Отто фон Белов сдержанно кивнул головою, якобы воздавая тем самым должное гению Адольфа Гитлера, и пообещал подумать относительно отпуска… В это утро Отто и представить не мог, что очень скоро вся его дальнейшая жизнь окажется в зависимости от от отдыха в Австрийских Альпах.

Вечером того же дня Отто фон Белов, придя с работы к себе домой, застал в гостиной другое странное существо, которое, как скоро выяснилось, оказалось профессором Фрицем из Дзета-мира

– Здравствуйте, фон Белов, прозвучало в мозгу у графа, едва тот увидел гостя.

– Здравствуйте, Ганс, ответил фон Белов, приняв посетителя за своего вчерашнего знакомца.

– Я не Ганс, граф. Я – Фриц. Доктор физико-математических наук. На меня возложена приятная обязанность провести подготовку, связанную с вашим обратным проектированием на Дзета-пространство. Тема сегодняшней лекции…, – Фриц принял ораторскую позу, но фон Белов тут же перебил его.

– Не торопитесь, профессор. Ответьте мне сначала на несколько вопросов.

– Потом, потом, – замахал конечностями Фриц.

– Сейчас! Немедленно! Или я отказываюсь проектироваться!

– Ну будь по-вашему.

– Каким образом ортсляйтер Шпуньке оказался в Дзета-пространстве на представлении «Мартина Лютера»?

– Случайность, граф. Случайность. Позже я объясню вам, как это произошло.

– Допустим, случайность. А вы можете сделать так, чтобы Раиса Хрусталев одновременно со мною была бы обратно спроектирована на Дзета-пространство?

– Синхронное обратное проектирование двух и более объектов представляет большую техническую трудность и требует больших энергетических затрат.

– Допустим, – граф сердито посмотрел на Фрица. – А скажите-ка, герр Фриц, из моих драм в Дзета-пространстве ставится только «Мартин Лютер»?

– Нет. Кроме превосходного «Лютера» мы ставим в Германском театре еще три ваших произведения: «Иенское сражение», Смерть Генриха Клейста» и «Безумие Гельдерлина».

– Весьма польщен. Кстати, в Дзета-пространстве принято выплачивать авторские гонорары?

– Разумеется. Но не авторам из других вселенных.

– Но это же бессовестный грабеж! Во вселенском масштабе! Даже в межвселенском!

– А как прикажете платить вам? – голос Фрица зазвучал в мозгу у Отто весьма ехидно. – Желаете наличными? Или, может быть, натурой?

– Желаю синхронным со мною обратным проектированием фрейлейн Раисы Хрусталев! И никак иначе.

– Да кто такая эта Раиса Хрусталев?

– Девушка, которую я люблю.

– Ох, уж эти влюбленные! – ехидные нотки в голосе Фрица слегка смягчились. – Чего только они не придумают, чтобы удивить свою милую. Свидание на Unter der Linden их уже не устраивает. Подавай им встречу в Дзета-пространстве.

– Если б я мог назначить ей встречу на Unter der Linden!

– Она далеко отсюда?

– В другом полушарии. В Америке. Я хочу видеть ее. Я хочу говорить с ней. Хотя бы во сне. Я, наконец, хочу бежать к ней… Если, конечно, она еще не замужем и ждет меня.

– Герр граф, у вас имеются ее координаты?

– С какой же точностью вам необходимы долгота и широта фрейлейн Хрусталев? Наверное, до десятых долей секунды? – голос Отто наполнился сарказмом. Тут же в мозгу у графа зазвенел какой-то странный звук, определенно напоминающий человеческое хихиканье – профессор Фриц смеялся.

– Ну зачем же нам десятые доли секунды?! Назовите хотя бы город.

– Если б я знал его.

– У вас есть фотография любимой?

Отто вынул из кармана пиджака любительскую фотографию Раисы.

– Вот она, герр Фриц. Правда, хороша?

– Возможно. Понимаете, граф, у нас свои представления о красоте.

– Так вы выполните мое пожелание? – в голосе Отто прозвучали мольба и надежда.

– Сначала нужно найти вашу девушку, герр граф.

– Умоляю вас, найдите!

– Значит, вам очень хочется попасть в Дзета-пространство?

– Страстно хочется!

– Кажется, моя задача оказалась намного проще, чем я предполагал. Ваше страстное желание, ваша искренняя вера в наше существование практически решают все проблемы.

Герр Фриц неожиданно исчез.

– Герр Фриц, где вы? – воскликнул Отто.

– Экстрасенс Людвиг к вашим услугам, граф! – услышал молодой человек и одновременно увидел прямо перед собою нового гостя из Дзета-пространства.

