, нежных. Слишком рано познавших цену человеческой ошибки - не своей к тому же...

Мэйв Конрой и её младший брат Дэнни жили, как в сказке про Гензеля и Гретель. В той самой страшной сказке, где живут все брошенные и ненужные своим родителям дети. Когда-то они были счастливы в большом и светлом Голландском доме. Это название досталось ему, как и всё, что было внутри, от прежних хозяев - семьи Ванхубейков, разбогатевших на оптовой торговле сигаретами, и стертых из книги судеб временем, пневмонией и войной. Теперь этот особняк принадлежал Конроям, и был для детей не просто домом, а центром их мироздания с бассейном на заднем дворе и часами с маятником в гостиной.

Однажды «королева-мать» не вернулась домой, и спустя какое-то время их отец, как это обычно и бывает, где-то подцепил и притащил в дом змею. Змею звали Андреа. У нее была внешность красивой блондинки, две дочки от первого брака и душа паразита. Наглого ненасытного червя с идеальной укладкой. После ухода матери Мэйв и Дэнни думали, что хуже быть уже не может. Они ошибались. Как только каблуки Андреи переступили порог их дома, всё плохое только началось.

Изгнание из Эдема, из райского сада их детства, с которого и началась эта история, стало для брата и сестры незаживающей травмой. Гравитация дома притягивала их, превратив боль утраты почти в маниакальную зависимость. От классического библейского сюжета этот, помимо прочего, отличался тем, что изгнаны они были змием, искусившим их отца, который был одарен в бизнесе и умел устранить протечку в кране, но в житейском плане оказался полным болваном. Детям не повезло с родителями, но повезло друг с другом. Они были вдвоем против целого мира, в котором им предстояло как-то выстоять и найти прощение тому, что простить невозможно.

Энн Пэтчетт разожгла в моем сердце огонь, занявшийся от искр, которые так и летели во все стороны от ее точной и живой прозы. Вскоре это уже был костер, на котором мне хотелось спалить некоторых персонажей, а потом всё вышло из под контроля и в моей душе уже полыхал настоящий пожар из лютой ненависти. Книга дочитана, но эти угли будут тлеть еще долго. Иногда по-настоящему хорошая литература оставляет такие вот ожоги - клеймо таланта, которое не каждому автору дано оставить в памяти читателя. Энн Пэтчетт - дано.

Судьбы Дэнни Конроя и его сестры Мэйв оказались навсегда связаны с Голландским домом, особняком в Элкинс-Парке, штате Пенсильвания, где прошло их детство и юность. Дом – огромный, величественный, весь состоящий из стеклянных панелей, отбрасывающих причудливые тени на лужайку – казалось, являлся уникальным сочетанием таланта и удачи. Являясь вполне самодостаточным участником действа, Голландский дом, как престарелая кокетка, пытается предложить читателю свои лучшие достоинства, выставляя их в самом выгодном для себя свете. Старинные портреты, обширная библиотека, делфтские каминные панели – он умеет произвести впечатления, гордясь своим происхождением и принадлежностью к старинной голландской династии Ванхубейков. Дэнни, Мэйв и их отец просто обожали этот дом, а вот их мать так и не смогла его полюбить; и не вынеся его подавляющей атмосферы в один прекрасный день просто исчезла, и из дома и из жизни своей семьи.

Зато его искренне полюбила Андреа, новая жена отца, ворвавшаяся в жизнь семейства, привнеся с собой новые правила, двух собственных детей и кардинальные перемены. К сожалению, эти перемены привели к тому, что Дэнни и Мэйв вынуждены были покинуть Голландский дом, а отношения с мачехой испортились навсегда. Мэйв, обладающая, бесспорно, более сильным характером, чем я её брат, пронесла через всю жизнь ненависть к Андреа, тогда как Дэнни в какой-то момент просто устал от этого испепеляющего чувства. Иным же было их отношение к самому дому, которое превратилось в своего рода зависимость, вынуждающую брата и сестру из года в год возвращаться на место изгнания, чтобы постоять в машине напротив дома, гадая, что может происходить внутри.

