Пролог …

Мои глаза закрыты, но знаю, что вокруг меня одна темнота.

Гул в ушах сменился на жуткую тишину, нагоняющую страх и холод. Все мое тело сотрясается мелкой дрожью. Какая-то агрессивная энергия, окружая меня, заполняет пространство и скоро замкнется в круг. Я навсегда останусь в этих тисках. Осознаю, что впереди борьба. Одолевая страх, я должна выбить одно звено, чтобы выбраться из плена неизвестности. Кажется, что все вокруг – нереально и происходит не со мной. Я являюсь лишь сторонним наблюдателем, будто во сне.

Вдруг, неожиданное движение вызывает независимое от меня медленное вращение, и мое затуманенное сознание немного проясняется.

Размыкаю веки, и яркий луч света болезненно ослепляет мои глаза. Пытаюсь к нему привыкнуть, и понемногу зрение возвращается.

Я стою на пьедестале и нахожусь в каком-то стеклянном цилиндре, с привязанными вверх руками. Вокруг темнота. Не понимаю, что здесь происходит, но, услышав голос и слова, произнесенные им, прихожу в ужас, и действительность обрушивается на меня как разрушающее стихийное бедствие.Что это ? Сумашествие или ненормальная реальность? Паника заполняет все клеточки моего тела, и я не могу воспрепятствовать этому.

– Итак, наш следующий лот! Красивая, стройная, с прекрасными формами и даже с рисунком на теле, а вернее, на великолепных, упругих ягодицах. И этот рисунок создала сама матушка-природа! Кто бы мог подумать! Родинки в виде созвездия Большой Медведицы!

Я кручусь на одном месте, как балерина в подарочных шкатулках, только на самом деле стою я на двух ногах и абсолютно обнажённая, а платформа подо мной совершает круговые движения.

Меня прошибает током по позвоночнику! Когда последний раз я это чувствовала?! Давно, в прошлой жизни. Но этого не может быть! Он не должен тут находиться! Быть может, я наконец излечилась, и это реакция на другого человека?

– Но это ещё не все, господа!

Платформа останавливается, стеклянную колбу открывают, и ко мне заходит человек. Я нахожусь лицом к этому лицитатору, если его можно так назвать. Он резко хватает руками мою грудь и двумя пальцами сильно сжимает сосок. И оттуда льётся молоко.

– Да! Дорогие наши господа! Кто любит материнское молочко?! Оно, кстати, очень полезное! Вы можете не только получить удовольствие с этой крошкой, но и поправить свое здоровье. А чего стоит эта красивая и полная грудь! Поверьте на слово – одно удовольствие держать ее в руках!

Смеётся! Этот гад ещё и смеяться умеет! Как бы я хотела его ударить! И не просто ударить, а избить! До крови, до потери пульса! Но это не в моей власти, не сейчас.

А ещё я помню, как мне и другим девушкам наглядно продемонстрировали, что будет, если мы сделаем хоть одно лишнее движение. И я не хочу быть высеченной плетью до крови, а потом ещё стать куклой для утех извращённых садистов.

Мужчина выходит из моей импровизированной стеклянной комнаты, и я теряю его из виду. Луч света по-прежнему освещает только меня. И тут где-то в темноте вижу: загорается красный свет. Потом такой же огонек появляется и справа от меня.

«Ужас! Тут собрались одни извращенцы! Боже, как я сюда попала?!»

– О! Так у нас уже есть желающие! – говорит лицитатор. – Ну что же, начинаем торги.

И тут попеременно зажигаются красные огоньки, и в итоге я слышу:

– Так… а вот это против правил: в одни руки двух кукол сразу не продаём, извините!

Тишина. Слышен негромкий мужской разговор.

Боже, а что означают эти слова: «в одни руки двух кукол», неужто один из этих извращенцев захотел ещё одну девушку для своих больных утех?!

– Ну что же, правила на то и правила, чтобы их нарушать! Итак, продолжаем торги! И у нас ещё один участник!

Я больше ничего не слышу. Меня трясёт. Как такое возможно?! Меня продают с торгов, как какую-то вещь! Как рабыню! Как будто я вернулась на несколько столетий назад! Меня уже даже не смущает, что я стою совершенно голая перед посторонними людьми! Я в шоке!