– Ваше Сиятельство! Вы готовы к свиданию с фрейлейн Хрусталев?

Что-то вроде улыбки промелькнуло на губах герра Людвига…

– О да!

– Тогда, граф, смотрите в мои глаза, – сказал экстрасенс.

Глаза Отто встретились с глазами герра Людвига.

– Так. Прекрасно! Теперь повторяйте за мною. Я горю нетерпением. Я страстно желаю попасть в другую вселенную, в Дзета-пространство…

– Я горю нетерпением, – начал повторять за Людвигом Отто. – Я страстно желаю попасть в другую вселенную…

По телу фон Белова пробежала легкая судорога.

– Связь моего биополя с моим физическим телом резко ослабела.

– Связь моего биополя с моим телом резко ослабела…

Отто почувствовал, что его тело теряет чувствительность и будто растворяется в чем-то. Вот оно полностью растворилось.

– Мое биополе переходит в суперпространство, в астрал, и увлекается в сторону Дзета-пространства в отраженном пучке биолучей.

Губы Отто еле слышно шептали:

– Мое биополе переходит в суперпространство…

Перед тем, как окончательно потерять сознание, фон Белов словно во сне услыхал последние слова, произнесенные герром Людвигом:

– Направленное биоизлучение родилось в Дзета-пространстве. Оно направлено на вашу вселенную. Оно отражается от нее. Оно играет в ней, точно лучи света внутри бриллианта…

– Друзья! Мы рады сообщить вам, что на сегодняшнем представлении «Мартина Лютера» присутствует автор этого выдающегося произведения – Отто фон Белов из Пи-пространства. Аплодисменты!

Отто удивленно поглядел на стоящего рядом герра Фрица и сказал:

– Герр Ганс обращается к публике по-немецки?

– Разумеется, граф. Уже много лет спектакли в Германском театре ставятся на языке оригинала. Друзья нашего театра, его завсегдатаи, если хотите, отлично владеют всеми языками германской группы… Но идите же на сцену, граф. Вас вызывают…

Отто неуверенным шагом двинулся к центру авансцены, где его ждал герр Ганс, доктор искусствоведения и филологии. Только теперь молодой человек осмелился взглянуть в зрительный зал. Увиденное поразило его – тысячи зрителей поднялись со своих мест; каждый держал в конечности большой красный цветок и с энтузиазмом размахивал им. Казалось, красные вихри ворвались в пространство зрительного зала и непрерывно сплетаются и расплетаются друг с другом. Отто почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он собрал последние силы, сделал еще несколько шагов по сцене и почти рухнул в объятия герра Ганса. Тут грянула торжественная музыка, и два молоденьких существа, по-видимому, женского пола, возложили на чело нашего драматурга венок из красных цветов. Потом музыка стихла, зрители уселись на свои места, и герр Ганс приступил к торжественной речи:

– Дорогой Мэтр! Мы, любители Германского театра и горячие поклонники вашего литературного таланта, рады приветствовать вас на сцена одного из старейших храмов искусств в Дзета-мире. Как говорят у вас в Пи-пространстве, никто не пророк в своем отечестве. Вы же, дорогой граф, не оказались пророком и в своей вселенной. Но ни одно гениальное произведение не канет… не канет…

– В Лету, подсказали герру доктору из суфлерской будки.

– Да-да, в Лету. Творение не признали на родине его автора. Творение не признали во всей цивилизации, породившей его творца. Но гения признáют, обязательно признают – в других вселенных. Признают и воздадут по заслугам. Воздадим же хвалу нашим гениальным ученым, научившимся принимать биосигналы из других вселенных, научившихся проектировать и обратно проектировать биополя разумных индивидуумов.

Герр Ганс поднял правую конечность, в которой был зажат большой красный цветок, и тут же тысячи зрителей повскакали со своих мест и под аккорды торжественной музыки яростно замахали в воздухе цветами. Но Отто почти не видел ярко-красного мелькания и почти не слышал величественных звуков – его взгляд был прикован к ложе, примыкавшей справа непосредственно к сцене. Там находилась Раиса Хрусталев.

Почувствовав, что Отто вот-вот бросится к своей любимой, герр Ганс крепко взял молодого человека под локоть и до окончания чествования не отпускал его. Рядом с возлюбленной фон Белов оказался только за несколько секунд до поднятия занавеса…

– Раечка! Милая! – Отто поцеловал девушке руку.

– Оттохен! Ради Бога! Оставим это на потом; когда ты будешь в Штатах, – фрейлейн Хрусталев наряду с цыганской пылкостью чувств обладала еще и изрядной долей хладнокровия и здравого смысла. – Я обо всем знаю. Отто, мне рассказали.

– Рая! Но как же я сумею бежать в Америку?

