Сама я сидела в кресле и раскачивалась, жестоко осуждая себя за то, что неоднократно нарушила долг, из чего, как мне тогда казалось, проистекали все несчастья моих господ. На деле, я понимаю, это было не так, но так мнилось моему воображению в ту горькую ночь; и я самого Хитклифа считала менее виновным, чем себя.