Вскоре, как и следовало ожидать, Мэй уснула. Дженни как раз поджидала случая заглянуть к старшей дочери втайне от младшей. Она помнила себя в возрасте Джун. Для нее перемена заключалась не в куклах, ничего настолько конкретного. Просто чувство. Будто все вокруг смотрело на нее с тайным знанием и настойчивостью. Столбы, обои, лужайка в определенные часы. Предметы либо улыбались ей, либо хмурились. Даже такая обыденная вещь, как синий стул на колесиках в кабинете отца, и тот захватывал воображение, а столпы пыли, поднимавшиеся, когда она хлопала по сидушке, манили в таинственный мир. Все било через край – а потом вдруг перестало. И вот синий стул, когда она толкала его, просто катился к окну. Пыль была просто пылью. Чувство пропало, остался лишь клубок тоски где-то в животе, пустая боль: взросление. Скука.
Поэтому мы влюбляемся, скажет она Джун.
Чтобы вернуться в таинственный мир, в ощущение чуда.