Они взрослеют, меняется их жизнь, семейное положение, но самоистязающей костантой в их жизни остаются эти неизменные часы наблюдения за горящими окнами Голландского дома – свидетелями былого счастья.

Трепетно открывая книжную дверь в Голландский дом, робко переступая страничный порог и медленно входя в смысловое сердце особняка, не стоит пестовать предсказуемые ожидания лёгкой вкусной истории у уютного сказочного очага. Мгновения, проведённые внутри, заставят вас ощутить зябкую дрожь человеческих судеб, незримо застывших на сквозных пролётах жизненных этажей. Атмосфера окружит ощущением безумного беспощадного вихря времени. А сам Голландский дом воплотит прекрасную и жестокую галерею разбитых надежд... Но закрывать его дверь будет грустно. Уходить печально. Он успеет очаровать сердце.

Величественный дом, открывая радушные объятия, раскрыл мрачные тайны. Когда-то, его роскошный фасад казался надёжной пристанью семьи Конрой - очаровательной четы с двумя прелестными детьми. Жизнь воплощала волшебную шкатулку будущих удовольствий: только выбери свой вкус наслаждения… Но внутренний пульс дома внезапно утратил размеренную стабильность дыхания. Семейный портрет неожиданно дал диагональную трещину, отсекая мать лучом неумолимой судьбы. Нет, не в смерти последняя избрала свой облик разлучницы. Семья разрушилась странным зовом надежд неутолённого призвания… И Дому было суждено согреться пламенем любви новой хозяйки... Но с появлением Андреа, молодой коварной мачехи для юных Мэйв и Дэнни, Дом постепенно утратил мягкую прочность своей основы. Семейный портрет дал диагональную трещину, отсекая отца лучом неумолимой судьбы. В смерти последняя избрала свой облик разлучницы... Прекрасный Голландский дом медленно превратился в галерею разбитых надежд.

Дом мы видим душой Дэнни, младшего брата Мэйв, хотя личность сестры гораздо сильнее и объемнее. Следуя неровным маршрутом их жизней, становится видимым крах их привычного мира, разлетевшегося на осколки потерянных иллюзий. Шкатулка с будущим оказалась бессовестно разграбленной. А сердца остались болезненно заточенными в зеркальных отражениях прошлого Голландского дома. Как выжить среди одиночества холодного безразличия судьбы?

История двух детей, печально заблудших на планете жизни, постепенно произрастает в историю двух взрослых, отчаянно ищущих потерянный компас. Временно им становится месть, частично - долг, порою - отчаяние, но неизменно - любовь. Да, светлое чувство сестринско-братской любви наполняет каждую страницу Голландского дома. Эта любовь, словно прекрасное стройное дерево, прочно выдержавшее все удары хлёстких ураганов жизни, только окрепшее под беспощадными бурями времени. И в моей душе возник сладкий блик фантомного тоскливого чувства по подобному, никогда не существовавшему родному сердцу... Здесь образ Мэйв совмещает в себе любовно ласковое материнское тепло дружески надёжной сестринской опоры. Кажется, она соединяет в себе все качества, необходимые Дэнни в потенциальной избраннице. Женщины в жизни главного героя невольно оставляют шрамы на сердце. Не ранняя ли потеря матери, наличие любовницы у отца и жестокое предательство мачехи изначально создают для взрослого Дэнни глухую стену в отношениях с нелюбимой женой? Так или иначе, его выбор мне неприятен. Любовь ведь - не слепое служение иллюзии и не глухое принятие данности. Но, видимо, бремя внутреннего долга накрепко завязывает человеку сердце невыносимо тугим узлом обязанности. Ведь подобная ноша для главного героя была не новой. Проблема выбора профессионального поприща в углу, противоположному дорожному указателю души, медленно уводит в глубокую пропасть долга. Следование скучному тяжелому долгу, подпитанному обременительной местью, становится дорогой к немому отчаянию. А ведь подобная дилемма когда-то предстала и перед матерью Дэнни... И принятое решение искалечило судьбы невинных... Пример такого выбора обрекает главного героя на собственный длинный путь взвешенных ошибок и опрометчивых побед... Хватит ли сил вернуться к своей душе?.. Но планета жизни не стоит на месте и однажды все дороги сойдутся в одной точке. Не странно, что ею окажется тот самый дом - мощный энергетический символ крушений и мечты. Хватит ли у Дэнни и Мэйв сил возродить из галереи разбитых надежд Голландский дом? И надо ли?..

