– Я не нанимался, знаешь ли, за сиротками сопли вытирать. Я не меценат, Диана. И если тебе что-то от меня надо, то ты просто приди и скажи мне это в лицо! Не нужно выкручиваться и продумывать сложные схемы. Я уже понял, что ты умная девушка. Но в таких делах ум – это лишь помеха. Тут всё просто: ты вот так же раздвинешь ножки передо мной или моими друзьями. В общем, как я решу. Поняла? А может, и как эта, – повернул голову к девушке, которая уже кончила от его пальцев, – будешь давать себя трахать перед третьими лицами. Или согласишься на «тройничок». Всё зависит от того, что я захочу.
Каждое его слово режет моё и так израненное сердце на куски. Он словно медленно проводит острием ножа, проворачивает его, стараясь причинить боль как можно больше и сильнее.
– Зачем ты так со мной, Давид? – повторила свой вопрос. Силы покинули меня, я стояла, опираясь о косяк двери. Ноги не хотели меня слушаться. Мне бы убежать отсюда, чтобы не видеть, а главное, не слышать этих ужасных слов.
– Я всего лишь озвучиваю условия договора, который будет между нами, если ты решишься продвигать свою детдомовскую сиротку через агентство моей матери. Ты должна знать условия, при которых впоследствии будешь блистать в свете софитов на ковровой дорожке.