– Итак, пятьсот тысяч – раз, пятьсот тысяч – два, пятьсот тысяч – три! Продано! И лот уходит господину Шейху! Спасибо, господа! Теперь переходим к следующему лоту.

Луч света перестаёт ослеплять меня, стеклянная дверь открывается, и входят двое мужчин. Один отвязывает меня, второй накидывает на меня пиджак и берет под локоть. Все вместе мы выходим из этой прозрачной колбы и движемся в неизвестном мне направлении.

Дальше все, как во сне. Мы идём по тёмному коридору, потом открывается дверь, дневной свет слепит глаза. Меня подхватывают чуть выше локтя, поднимают и усаживают в машину. Едем в полной тишине около часа, может, чуть больше. Даже не хочу ничего спрашивать, уверена, мне ничего не ответят, а вот обсмеять могут. Ещё одного унижения на сегодня я не выдержу!

Подъезжаем к дому, очень большому дому. Водитель открывает ворота пультом управления, который находится у него в руках. Проезжаем их, и взору открывается большая и красивая клумба с цветами. Кто бы мог подумать, что у извращенцев такая тонкая душевная организация, что они хотят за окном лицезреть такую красоту. Объезжаем клумбу справа по аллее и останавливаемся у двери, ведущей в дом. Меня жестом просят выйти из машины, и я послушно все выполняю.

Поднимаюсь по ступенькам, вхожу в просторную проходную комнату, за ней – большая, с высокими потолками, гостиная!

«Боже, неужели люди ещё строят такие дома?! Зачем?! Для чего эти высокие потолки, огромные панорамные окна, роскошные люстры?!»

По центру гостиной – лестница на второй этаж.

Меня просят подойти к ней, опять-таки жестом!

«Они что, не могут говорить? Или не владеют русским?! Так я и международный английский пойму. Почему же все жестами?!»

Поднимаюсь на второй этаж, и мне указывают идти вправо. Поворачиваю, куда надо, идём по коридору. Проходим три двери, и провожатый осторожно стучит в четвертую, а затем, не дождавшись ответа, открывает её.

Пропускает меня в комнату и закрывает за мной дверь. Тут темно. Глаза понемногу привыкают, и я начинаю различать силуэты.

Прямо напротив меня с кресла встает мужчина, а я уверена, что это именно мужчина. Высокий, широкоплечий, идёт ко мне ленивой походкой. И эта грация хищника кого-то мне очень напоминает. Но я не могу сосредоточиться, мне страшно! Обходит меня, становится со спины. Мне кажется, все волоски на моем теле встали дыбом. Я напряжена и не знаю, чего ожидать!

– Привет, Кареглазка! – произносит незнакомец или…

«Все! Это мой предел! Больше я уже не в состоянии выдержать событий этого дня! На сегодня с меня хватит потрясений!»

Перед глазами все темнеет.

Глава 1

Я бегу от чего-то ужасного, тёмного, страшного. Не вижу от чего, но чувствую, что надо бежать прочь, как можно дальше. Спотыкаюсь, падаю, ползу, лишь бы не останавливаться, нельзя останавливаться, иначе… иначе произойдёт что-то настолько плохое, что уже невозможно будет вернуть все на свои места. Но оно настигает меня.

«Нет. Нет. Н-е-е-ет!»

Вскакиваю и одновременно открываю глаза, тяжело дышу. Это сон, это был всего лишь страшный сон!

Осматриваюсь.

«Где я?»

Просторная спальня, светлая. Из мебели все только самое необходимое: кровать, шкаф, прикроватная тумбочка, кресло напротив кровати. Но надо признать, мебель поражает своей красотой и изысканностью. Да, ее, определённо, подбирал дизайнер. Встаю с кровати, хочу подойти к окну, замечаю, что я в пижаме. Странно, не помню у себя такой секси пижамки. Слышу стук в дверь, поворачиваюсь… и входит ОН!

Начинаю вспоминать, оглядываюсь вокруг и вновь возвращаю свой взгляд к нему.

Ох уж эти глаза – бесстыжие, дерзкие, раздевающие.

Хочется прикрыться руками, но за миллисекунду передумываю – гордо вздёрнув подбородок, направляюсь в сторону другой двери, надеясь, что там ванная комната.

Все это время физически ощущаю на себе его взгляд, что он, не отрываясь, наблюдает за моими передвижениями по комнате. Захожу в ванную, закрываю дверь на замок. Слышу смешок.

