Ровно в восемь утра Зойл заходил в местное отделение полиции – приземистое бледно-желтое здание, которому не помешало бы обновить штукатурку.
Оказавшись в небольшом холле, он подошел к стекленной перегородке, за которой сидел дежурный – молодой, несмышленый офицер, скучавший за разгадыванием кроссворда. Зойл отвлек его от важного дела и попросил сообщить полковнику о своем прибытии. Дежурный поднял взгляд, суетливо вскочил, но, осознав свою излишнюю эмоциональность, сел на место.
– Вы можете пройти, полковник ждет вас.
Значит, получил приказ незамедлительно пропустить к начальнику. Отлично.
В представлении Зойл не нуждался. В отделении его знали все, поскольку он нередко сюда заглядывал. Временами, имея собственное дело, было неплохо пообщаться с полицией: узнать о положении дел в Радлесе, пробить информацию на того или иного конкурента.
Зойл направился в кабинет друга.
С Артуром Зойл познакомился еще во времена службы в армии – они попали в один мотострелковый полк Сухопутных войск. С первого дня нашли общий язык, позже поняли, что придерживаются одинаковых жизненных взглядов, что и послужило хорошим фундаментом для нерушимой многолетней дружбы. Потому, прося Артура о помощи, Зойл не сомневался, что друг не откажет.
Зойл прошел по длинным коридорам с не включенными флуоресцентными лампами и остановился напротив двери – центральная в тупиковом конце. Для приличия хотел постучать, когда услышал:
– Войдите.
Зойл усмехнулся и распахнул дверь.
– По-прежнему видишь сквозь стены?
Артур сидел за столом. Услышав голос Зойла, он поднял взгляд и, улыбнувшись, отъехал назад на кресле.
– Таланту старость не помеха. – Артур указал на стул напротив себя, мол, садись.
Прикрыв за собой дверь, Зойл подошел и неспешно сел. Огляделся. Комната как комната: добротная, скромная, светлая – он бывал в ней сотню раз. У стен все так же стояли стеллажи, заставленные многочисленными цветными папками, на окнах висели голубые гардины. На высоких полках зеленели растения, на столе пылились семейные фотографии. И будут продолжать пылиться, пока однажды не явится Мария и не пройдет по ним волшебной тряпкой. «Сама поставила – сама убирай», – пошутил бы над женой Артур. Поскольку, действительно, все те мелочи, что создавали в кабинете комфорт, были делом рук госпожи Алаевой.
– Как поживаешь? – спросил Артур, привлекая к себе внимание. – В последнее время совсем не можем свидеться. Все дела, все какие-то заботы.
Зойл, соглашаясь, кивнул. Он был рад увидеть друга – дородного, но статного вояку с посеребренными, некогда темно-русыми висками.
– Хорошо поживаю. Не жалуюсь. Вижу, ты тоже не хвораешь. Отрадно.
Артур одобрительно улыбнулся, тогда как в глазах читался интерес к причине появления здесь Зойла. Несмотря на искреннюю заботу о друге, он опустил бы все формальности и скорее приступил к обсуждению.
Он и приступил.
– Так что тебя ко мне привело? Кого ты ищешь? – спросил Артур. Все же профессионализм взял свое. Артур не любил отвлекаться на второстепенное, предпочитая все личные, малозначимые разговоры оставлять на послерабочее время.
– Если б я знал… – ответил Зойл. – Вообще-то мне добавить нечего. Нужно найти человека. Узнать, кто он, чем занимается.
– Это мужчина? – спросил Артур.
– Мужчина.
– Не хочешь поделиться, зачем он тебе сдался? – В словах Артура звучало предупреждение: «Если ты задумал глупость…».
– Нет, – ответил Зойл. – Прости, но не могу.
И не знает, сможет ли.
Артур кивнул. Возможно, и хотел на него надавить, к чему приучила его профессия, однако решения друг друга они уважали, повелось так с давних пор.
– Тогда пойдем, обрисуешь своего субъекта.
Артур схватил темно-серый пиджак, который висел на спинке кресла, и повел Зойла в комнату, расположенную недалеко от кабинета.
Когда вошли, Зойл заметил светловолосого мужчину, сидевшего за одним из многочисленных столов, что стояли один подле другого. Мужчину он видел впервые.