Откровенно говоря, пребывание в Голландском доме для меня отличилось биполярностью впечатлений. Сначала, унылая смена декораций начала утомлять…Печальная обстановка в тисках внутреннего долга заставила сердито созерцать скучную прозу вынужденного однообразия. Не могу я спокойно относиться к ломке человека, вопреки призванию, надежде, мечте... Но, постепенно, динамика сюжета, а равно и эмоционального наполнения Голландского дома, возобновили трепет душевного отклика. Сложный калейдоскоп духовного наполнения героев открывал новые грани комбинаций их чувств, выраженных в тяжелом выборе, болезненном принятии, зыбком прощении… И тонкие полутона ощущений находили контуры отражений внутри меня... Я влюбилась в роман, как бы банально не звучало. А финал тронул до слёз... Ведь долгий сложный путь двух родных сердец, робко освещающих друг другу путь лишь робким лучом нежных чувств, нашёл свой выход из прекрасного, но печального Голландского дома... И среди огромной галереи разбитых надежд вновь заструилась любовь.

Мой внутренний любитель детективов и триллеров был безнадёжно обманут. Прочитав аннотацию, я решила, что ассистентка и жена фокусника Парсифаля после его смерти узнав, что он был не тем, за кого себя выдавал, двоежёнцем, хранящим уйму скелетов в шкафу, будет извлекать их по мере развития сюжета. И это было моё заблуждение.

На самом деле книга совсем не о том, хотя сцена убийства в ней присутствует. Я уверена, что понравится роман не каждому читателю. Не рекомендую читать тем, кто не признаёт однополые отношения. Тем, кто уже знаком с автором, будет понятнее, чего стоит ожидать от произведения. А семья, которую фокусник скрывал от своей ассистентки - это вовсе не жена и дети.

Энн Пэтчетт в «Прощальном фокусе» пишет о чувствах, скорби, потере любимых людей, о семейном насилии и об отношениях внутри семьи.

Некоторые моменты истории не могли не вызвать у меня слёз, например, сны Сабины, в которых она встречалась со своими ушедшими дорогими людьми. Может быть, кто-то решит, что это мистика, но подобным образом и я общалась со своим отцом, мы виделись в снах и я высказывала ему то, что было у меня на душе, и он реагировал так, как делал бы это при жизни. Эпизод с ежедневным просмотром выступления Парсифаля и Сабины его семьей - это тоже мне понятно и близко...

Мне очень понравились герои романа, они буквально поселились в моём сердце. Очень интересные люди. Кто-то сумел сохранить тёплые отношения и любовь на протяжении двадцати с лишним лет, кто-то обнимал любимого до последнего его вздоха, кто-то шесть лет терпеливо ждал положительного ответа на предложение о браке, кто-то в сорок шесть лет решился начать новую жизнь. Не все персонажи были положительными, но все были на своих местах...

На самом деле, во время прочтения я не думала, что поставлю роману , но в итоге я окончательно расчувствовалась, и поняла, что такие эмоции у меня далеко не каждая книга может вызвать, поэтому оценка «отлично». За то, что не всё ещё потеряно в нашем мире.

