Обложка сделана группой https://vk.com/club48637943 художником Agatha Crawford

Пролог

– Верховный суд штата Нью-Йорк приговорил признать Мэттью Ричарда Диккерсона виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 125.27 УК штата Нью-Йорк, и назначить ему наказание в виде пожизненного лишения свободы, с отбыванием наказания в… – именно такие слова судьи парень слышит после нескольких часов заседания.

Сесть за убийство пожизненно, а не хотя бы на 25 лет? Может, умеет, практикует. Уже надоело даже оправдываться. Если так, то пусть. Такая судьба значит. Эти месяцы расследования, которые он все так же проводил в камере так утомили, что не хотелось больше ничего. Стоило бы сходить на кладбище хоть раз, попросить прощения, но теперь об этом и мечтать не стоит.

– Ваша Честь, остановитесь! – в зал буквально забегает девушка, вырываясь от крепкой хватки судебных приставов. Те что-то мямлят, оправдываясь перед судьёй, а он просто возмущён тем, что здесь творится.

Мэттью же застыл, даже моргнуть не смог. Что она здесь делает? Невозможно. Она же… Да нет, это плод больной фантазии. Он просто уже свихнулся. Ничего странного, когда видишь только следователя и адвоката в течении месяцев – и не такое привидится.

Три года до этого

Меган уже который час подряд за рулём автомобиля. Даже не думала, что путь домой может быть настолько утомителен. Почти четыреста миль, как ни крути, да и пробки делали своё. Спина затекла, даже любимая музыка не спасала от нервозности.

Папина старая «Audi» – не лучший вариант, но хоть что-то. Нет, автобус шатенка бы точно не вынесла. Это лето выдалось удивительно жарким. Девушка мысленно ударила себя по голове, ведь именно из-за своей несобранности и забывчивости сейчас едет без кондиционера.

И вот на горизонте небольшой двухэтажный домик. Она почти дома. Даже здесь, в паре сотен метров, ощущается аромат цветов из маминой клумбы, слышится крик отца из-за в который раз выброшенной баночки с червями для рыбалки. Наверное, сестра сейчас собирается на свидание и даже спорит с мамой, что юбка не чересчур короткая. Это ее семья, со своими фокусами.

– Каролина, а как тебя муж отпустил одну в таком состоянии? Ой, молодёжь! – девушка не успела нормально из машины выйти, как соседка уже с лейкой в руках шла навстречу с вопросами. Противная старушка, собирающая сплетни, а когда их нет, выдумывает свои новости.

– Да, добрый день, мисс Ватсон! – засмеялась Меган, вытаскивая чемодан из багажника.

А вот и семейка вышла из дома. Уже не до соседей. К черту, что завтра все будут говорить о ее невежливости. Так сильно соскучилась, что сразу побежала обниматься. После выпуска из экономического уехала в небольшое путешествие с друзьями, только теперь вернулась домой окончательно.

– Здравствуйте, мисс Ватсон! – громко поздоровалась мама, заметив старушку, нагло наблюдающую за ними. – Опять тебя доставала? Какой там у тебя месяц? Вроде как уже пятнадцатый, – смеялась женщина, рассматривая дочь, будто не видела ее целую вечность. Домыслы соседки всегда смешили.

Джозетт Хартман славилась на всю округу своей добротой. Казалось, она вообще не умела злиться. Правда, с домашних спрашивала и требовала очень много, а все эмоции срывала на отце. Светловолосая женщина всю жизнь посвятила семье, воспитанию дочерей и домашнему уюту. Только недавно, когда Меган и Мари выросли, начала ходить на разнообразные курсы, танцы, даже пробовала путешествовать. Почему пробовала? Сказала, что с отцом никуда больше не поедет, потому что его развалюха сломалась посреди дороги. А самое смешное, что он – владелец СТО.

– Ну да. А с мужем так вообще скоро годовщина так пятая, – смеялась и Меган. Они с мамой всегда шутили из-за кучи домыслов мисс Ватсон.

– Ты все ещё ездишь на этой развалюхе? Я думал, моя юная банкирша давно купила крутую тачку, – теперь очередь обниматься пришла к папе. Тот не мог подколоть ее машину. А у Меган были другие приоритеты.

– Аларик! Да хватит уже этих шуточек, ты бы лучше свою «тачку» починил, а то ездить скоро опасно будет, – похоже, они снова начали спорить и это уже не остановить.

Сестры одновременно закатили глаза. Черт, Меган от этого уже очень сильно отвыкла. Непривычно снова слышать споры, их придирки друг к другу. Скучно вдвоём, вот и ищут чем заняться.

– Мам, пап, да перестаньте. К вам дочь приехала, а вы за своё опять. Мам, угости сестру желе из лука и яблочным омлетом, – Мари решила вмешаться.

У неё уже часики тикали, даже отсюда видно машину друзей, на которой должна ехать на день рождения. А все столпились на улице и никак не уйдут. Неудобно же перед ребятами, что задерживает всех.