– Познакомься, Зойл, это Стас, наш новый сотрудник. Опиши ему своего человека, он составит фоторобот. А я пока пойду. Ты же понимаешь – дела не ждут.
На этом Артур откланялся, а Зойл, поздоровавшись со Стасом, подошел к нему, сел за стол, на котором стояла пара компьютеров – их здесь было много – и начал в подробностях описывать Александра.
Удивительно, как же хорошо он его запомнил: форму лица, черты, фигуру. Невзирая на годы, прошедшие с тех пор, как он наблюдал кровавое месиво, облик Александра не потускнел в его памяти. Ни человеческий, ни животный.
Когда работа была закончена, Зойл направился в кабинет Артура – перед уходом следовало попрощаться.
Как и ранее Артур сидел за столом, только сейчас разговаривал по телефону.
Зойл прошел и присел на стул.
Спустя минуту друг повесил трубку и сразу же обратился к Зойлу:
– Закончили?
– Да, все прошло быстро. Проблем с описанием нет: я прекрасно знаю, как он выглядит.
Теперь уже его спросили прямо:
– Ты ведь ни во что не впутался, правда? Зойл, если…
– Нет, Артур, все в порядке. Ты же меня знаешь: я не ищу себе неприятностей. Мне лишь нужно знать, кто он такой. Поэтому, пожалуйста, как только будут новости, сообщи мне. В любое время.
Артур был вынужден отступить.
– Хорошо. Сделаю все, что смогу.
Они попрощались, и Зойл ушел: покинул отделение, получив приглашение прийти на ужин в ближайшие выходные. Зойл согласился и поехал в бар. Предстояло еще одно сложное дело – нужно было поговорить с Нелли.
Когда он приехал, Нелли не встретил: ее смена начиналась в шесть, а значит, в запасе было немало времени, чтобы обдумать предстоящий разговор: как себя вести и что говорить. Ему нужна была от нее откровенность, поэтому она должна была ему довериться. Но как того добиться? Было очевидно, что Нелли не спешит раскрывать душу первому встречному. А он, как бы сильно не желал обратного, являлся для нее первым встречным. К тому же он не хотел ее спугнуть. Его настойчивость вкупе с осведомленностью не должны были сыграть против Зойла и заставить Нелли от него отгородиться. Уйти в себя, вызвать опасения. Тогда он точно ничего не добьется.
Перекинувшись парой фраз с Дмитрием, Зойл отправился в свой кабинет. Оказавшись в комнате кофейных оттенков, он уселся на любимый диван и откинулся на мягкую спинку.
Нелли, Нелли, Нелли. Почему же проблемы этой девушки так сильно его волновали? Почему он добровольно втягивался в эту непростую, подозрительную ситуацию?
И Зойл признал: все дело было в личном интересе. Вот так. Разумеется, Зойл желал помочь Нелли, однако узнать, что же видел тогда, когда был практически ребенком, хотелось не меньше, а, возможно, даже больше. Что за дьявольскую троицу он тогда наблюдал? Кем был Александр и как был связан с Нелли? А их противники, убитые ночью… Что им было нужно?
Зойл понял теперь всю степень своей заинтересованности в этом деле. Может, он и не думал о животных монстрах каждый день с той самой ночи, но где-то там, в отголосках подсознания никогда не переставало звучать: «Что же это было?». А значит, он признавал, что все случившееся тогда могло быть самым что ни на есть настоящим, не придуманным богатым воображением. И, вполне возможно, существовал человек, который разделял с ним эти убеждения.
Теперь он знал, что нужно делать. И знал, что нужно говорить. Он лишь надеялся, что его официантка не откажется с ним разговаривать.
Просто убийственные, дьявольские глаза. Нечеловеческие, скорее демонические. Они действительно пылали огнем?