На самом деле эта книга имела все шансы провалиться. Писать о стокгольмском синдроме все равно, что писать о холокосте - или порядком обгадишься, или выйдет "Воровка книг" и еще неизвестно, что хуже. А с "Бельканто" так вообще вроде бы куда ни кинь, так выйдет сплошная неловкость из штанов громким звуком. Пэтчетт написала про оперу, ориентируясь в ней очень в духе либретто Дениса Формана ("Евгений Онегин" - это там, где Татьяна всю ночь пишет письмо, Онегин убивает лучшего друга и еще дофигищи бальных танцев"). Пэтчетт написала про мастерство переводчика, зная только один язык - американский. Пэтчетт ввела в роман русского (слава богу, достаточно второстепенного) персонажа по фамилии Ледбед и чехословацкий язык.

Как вы понимаете, отсюда уже даже господь может закрыть глаза и жечь.

Однако же книга удивительным образом не про все это, хотя и про все это тоже - про синдром, про русских, про оперу, про тонкости перевода, но в целом она про две куда более универсальных штуки - про совпадение людей во времени (про совпадение людей И времени) и про то, что умение выстроить качественный нарратив нивелирует тонкий вкус клюквенного соуса.
Книга открывается хрустально-роскошным приемом в одной не слишком неузнаваемой латиноамериканской стране. В доме вице-президента подают спаржу и крохотные, на пяток укусов, отбивные на косточке. В доме вице-президента поет лучшее сопрано мира, Роксана Косс, чей голос на слух даже дороже того, сколько ей заплатили за то, чтобы она приехала в страну подчеркнуто третьего мира и спела на вечере по случаю дня рождения очень богатого японца и любителя оперы господина Хосокавы. В доме вице-президента тоскует господин Хосокава, который вовсе не собирается строить в стране третьего мира ни фабрик, ни заводов, и подкуп в виде Роксаны Косс не тянет даже на крошечный японский шиномонтажик. В доме вице-президента полно дипломатов, их жен и дипломатов без жен, и жен без дипломатов, не хватает только президента республики, который не пришел, потому что не хотел пропустить любимую мыльную оперу по телеку в восемь часов. Злосчастная мыльная опера про страдания простой девушки Марии в мире чистогана и тестостерона разрушила все планы террористов, которые уже сидят в вентиляционных шахтах дома вице-президента, чтобы схватить президента, которого там нет, ну и вы понимаете.

Захват заложников состоялся. Президента нет. Отсюда начинается долгая история сидения в доме вице-президента: пятьдесят девять мужчин, две женщины, одна оперная певица. Туда-сюда с требованиями и уговорами ходит швейцарец Месснер - сотрудник "Красного креста", который очень некстати съездил в узнаваемую страну в отпуск. Туда-сюда переводит похожий на словарную статью японский полиглот Ген Ватанабе (японский Джон Смит), который языков знает больше, чем женщин (раз этак в восемьсот, потому что, изучение языков заменяло ему секс, одно дело - с девушкой прилечь, другое - освоить русское слово "сыдырафствуйтэ", ну-ка, угадайте, в каком случае трахаться больше придется?). Туда-сюда слоняются террористы с ружьями, потому что и убивать им никого смысла нет, и вообще смысла уже никакого нет, и сидят себе все эти бывшие дипломаты и террористы в стеклянном аквариуме посреди осеннего дождя и медленно растущей травы и потихоньку превращаются обратно в людей: тоскуют о женах, готовят еду, стирают носки, играют в шахматы и влюбляются, совершенно не зная чужого языка. Чем все окончится - понятно сразу, да и Пэтчетт на всякий случай сразу прописывает это в начале для самых, к несчастью, внимательных читателей, и на фоне этой маячащей в латиноамериканской теплой темноте концовки только острее выглядит - нет, не любовь, не музыка, а удивительное сочетание людей во времени: как еще могут полюбить друг друга оперная певица да кто угодно, кто не дудит в трубу и не организовывает концерты? Как еще неграмотная террористка может оказаться в посудном буфете вместе с полиглотом и объяснить ему, что русский язык - не самое интересное, что бывает с людьми? Как еще вообще можно перестать управлять миром и научиться великолепно гладить рубашки и держать за руку величайшее сопрано мира?