«Да, дорогой, я знаю, какой ты. Я не забыла».

Фух… надо передохнуть и успокоиться. Принимаю душ, стараюсь прийти в себя и понять, что произошло.

«Как по прошествии двух лет можно было встретиться, да еще и при таких обстоятельствах?!»

Капли воды подействовали на меня расслабляюще, вернула себя в уравновешенное состояние. Лицо, волосы – в порядке. Только глаза еще выдают нервное напряжение. Надеваю халат и смотрю в зеркало.

«Ну что ж… начнём наш спектакль для одного зрителя!»

Выхожу и сразу говорю:

– Привет! – Улыбаюсь. – Давно не виделись!

– Вот так, значит? – выжидающе смотрит на меня. – Ну, хорошо, привет. Да, давно не виделись. Хм, как дела?

– Пока не знаю… хотела у тебя спросить, как у меня дела? – И снова улыбка.

Да, я такой человек: чем больше нервничаю, тем больше улыбаюсь. Ничего не могу с этим поделать. На экзаменах в универе преподаватели тоже постоянно говорили, что для меня экзамен – праздник, что всегда в хорошем настроении прихожу. Они же не знали, как у меня все колотится внутри. И он не знает. Надеюсь, что не знает.

– Думаю, уже хорошо. Даже лучше – прекрасно! До недавнего времени было все очень паршиво, но тебе повезло, что я был ТАМ. И теперь – все замечательно. Так же, как и у меня.

И тут такая ехидная улыбочка на его лице.

– И… что будет дальше?

– А что ты хочешь? – опять ухмылка.

– Не думаю, что ты это выполнишь.

– Ты всегда была умненькой девочкой, даже чересчур умненькой, – и на долю секунды что-то появляется на его лице – огорчение? Да ладно! Но вот опять он с привычным выражением смотрит на меня.

– Возвращаемся к моему вопросу: что будет дальше?

– Может, завтрак? – прищуривает глаза и улыбается уголками губ.

«Ненавижу!»

– Да, можно было бы.

– По-прежнему не любишь жареные яйца на завтрак?

«Помнит?! Я в шоке!»

– Да, по-прежнему. Может, даже вспомнишь, что люблю?

– Нет, я помню только то, что не нравится. Так интересней, – смешок. – Иди за мной, «находящая-приключения-на-пятую-точку», проголодался я, пока ждал твоего пробуждения.

Выхожу за ним из комнаты, повторяю весь вчерашний путь, только в обратном направлении. Спускаемся по лестнице и обходим её, а там, в арке, – столовая. Сервированный стол. Открывает блюдо, на тарелке – яичница.

«Вот гад!»

Поворачивается и с улыбкой подмигивает мне!

«Прибила бы, честное слово! Но ничего, я не спешу… Ты мне ещё поулыбаешься!»

Скалюсь в ответ.

Парень садится напротив меня. Смотрит в глаза, как будто что-то ищет в них.

«Ну-ну, не так быстро, дорогой».

Опускаю взгляд в тарелку и приступаю к пище.

«Мм… а я проголодалась, кажется, даже вкусно!»

– Кто готовил?

– Хотелось бы, чтобы этим кем-то был я?

«Ненавижу!»

– Нет, хотела сделать комплимент. Вкусно!

– Я знаю, – довольно улыбается, – невкусное тут не держим.

«Нет, ну что за детский сад! Хорошо, раз так хочешь – играем дальше».

Не люблю тишину за столом, поэтому продолжаю:

– Твой дом?

– Желаешь знать, от чего отказалась?

«Ненавижу его привычку отвечать вопросом на вопрос! Ну как с ним разговаривать?!»

Но на моем лице ничего не отражается.

– Я ли отказалась?! У меня не спрашивали. – Продолжаю быстро, не давая ему вставить и слова: – Опять не угадал. – Улыбаюсь. – Красивый дом, очень красивый и очень большой!

Кидает приборы на тарелку, откидывается на спинку стула и бросает на меня убийственный взгляд:

– Так как ты до такого докатилась, что оказалась там, Ника?! И что это за история с ребёнком?! Где же твой су*а муж? – последнее слово выкрикивает с возмущением. – И почему он позволяет своей жене, матери своего ребёнка, находиться в таком месте, продавать себя и своё тело за деньги?! Хотя не спорю, деньги хорошие. Пять сотен тысяч – нехилая сумма, правда?! Пятьсот тысяч долларов – вот в такую сумму ты оценила себя, Доминика! Ты меня вообще слышишь?

