Цитаты из книги «Грозовой перевал»

Госпожа Линтон в свободном белом платье и с шалью на плечах сидела, как у нее было заведено, в нише у открытого окна. Густые длинные волосы ее отчасти остригли в начале болезни, и теперь она попросту зачесывала природные локоны на виски и шею. Обликом она переменилась, о чем я и поведала Хитклиффу; но когда ее осенял покой, в перемене этой сквозила неземная красота. Блеск глаз сменила мечтательная и меланхоличная мягкость; они словно и не смотрели вокруг, но неизменно взирали вдаль, в далекую даль – можно даже сказать, за грань мира сего. Безружь ее лица – кое изможденность оставила, когда госпожа поправилась, – и своеобычное выраженье, вызванное состояньем ума, хотя и болезненно намекали на свои истоки, лишь сильней притягивали к ней умиленный взгляд; а равно – в моих глазах, по меньшей мере, безусловно, да и в глазах любого, мне думается, кто видел ее, – перечеркивали более осязаемые доказательства выздоровления и выдавали в ней ту, кто обречен на распад.

Люби он всем своим ничтожным существом, и за восемьдесят лет не одарил бы ее такой любовью, какой я одарю за день. А у Кэтрин сердце огромно, как мое; скорее море поместится вон в то корыто, нежели он присвоит ее любовь единолично. Да ну! Он едва ли многим ей дороже, нежели ее собака или лошадь. Ему не по характеру быть любимым, подобно мне; как ей любить в нем то, чего нет?»

Да с таким поганым другом и двадцати врагов не надо!»

Если всё погибнет, но останется он – я буду жить; если же всё останется, но он исчезнет, до чего странной и чужой обернется вселенная; мне с нею станет не по пути… Любовь моя к Линтону – что листва в лесу; со временем она переменится, я прекрасно это знаю; так зимою меняются дерева. Любовь моя к Хитклиффу – что извечные камни в недрах: едва ли отрадны взору, однако насущны. Нелли, я и есть Хитклифф! Он всегда, всегда в моих помыслах, и не утехою мне – ибо разве я себе самой утеха? – но частью моего существа. А посему не говори мне больше о нашей разлуке; это невозможно, и…

Я люблю землю у него под ногами и воздух над его головою, и все, к чему он прикоснется, и всякое слово, что произнесут его уста. Я люблю всякую черту его и всякий поступок, люблю его всего без изъятия. Вот, изволь

он никогда не узнает, как я его люблю; и не потому, что он красив, Нелли, а потому что он есть я и больше даже, нежели я сама

но коварство и жестокость – обоюдоострые копья; кто до них опустится, будет изранен больнее, чем его недруг”.

как я его люблю; и не потому, что он красив, Нелли, а потому что он есть я и больше даже, нежели я сама.

лету одна тысяча семьсот семьдесят восьмого, почти двадцать три года назад.

о натура у Линтона столь извращена. Он никогда не допустит, чтобы друзьям было подле него легко, и ему самому легко не будет никогда!