Никак. Поэтому история заранее обречена, что делает ее удивительно хорошей и внятной - почти что оскароносный финал напрочь, нарочито смазывается другим финалом, удивительно дурацким и удивительно нужным, потому что хорошие истории кончаются хорошо, плохие - плохо, а эта закончилась в Милане у фонтана, ну и чем вам не опера.

Как-то мне довелось переводить статью об Энн Пэтчетт и ее новом романе "Commonwealth" ("Содружество"). Имя Пэтчетт было для меня пустым звуком, но что-то в описании книги настолько меня зацепило, что не раз и не два я мысленно возвращалась к ней, пока наконец не нашла в оригинале и в свободном доступе практически сразу после выхода - небывалая удача, а, может, вообще, судьба, как мне кажется уже после прочтения.

Почти полвека назад помощник прокурора Берт Казенс, спасаясь от своего шумного многодетного семейства, бесцеремонно сам себя пригласил на крестины к дочке местного полицейского, с которым даже не был лично знаком. Вечеринка по случаю события закончилась поцелуем незваного гостя и хозяйки дома. Это могло быть просто мгновением, которое ни во что иное не выльется, или же началом волшебной романтично-драматичной истории любви с метаниями и муками совести, в финале которой Берт и Беверли уезжают в закат. На деле же оказывается, что это не финал, а начало истории. Причем истории вовсе не о них.

Дальше...

Главные герои романа – «маленькое свирепое племя»: двое детей Китингов и четверо – Казенсов. Те несколько лет, что продержался брак, которому было положено столь мелодраматичное начало, шестеро детей каждое лето проводили вместе, пока трагедия не заставила их пережить очередной крутой поворот. Была ли это семья? Наверное, нет. Были ли они врагами? Тоже нет. Они злились только на своих родителей, но не друг на друга. Можно было бы ожидать, что в такой ситуации все эти небратья и несестры разделятся на два лагеря по признаку кровного родства и разойдутся по разным углам. Но на самом деле они держатся вместе, оставаясь при этом разобщенными даже в своих кровных группах. Сама Пэтчетт говорит о них не как о плодах браков их родителей, а как об обломках их разводов.

Тогда получается, что это роман о детских травмах? Снова мимо. Каждый из детей проходит свой жизненный путь за описанные пятьдесят лет, и всем им приходится спотыкаться о подножки из собственного детства, но рано или поздно каждый приспосабливается и учится быть счастливым: и дети и родители.

В каком-то смысле это роман о памяти, что превосходно отражено в его замечательной фрагментарной структуре. Я занудный скучный читатель и люблю линейное повествование, но в данном случае ничто меня не смущало и не отталкивало. Пэтчетт великолепно выстраивает своих персонажей на сцене, погруженной во мрак, а затем поочередно направляет на них луч прожектора. Все они, теперь уже в основном пятидесятилетние, проходят перед читателем, рассказывая о том, как помнят свое прошлое и каким стало их настоящее, и заставляя нас следовать за ними в Виргинию, Калифорнию, Бруклин, Швейцарию, на десять, пятнадцать, двадцать и даже пятьдесят пять лет назад. И все это так органично и естественно переплетается, да еще изящно дополняется линией с писателем Лео Поузеном, который пишет обо всей этой истории книгу под тем же названием «Содружество». Каково это – открыть книгу и прочитать о своей семье, ее боли и потерях, ее неудачах и очевидной несостоятельности? А каково после еще увидеть экранизацию такой книги?

В конечном итоге эта история, пожалуй, о том, что все к лучшему. Вернее, даже не так. Все так, как должно быть. Условно главная героиня Фрэнни, приехавшая на Рождество к матери, третий брак которой оказался самым удачным, размышляет о том, что было бы… Кто из нас не любит подумать об этом? И хорошо, когда такие мысли не вызывают горечи. С высоты своих пятидесяти Фрэнни, на чьи крестины когда-то заявился Берт, кажется, уже не сожалеет и не печалится, потому что все так, как должно быть: душевные раны, изломы судьбы, потери и разочарования, браки и разводы, случайные встречи в баре – благодаря всему этому мы обрастаем людьми, которые зримо или нет приводят нас туда, где мы в итоге оказываемся не только с горестями, но и с радостями.