– Слушай! Тебе предлагают путевку в Австрийские Альпы…

– Да! В лыжный пансионат «Эдельвейс».

– Оттохен, это редкостная удача! Неподалеку от пансионата находится маленькая деревушка. Спроси в ней Франца Гапке. Он проводник и прекрасно знает местность. Передашь Гапке привет от меня. Это он переправил нашу семью в Швейцарию. Он поможет тебе.

Чья-то большая, жирная ладонь легла на плечо Отто фон Белова. Граф вздрогнул и резко обернулся. Позади него стоял ортсляйтер Герман Шпуньке.

– Изменник! – прошипел ортсляйтер.

– Фашистская сволочь! – яростно ответил ему Отто.

– Все пропало! – вырвалось у Раисы.

Тут двое существ – жителей Дзета-мира – быстро вошли в ложу, схватили Шпуньке пóд руки и потащили вон. Шпуньке изо всех сил сопротивлялся.

– Извините, граф! – сказал один из выводивших ортсляйтера. Неизбежные помехи. Шпуньке, как и вы, мечтает о фрейлейн Хрусталев. Вот и спроектировался.

– Ваши помехи могут стоить мне головы, – резко ответил Отто и проснулся…

Он лежал на диване одетый. Светало. Над ним склонился не то Ганс, не то Фриц, не то Людвиг.

– Кто вы? – спросил Отто.

– Коллега, называйте меня Вернер, – ответило существо.

– А вы что собираетесь предложить мне?

– Только свое восхищение вашим литературным талантом.

– За этим вы здесь?!

– Да. Мне это стоило полмиллиона монет. Но я могу позволить себе такое, коллега.

– Коллега? Вы пишите драмы?

– О нет, что вы! Я проектирую реактивные летательные аппараты. Генеральный конструктор Вернер к вашим услугам.

Отто оживился. Это было интересно.

– Расскажите поподробней, – попросил он.

– Что же можно рассказать о целом направлении техники за несколько минут?

– Хотя бы про устройство простенькой ракеты.

– Это вам интересно? – воскликнул явно польщенный ракетчик.

– Очень.

– Извольте…

Вернер закончил объяснение устройства боевой беспилотной ракеты и исчез, а граф Отто начал собираться на работу.

Жирная рука Германа Шпуньке легла на плечо Отто. На этот раз граф не вздрогнул и не обернулся, чтобы посмотреть – кто это? Молодой человек был готов к самому худшему.

– Доброе утро, граф! Как спалось?

– Прекрасно, ортсляйтер. Я видел во сне Раису Хрусталев, – фон Белов с вызовом смотрел на «Партайгеноссе».

– А я вот скверно спал. И снилось мне что-то пакостное. А вот чтó, не помню. Все утро силюсь вспомнить, да ничего не получается. Но вроде бы эта красотка Хрусталев тоже мне приснилась. Ладно, дьявол с нею! Так вы отправляетесь в Австрийские Альпы? – тут Шпуньке приблизил свое лицо к лицу Отто и тихо сказал доверительным тоном. – Будь вы членом партии, я бы организовал вам загранку. В наши дни без партбилета далеко не уедешь… Кстати, пансионат находится в пограничной зоне. В полиции оформите разрешение на въезд в нее… Да что же мне снилось сегодня ночью?! Ну никак не могу вспомнить!

Граф Отто еще и слова не сказал о своем согласии ехать в Австрийские Альпы, но ортсляйтер Шпуньке давно уже привык решать за других.

– После обеденного перерыва, граф, зайдите за путевкой. Без нее с вами в полиции разговаривать не станут.

– Хорошо, зайду… – эти слова Отто произнес неуверенно и тихо.

– А потом ко мне – с заявлением. Давайте я продиктую вам его содержание.

Отто положил на стол чистый лист бумаги и приготовился писать.

– В первичную организацию Национал-социалистической партии Германии, – начал диктовать Щпуньке.

Рука графа Отто, вооруженная паркеровской самопишущей ручкой, неподвижно лежала на белом листе бумаги.

– Да пишите, граф!.. А… Вспомнил! – на лице ортсляйтера изобразилось глубокое удовлетворение. – Эврика! Мне опять снилось это идиотское Дзета-пространство, вполне достойное бредней Альберта Эйнштейна. И Раиса снилась. И вы, граф! Решили дать деру через Австрийские Альпы в Швейцарию, а затем в Соединенные Штаты?!

Сдерживая нервную дрожь, Отто фон Белов твердо посмотрел в глаза Шпуньке и сказал:

– Вот видите, ортсляйтер! Мне впору покаянную писать, а не заявление в партию. Не вызвать ли вам Гестапо?!