Они действительно пылали огнем. Ярким, серебристым, даже многоцветным. Но разве такое возможно? Нелли окончательно и бесповоротно спятила. Конечно, спятила, определенно, когда ей мерещились летающие буквы. Так не бывает, это немыслимо. Буквы, складывающиеся в слова и проникающие в аморфный разум. Буквы с собственным голосом…
Стоило проснуться нынешним утром, как дикие образы затопили сознание. Она уже не верила в реальность случившегося, потому что такого быть не могло. Должно быть, приснилось. Кончено же, приснилось. В реальности не стали бы гипнотизировать огнем. В реальности не стали бы приказывать забыть! Он что, действительно, лишал воспоминаний? Вот так вот взял, сказал: «Забудь!», а Нелли взяла и вроде как забыла? И она должна была в это поверить?
Если ночью, придя в квартиру, Нелли обессиленная повалилась спать, что на раздумья сил не осталось, то солнечным утром, разомкнув глаза, бодрая Нелли не думать не могла. Взбудораженная Нелли анализировала все. Беспокойная Нелли сопоставляла детали и как итог поняла: заставлять себя верить в случившееся она не должна, так как уже верила, и верила давно. В чем бы не убеждала саму себя, какие бы доводы себе не приводила, она сознавала: февральская ночь, мерзлая и стылая, лишила ее всего – дома, работы, комфорта и превратила в маргинальное существо. Но помимо того, что ночь забрала, она и шоры с глаз припустила.
Убийство человека и побег из города стали для нее определяющими, поскольку раскрыли глаза на многое, на что те раньше раскрыться не могли – повода не было и причины. Нелли признала, что нечто необычное, не поддающееся логике и разуму в мире действительно существует, и отнекиваться от этого глупо. А учитывая последние безумные месяцы своей опасной и безрадостной жизни… да, знание этого еще и каралось.
Ну, почему всевозможным неприятностям было суждено обрушиться на Нелли? Почему на нее? Почему ни на кого другого? Ведь в мире столько злых людей!
– Нелли, я хочу с тобой поговорить.
Тарелки выскользнули из рук, что Нелли ахнуть не успела. Белые, чистые, новые: она как раз вынимала их из коробки.
Посуда разбилась, осколки разлетелись, а Нелли в испуге обернулась и увидела перед собою Зойла, взгляд которого выражал беспокойство.
– Зойл, – выдохнула Нелли.
– Ты в порядке? Прости, я не хотел тебя напугать. – Зойл приблизился и участливо дотронулся до ее плеча.
– Да… да, хорошо. Но не стоит так больше подкрадываться. – Сердце готовилось выпрыгнуть. Нелли посмотрела под ноги. – Прости, Зойл, я не хотела. Тарелки… я возмещу…
Нелли присела на корточки и начала собирать осколки.
– Брось, Нелли, поднимись. – Зойл заставил ее подняться. – Это не делают голыми руками. И не нужно ничего возмещать, это я тебя напугал. Лучше пойдем, мне нужно с тобой поговорить. – Твердость, прозвучавшая в голосе, заставила Нелли насторожиться.
– Что-то случилось? Я что-то сделала не так? – Помимо того, что разбила тарелки.
– Ничего не случилось. Это личное.
Личное?
Нелли свела брови домиком. О чем таком личном хотел поговорить с ней Зойл?
– Ну, хорошо. Если это срочно…
– Срочно. Пойдем. – Зойл повел ее прочь из кладовки.
По дороге он попросил одного из рабочих прибрать разбитую посуду. Нелли виновато улыбнулась парню, и продолжила идти за мужчиной.
Несложно было догадаться, что они направлялись в его кабинет. Стоило переступить стальной порог, Зойл быстро прошел к столу, как решила Нелли, по привычке, потому что внезапно передумал и, остановившись, повернулся к ней – Нелли продолжала топтаться у входа.
– Садись, – приказал Зойл и указал на молочный диван, что стоял в стороне от Нелли. – Мне нужно кое-что с тобой обсудить, и будет лучше, если ты присядешь. – Зойл подошел и закрыл за ними дверь.
Нелли не понимала, что происходит, но решила последовать совету: она подошла, присела на краешек и стала ждать начала разговора.
Который все не начинался. Зойл молчал, что-то усердно обдумывая. Нелли нервничала и даже не догадывалась, что могло понадобиться от нее Зойлу. Потому, в стремлениях себя занять, дабы не предполагать чего плохого, что так и норовило пробраться в голову, стала осматривать недурной интерьер, что был построен на сочетании темных и светлых тонов. Здесь она была впервые.
