Быстро раздвинув загородки, я заглянула внутрь. Мистер Хитклиф был там – лежал навзничь в постели. Его глаза встретили мои таким острым и злобным взглядом, что меня передернуло; и казалось, он улыбался. Я не допускала мысли, что он мертв, но его лицо и шея были омыты дождем; с постели текло, и он был совершенно недвижим. Створка окна, болтаясь на петлях, содрала кожу на руке, простертой по подоконнику. Из ссадины не сочилась кровь, и, когда я приложилась к ней пальцами, я больше не могла сомневаться: он был мертв и окоченел!