P.S. Практически каждая линия достойна отдельного упоминания, но мне почему-то больше всего понравилась коротко, словно мимоходом рассказанная история возобновления знакомства Фрэнни и Кумара, особенно предприимчивость и сообразительность последнего:

Later, Kumar would say he worked it out on the spot: he would marry Franny, and in doing so solve everything except the unsolvable. He had loved her when they were young — if not in the year she had shared his apartment then at least after she had left with Leo Posen. If she were free he saw no reason he wouldn’t be able to love her again. The problem was time. Sapna’s parents had come from Michigan to take care of Ravi when Amit was born and almost a year later they were still living in his house. Between work and his children, between his life and the enormous burden of grief, there wasn’t a minute in any day that wasn’t devoured. His genius would be to hire Franny rather than date her. He didn’t want to date her anyway. He wanted to marry her. If she came to work in his law firm they would see each other every day. They would come upon each other’s stories naturally, in the elevator or exchanging files. He could make sure that his idea was as good as he thought it was before entrusting her with his children and his life.

Жизнь, как теперь понимала Тереза, — это череда потерь. Случалось в ней, конечно, и иное, хорошее, но потери были неизбежны и неодолимы, мир держался на них, как на трех слонах.

Семейная сага с необычной развязкой.
Мимолетная встреча на безобидной вечеринке перевернула жизнь двух семей.
Не сразу. Но началось всё именно тогда.
В результате распались две семьи и образовалась одна новая.
Плюс к этому ещё два человека, как бы оказавшиеся пострадавшими.
В одной из этих семей было четверо детей, в другой двое.
Часть времени им пришлось проводить всем вместе.
В результате судьбы как всех детей, так и всех родителей переплелись между собой.

В семейных сагах всегда спрятаны скелеты в шкафах.
Здесь он всего один. И хранился всегда в шкафу с открытой дверью.
Необычен сюжет именно тем, как этот скелет достали и что с ним сделали.
Именно эта часть книги психологически самая интересная.
Поэтому более подробные спойлеры всё испортят.

Минус книги - затянутое начало. И слишком размеренная середина.
Только последняя треть заставляет поволноваться за персонажей.

Книга была про невыносимое бремя жизни: работа, дом, дружба, брак, дети - словно все, чего эти люди хотели и над чем трудились, укрепляло, как цементом, их невозможность стать счастливыми.

На самом деле все с точностью до наоборот, Энн Пэтчетт пишет о возможности счастья, там и тогда - где и когда помыслить не можешь. Ну, не то, чтобы прям счастья, сверкающими водопадами. Скорее доброты, участия, уважения, дружбы, внимания и понимания, заботы, нежности, привязанности - тех его скромных составляющих, что делают жизнь чуточку уютнее. 

Живет семья: он, она, дети, а потом она (он) встречает другого (другую), и все летит в тартарары. Обыденность развода приглушила в нас, сегодняшних, понимание его как вселенской трагедии. Уже и пострадавшая сторона утешается легче, а у детей психика вовсе гибкая, - говорим мы себе, - "И главное, что видя день за днем несчастливых в браке родителей, они сами не научатся быть счастливыми". Словно предполагая, что вид взрослых, озабоченных свиванием двух новых гнезд на руинах одного старого - уж он-то выучит счастью.

Реальность кренится и рушится, половина мира оказывается отсечена, а вторая, от которой теперь зависит выживание, манипулирует тобой, внушает ненависть к отделившейся. А потом каждый из них оказывается занят построением новых отношений, и для тебя снова не находится места. После все как-то наладится, но ты в этом новом мире уже немного зверек, знающий что такое выживать. Случается не самыми социально-одобренными способами.