Он орёт на меня! На меня!

– Не ори, – спокойно отвечаю я, – не ори на меня.

А у самой глаза на лоб лезут. Пятьсот тысяч долларов! ПЯТЬСОТ! ТЫСЯЧ! ДОЛЛАРОВ! Это ж сколько я ему должна в рубликах родимых?!

– Ты не понимаешь?! – продолжает, но уже спокойнее. – Ты не представляешь, что там за люди сидели! Это больные люди, которые помешаны на своих сексуальных, садистских и ещё бог знает каких наклонностях! Попади ты к ним в руки – и уже ни о каком ребёнке или муже, а тем более об обычной жизни, вообще можно не мечтать. Повезет, если выберешься живой, но вот с какой психологической травмой – это вопрос, – и такая горькая усмешка.

Молчу. Сама понимаю, что он прав. Нечего добавить.

– Ты представляешь, как тебе повезло, что я там оказался? Я уже собирался уходить, так как все, что желал приобрести, я уже купил. И тут услышал о знакомом узоре на заднице лота, думал, показалось. Не бывает таких совпадений. Повернулся на всякий случай – а там ты. Такая красота голая, с поднятыми вверх руками – бери не хочу! Чуть не упал от неожиданности!

– Ты так говоришь, как будто я там одна в такой позе стояла.

– Да! Именно так, ты там такая одна была! Все девушки в разных позах, но только ты так сексуально смотрелась, что сразу два урода начали из-за тебя торг вести!

– Ну конечно! Ты-то уже купил себе девушку, – отворачиваюсь.

И почему мне неприятно, что он приобрёл себе индивидуальную игрушку. Мне должно быть все равно! Сколько воды утекло с тех пор! Сколько всего произошло!

– Кстати, где она? – делаю вид, что ищу ее.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Да неужели! Я чётко слышала, что это твоя вторая покупка на данном аукционе! – о боже, это я таким обиженным голос говорю?

Он меняется в лице:

– Ты ревнуешь? Серьёзно?! Ух ты ж… а мне приятно!

– Размечтался! Просто ты сам говорил, что там больные садисты, получается, и ты один из них.

Смеётся! Неужели я сказала что-то смешное? И с ужасом осознаю, что так соскучилась по его смеху.

– Нет, я не один из них. Но сейчас разговор не об этом. Что ты там делала? Где твой ребёнок и грёбаный муж?

И вот что ему ответить?! Встаю из-за стола, пытаюсь быстро сообразить, какой ответ дать на его вопрос.

– Ну, во-первых, спасибо, что выкупил меня. Деньги действительно большие, ещё не знаю, как я тебе их верну, но я что-нибудь придумаю.

– Доминика! Не зли меня! Сейчас разговор не о деньгах, о них мы поговорим позже! Где твой ребёнок и муж?!

– Зачем тебе это нужно знать?

Если бы все было не настолько серьезно, я бы даже посмеялась, глядя на выражение его лица.

– То есть, ты считаешь, что это от праздного любопытства я интересуюсь?

– Я считаю, что это не твоё дело. Это моя личная жизнь! И я не собираюсь о ней тебе рассказывать. Повторяю: это моё личное дело!

Тишина.

Поднимаю на него глаза, и меня начинает трясти от страха. У него такой взгляд, как будто он намеревается меня убить.

– Ты и святого до греха доведёшь, – цедит он сквозь зубы. – А ты знаешь, что ты моя? Что я тебя купил, и ты целиком и полностью МОЯ! Что захочу, то и буду с тобой делать.

– Но это не касается моего желания тебе что-либо рассказывать. Ты, конечно, вправе делать, что тебе угодно, с моим телом, но душа и разум останутся моими, и я не собираюсь тут перед тобой в откровения играть.

– Я рад, что ты понимаешь суть происходящего. Ну что ж, тогда начнём заниматься тем, чем я захотел, как только увидел тебя на торгах.