Темные рамы окон и пол из темного дерева контрастировали со светлой обивкой мебели и бежевым ковром по центру. Светло-серые оштукатуренные стены были прекрасным фоном для живописи, которой, по всей видимости, увлекался Зойл – прямо за большим рабочим столом и на вид удобным коричневым креслом висела разноцветная абстрактная картина. В кабинете было светло. Свет был спрятан за матовым стеклом встроенного в потолок обширного светильника, который давал равномерное освещение всей комнате.
Было очевидно, что для заурядного владельца бара Зойл имел хорошие познания не только в ресторанном бизнесе, но и в других областях. Да и вкус имел неплохой.
Зойл присел на краешек стола и посмотрел на нее.
– Нелли, – заговорил он, – я знаю, что ты не теряла свои документы и в Радлесе оказалась неслучайно. – Начало разговора совсем не радовало, Нелли напряглась. Внешне она старалась не выказывать волнения, однако внутри нее все перевернулось.
Что он хочет сказать? Собирается выгнать? Вот сейчас, когда только начала налаживать свою жизнь?
– Ты здесь по иным причинам… по весьма необычным причинам. – Зойл не спускал с Нелли глаз. К чему он ведет? И откуда такая информация? Не мог же он знать… разумеется, нет.
Зойл вздохнул.
– Нелли, в жизни бывают моменты, когда рано или поздно приходиться кому-то довериться. Хотя бы одному человеку, иначе невозможно. Вот и ты не должна держать в себе свои переживания. Этим ты вредишь только себе. – Зойл помолчал. – Тебе нужно ими с кем-то поделиться. Понимаешь, сейчас я хочу, чтобы ты доверилась мне.
– Я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь, я доверяю тебе в достаточной степени, – осторожно проговорила Нелли.
Зойл немного оживился. Может, следовало продолжать молчать?
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что в действительности заставило тебя убежать из дома.
Нелли пришла в замешательство. Она не сразу осознала услышанное, а как поняла, испытала страх.
Она вскочила и уставилась на Зойла: к такому разговору она готова не была.
– О чем ты говоришь? К чему клонишь? Почему ты решил, что я убежала из дома? И вообще, зачем ты вмешиваешься в мои дела? Если хочешь уволить меня – увольняй! Только не надо говорить глупостей!
– Нелли, пожалуйста, успокойся. – Зойл поднялся с места и потянулся к ней. – Я не говорю глупостей и, что бы ты ни думала, ни в чем тебя не обвиняю. Я всего лишь желаю помочь. Если расскажешь мне, что с тобой произошло и по-прежнему продолжает происходить, – красноречивой паузой он заострил на сказанном внимание, – мы вместе придумаем выход из того положения, в котором ты оказалась.
Нелли усмехнулась.
– И откуда такое благородство? Откуда такой альтруизм? Ты же меня совсем не знаешь. Ты же меня на улице подобрал! Чего тебе нужно, Зойл? Чего ты хочешь этим добиться?
Ею овладела паника. Нелли понимала, что эта паника подчиняет ее себе – контролирует действия, произносимые слова, однако поделать с собой ничего не могла.
– Ничего подобного. Просто есть вещи, которые я могу делать и делаю для других. Сейчас я предлагаю помощь тебе, поскольку знаю: помощь тебе нужна.
– И с чего ты решил, что сможешь мне помочь? Зойл! – воскликнула Нелли. – Ты, конечно, непрост и, возможно, даже влиятелен, но отнюдь не всесилен! Не хочу тебя разочаровывать, но, боюсь, ты ничем мне не сможешь помочь. – Нелли направилась к выходу. – Поэтому оставь, пожалуйста, все как есть либо уволь меня. Третьего не дано.
Она взялась за ручку двери.
– Я знаю, что ты скрываешься от нечеловеческих существ, и что твой недавний посетитель один из них.
Нелли замерла. Что он только что сказал?
Она повернулась к Зойлу.
– Что ты сказал? – прошептала Нелли.
– Сказал, что знаю причину твоего беспокойства и желаю помочь, чем смогу. Хотя бы участием.
Руки упали по швам, к глазам подступили слезы. Блефует? Или действительно знает? Но как?
О проекте
О подписке