– Ха-ха-ха!! – смех Шпуньке потряс все конструкторское бюро. Господа инженеры, впрочем, нисколечко не удивились – они давно уже привыкли к своему несколько эксцентричному ортсляйтеру. – Ха-ха-ха!! Граф! Мы ведь живем в двадцатом веке. Ну мало ли что тебе может присниться ночью. Ха-ха-ха!! Ну и шуточки у вас. Вот бы никогда не подумал. Ладно, пишите…

Граф начал писать, но тут раздался звонок местного телефона. Звонила секретарша Главного. Тот срочно вызывал к себе фон Белова и Шпуньке.

В роскошном кабинете Главного помимо его владельца находились еще трое – два армейских генерала в форме люфтваффе и штандартенфюрер СД. Фон Белов и Шпуньке были им представлены.

– Прошу садиться, господа! – обратился Главный ко вновь вошедшим.

Фон Белов и Шпуньке сели.

– Фон Белов, Шпуньке, – сказал Главный, – предупреждаю вас, разговор совершенно конфиденциальный. Так вот, согласно поступившим агентурным сведениям, в России начали претворять в жизнь идеи Константина Циолковского. Конструируются и испытываются ракеты. Известны конкретные конструкторы, занимающиеся проектированием и испытанием реактивных летательных аппаратов: Цандер, Королев. Господа из люфтваффе, – тут последовал кивок головой в сторону двух генералов, – очень заинтересованы полученной информацией. Мы не должны отстать от русских. Поэтому организуется специальное конструкторское бюро и опытное производство при нем. Основное их назначение – конструирование, изготовление и испытание ракет. Боевых ракет… Фон Белов! Я рекомендовал вас на пост главного конструктора. Надеюсь, ортсляйтер Шпуньке поддержит меня.

– Полностью присоединяюсь к вашему предложению, шеф, – сказал Шпуньке.

Трое военных пристально смотрели на Отто. Наконец штандартенфюрер поинтересовался:

– Фон Белов! Вы член Национал-социалистической партии?

– Так точно! – воскликнул Шпуньке и положил на стол лист бумаги, на котором рукою Отто было написано: «В первичную партийную организацию Национал-социалистической партии…».

– Что это? – спросил с удивлением штандартенфюрер.

– Господин штандартенфюрер! – торжественным голосом сказал ортсляйтер. – В тот момент, когда нас вызвали сюда, Отто фон Белов писал заявление о приеме в партию.

В разговор вступил один из генералов:

– Граф, вы имеете представление о ракетах?

Тут же в мозгу у Отто зазвучал голос Вернера: «Расскажи им все, что узнал от меня. Расскажи! Иначе не быть тебе вместе с Раисой!».

– Я в курсе дела, генерал, – сказал Отто и подробно изложил присутствующим устройство боевой ракеты.

– Прекрасно! – воскликнул Главный, когда Отто кончил рассказывать. – Фон Белов, принимайтесь за дело. Немедленно! Кстати, Шпуньке, в связи с международной обстановкой все отпуска отменяются на неопределенный срок. Не сегодня-завтра начнется война. Проведите соответствующую разъяснительную работу среди личного состава фирмы.

Отто находился почти в бессознательном состоянии. Когда заговорил штандартенфюрер, фон Белов сначала не понял, что обращаются именно к нему.

– Граф! Прошу особенно обратить внимание на секретность. Крайне желательно, чтобы официальные документы, исходящие из вашего будущего бюро, подписывались не настоящей фамилией его руководителя. Подумайте над этим.

– Хорошо, – тихо ответил Отто. Ему то мерещился генеральный конструктор Вернер из Дзета-вселенной, то почему-то родная бабушка с материнской стороны – урожденная фон Браун.

Граф Отто фон Белов, он же Вернер фон Браун, все же оказался в Австрийских Альпах – руководство Третьего рейха решило именно в этом месте создать ракетное конструкторское бюро вместе с испытательным полигоном вновь разрабатываемых реактивных аппаратов. Однажды молодой Генеральный конструктор бесследно исчез, и не был найден ни живым, ни мертвым… После окончания второй мировой войны он вдруг обнаружился в США.

Пи-пространство, в котором проживал Отто (вернее, Пи-минус-пространство) является зеркальным отражением Пи-плюс-пространства, в котором проживаем мы. Оба мира являются вселенными-близнецами, но близнецами зеркально отраженными. Они почти зеркально идентичны. Почти. Как известно, даже однояйцовые близнецы слегка разнятся друг от друга. Что же говорить о вселенных?!

Словом, граф Отто проживал в А Н Т И М И Р Е, где цыгане работали также и авиационными конструкторами. И, знаете, это у них неплохо получалось.