Мужчина хищной походкой огибает стол и направляется ко мне. И взгляд у него такой, что съест и не подавится. Понимаю, что он хочет сделать, и прихожу в ужас. Нет, я не хочу этого. Начинаю отходить назад, пока не натыкаюсь на стену. Итак, моя последняя надежда – выставляю руку вперёд и говорю:

– Максимилиан, стой! Пожалуйста!

Он замирает. Боль отражается в его глазах. Откуда это? Не понимаю.

– Я тебе отвечу, только задавай по одному вопросу и спокойным тоном, хорошо?!

– Хорошо, – берет паузу, – как ты туда попала?

– Я не знаю. Стой, стой! Я правду говорю! Я не знаю! Меня похитили. Я вышла с работы, хотела заскочить в один магазинчик, но в переулке меня схватили и впихнули в машину. Дальше я уже очнулась у них в комнате с другими девушками. Нам сказали вести себя хорошо, тогда с нами ничего плохого не случится, по крайней мере, тут, как они уточнили. Иначе… они нам продемонстрировали, что может произойти в случае плохого поведения, и поверь, ни одна из нас этого не захотела. После все побывали в душевой, дальше – стилисты и визажисты, ну а потом ты сам нас видел. Ты же не мог подумать, что я сама туда пошла?!

Молчит. Странно. Неужели он решил, что туда можно пойти по собственной инициативе? Продолжает молчать и изучающе смотреть на меня.

– Кстати, они не уточняли, сколько я находилась без сознания. Какое сегодня число?

До этого его лицо было настолько сосредоточенным и сердитым, что мой вопрос его немного озадачил.

– Эм… сегодня двадцать седьмое июля.

«Так, значит, пошли уже третьи сутки вне дома».

– А где мы находимся? В каком городе?

– Доминика! Не заговаривай мне зубы! Рассказывай дальше.

– Так я тебе все рассказала. Все как было.

– Что-то не сходится! Они жен и матерей не похищают. У них бывают только девочки, которых не станут искать. И как ты это объяснишь?

– А я откуда знаю, значит, прокололись в моем случае.

– Нет. Это не те парни, которые могут ошибиться. Возвращаемся к началу. Где твой ребёнок и муж?

– А можно без этой информации?

– Ника! – рычит.

– Окей, окей. Сейчас расскажу. У меня нет мужа и ребёнка.

– Что? Как? А как тогда молоко? Так, Ника, моё терпение заканчивается!

– Я серьёзно! Мы, э… мы расстались, ребёнок остался у него.

– И сколько твоему малышу?

– Ему, э… полгода.

«Боже, что я несу?!»

– И как же такой человек, как ты, смог оставить своё дитя? Что-то не верится.

– Да, люди меняются. Со временем. Хотя, кому я объясняю, помнится, ты за один день изменился.

На долю секунды Максимилиан приходит в замешательство, но сразу возвращает привычное выражение лица:

– И что теперь ты думаешь делать?

– Что? А… какие у меня планы на дальнейшую жизнь? Ну… я работаю, получаю стабильную зарплату. У меня есть небольшая квартира. Но раз у меня нарисовался такой большой долг – продам квартиру и буду ещё с каждой зарплаты отчислять тебе ну, скажем, пятьдесят процентов. Если ты не хочешь по мелочи все получать, то возьму кредит. Не уверена, что мне дадут столько наличными, но я придумаю, как вернуть тебе всю оставшуюся сумму. Я понимаю, что ты фактически жизнь мою спас. Я очень благодарна тебе за это.

Улыбается. Не понимаю, к чему эта ухмылка.

– Я думаю, мы найдём ещё один допустимый способ вернуть мне долг.

– Да? И какой? – Неужели он серьёзно? После всего, что было! После всего, что он мне тогда наговорил?

– Я думаю, ты уже догадалась. Может, сама озвучишь?

– Я не буду твоей домработницей.

Недоумение в глазах и смех, искренний такой, родной.

– Есть ещё варианты? А? Милая Доминика.

– Ты же знаешь, я не люблю, когда меня так называют.

– Знаю, ДОМИНИКА.

– Да, ты себе не изменяешь. Ну что же, какие ещё варианты? Э… может, ты предложишь работу в своей фирме или что там у тебя, что позволяет заработать на такой дом?

– А это идея! Я её рассмотрю попозже, много позже.

Мне надоели эти игры!

– Макс, я не буду с тобой спать!

– Будешь!

– Не буду!