"Свои-Чужие" об этом и еще о многом. Например? О том, какие разные дети рождаются в одной семье. Гены одни и те же, воспитание и возможности получают примерно одинаковые, но эти при этом миленькие, покладистые и смышленые, а тем хоть говори, хоть кол на голове теши. Один как кошка, своим присутствием создает уют, а другой в комнату входит - и как железом по стеклу. 

О том, что когда детей в семье много, углядеть за всеми (одновременно накормив, обстирав, поддерживая порядок в доме и зарабатывая на необходимое) физически невозможно. О том, что предоставленные самим себе, дети скорее всего сдружатся, но компания окажется не по типу "Тимура и его команды" а в духе банды Квакина. О том, что у пьяных и детей должны быть очень сильные ангелы-хранители, но даже и они иногда не справляются.

Как хочется рассказать о том, что болезненно саднит с детства, чем не с кем было поделиться - и быть услышанной-понятой тем, кого ценишь и уважаешь. Какое счастье встретить его, умного, сильного, успешного, который увидит в тебе свою Музу.  Как он сделает из твоей истории книгу, станет еще более знаменит, но ты так и останешься официанткой из гостиничного комплекса, которую его друзья воспринимают годной на то, чтобы готовить для них и убирать за ними, когда удостаивают визитом (часто). А еще потом, с ужасом осознаешь, что поделилась историей, которая не тебе одной принадлежала, и заплатишь утратой самых значимых для тебя отношений.

О том,  как в тебе с детства было что-то такое. что заставляло других людей кривиться недовольно, и в компании ты всегда ощущал себя лишним, и приучился игнорировать чужую неприязнь по принципу "не больно-то нужно", но жизнь твоя вся как-то наперекосяк, общаешься с отребьем, творишь гадости, не умеешь ничего добиться. А потом в случайно попавшеся книге ("в прошлом году шуму наделала"), узнаешь себя, противного мальчишку, которого старшие братья-сестры опаивали барбитуратами, чтобы не мешался под ногами.

О том, как отправляешь скоту-муженьку с его новой ваших четверых детей на все лето без единого чемодана ("папа вам купит все новое"), зная, что зарплата помощника прокурора не то, чтобы высокая, а на нем семья из четырех человек - у нынешней две дочери. А пусть-ка покрутятся.

О том, как мечешься всю жизнь крыской в лабиринте, и успехи не радуют, а другие удачливей тебя, и жрешь себя без конца. Пока в один день не понимаешь вдруг, что тебе нужны лишь покой и медитация. В общем:

- Вы продаете идеальных отношениев?
- Нет, только показываем.
- Красивое

Всегда интересно открывать для себя что-то новое. Что-то, что даже не ведаешь, что может понравиться. И книга, в которой происходит по минимуму событий, вдруг обволакивает своим теплом. Такой книгой стал для меня роман Энн Пэтчетт «Прощальный фокус».

В центре романа – ассистентка фокусника Парсифаля Сабина. Они были близки как друзья более двадцати лет, и только незадолго до смерти Парсифаля поженились. Но вдруг Сабина узнает, что он скрывал от нее свое прошлое и то, что у него есть близкие родственники. Сабина отправляется в путь, чтобы узнать прошлое человека, которого безответно (Парсифаль был гомосексуалистом) любила всю жизнь.

Весь роман можно описать словами «долгое прощание». Сабина постепенно изживает свое горе, встречающиеся ей люди помогают ей в этом. И весь роман становится таким теплым, уютным, что в него просто приятно погрузиться зимним днем, и не вылезать, словно из мягкого пледа.

Сабина живет в ярком Лос-Анджелесе, а родные Парсифаля живут в глухом городке в Небраске. И на этом контрасте, рассматриваемом с разных углов зрения, построен весь роман. Сабина узнает неведомого ей Парсифаля, и это помогает ей жить дальше.

«Прощальный фокус» не пестрит ни событиями, ни роковыми откровениями, несмотря на то, что некоторые тайны нам все-таки станут ясными. Роман интересен, как интересна сама жизнь. Рекомендую.