«О Кэти! О жизнь моя! Как мне это снести?» – таковы были первые его слова; тон его и не силился сокрыть отчаяние. И Хитклифф воззрился на нее с таким жаром, что, заподозрила я, самая проникновенность этого взгляда выманит наружу слезы из его глаз; они, однако, страдальчески горели, но не таяли.