– Ой, точно. Спасибо, Мари! Пойдём, Меган, я недавно была на курсах молекулярной кухни, вот попробуешь, а то твой отец ничего в этом не понимает, – Джозетт обняла младшую дочь за плечи и повела в дом, указав мужу на ее чемоданы и тот первым пошёл в дом. Сама женщина рассказывала Меган рецепты, хоть та и кривилась, всем видом показывала, что не хочет этого знать.

А вот Мари уже лунной походкой выходила поближе к дороге, показывая сестре язык. Нет, здесь ничего не изменилось, вообще. Все как пару лет назад, как в детстве. Хорошо это или плохо – будет ясно позже. Пока надо просто перестроиться на новый стиль жизни.

– Ну рассказывай, как твоё путешествие? Мама никак успокоиться не могла, когда узнала, что ты едешь с компанией по Америке колесить, – папа никак не мог забыть панику жены, когда та узнала о планах Меган. Даже запечатлел ее лицо на камеру и повесил над кроватью.

Они-то рассчитывали сделать приличной и хорошей девочкой хоть младшую дочь, а то Мари закончила институт искусств и стала свободной птицей, то есть, художницей. На Меган шли все надежды. Та с детства казалась серьёзной, недавно закончила Нью-Йоркский университет, осталось найти работу банкиром и жизнь устроена. Но вот девушка бредила мечтами о Гарварде и юрфаке. Естественно, мистер и миссис Хартман не разделяли восторг дочери и не сильно хотели этого, но перечить не смели. Пусть пробует. Вчера как раз письмо оттуда пришло, вот и узнают все вместе результат.

– Да отлично все. Ребята разъехались кто куда и мне как-то грустно. Понимаете, мы за эти годы так много пережили, и какие бы не складывались отношения, они стали близкими. Хотелось ещё немного растянуть эту жизнь. Ну хорошо, хватит обо мне. Вы-то как?

– Хорошо, милая. Ругаемся с Мари и твоим отцом. Мне кажется, я скоро буду тусить с мисс Ватсон, – хихикнула мама, накрывая на стол. – Я тебе потом про свои курсы расскажу, и книги очень интересные дам почитать. Просто твой отец сейчас опять ворчать будет. Ему-то нужна жена-домохозяйка, а не бизнесвумен.

– Эта бизнесвумен продавала чехлы на сиденья для машин под моим СТО!

– Мог бы и помочь, между прочим, – черт, сейчас Мари бы очень пригодилась. Похоже, у неё выработался иммунитет к их спорам, да и умела немного перевести тему и отвлечь.

– Кстати, вам никакие письма не приходили? Из Гарварда, например… В это время должны были бы уже доставить, – задумалась девушка и с надеждой взглянула на родителей. Мама мягко улыбнулась и достала из ящика письмо. Брюнетка судорожно стала открывать его.

Вот так вот: в этом клочке бумаге ее жизнь. Будущее, настоящее, и даже прошлое. Как итог всех достижений, стараний, надежд. Здесь всего два варианта, и она не знала, чего боится больше. Стать студенткой Гарварда, а потом – адвокатом, или облажаться и быть финансистом всю жизнь.

Ее мучило это ожидание. Девушка бегала глазами по тексту, которого было слишком много, как ей казалось. Здесь должно писать только «Вы зачислены», или «Вы не зачислены», вот и все. А то найти ответ на основной вопрос в панике сложновато.

Она молча застыла на пару секунд, а потом по щекам покатились слезы. Родители уже подумали, что ответ отрицательный, Меган не прошла, начали обнимать и утешать ее. В любом случае, жизнь же устроена. Человек с экономическим образованием не пропадёт, тем более, с таким характером и способностями.

– Я прошла… Мам, пап, я в Гарварде и буду юристом, – со счастливой улыбкой, хоть и все ещё со слезами, сказала девушка. Через несколько минут слезы и растерянность сменились на довольные прыжки по дому с криками: «Я поступила!».

Этот шаг на пути к мечте сделан. Она сможет там выучиться, все получиться, ибо других вариантов даже нет. Меган не привыкла сдаваться и бросать на полпути. Этот день самый счастливый в ее жизни. Никогда не забудет такого момента. Однако знала бы, каким будет его окончание, ни за что бы не называла этот день счастливым. Никогда.

В Нью-Йорке, в отличии от Вирджинии, сегодня весь день лил дождь. Мэттью уже чертовски долго ждал новостей от отца, который сегодня должен был уладить некоторые его дела. Вчера на вечеринке подрался с одним придурком и тот вздумал писать заявление в полицию, что его папа не допустил бы даже в самом страшном сне.

Сам парень валялся в кровати, только переписываясь с друзьями и болтая с ними по телефону. Сегодня даже не хотелось никуда выходить. Только забежал в тренажерку, и то, с трудом, ведь голова сильно болела.

Возможно, молодому пацану не стоило так сильно гробить здоровье, но сейчас он об этом даже не задумывался. Знал только, что такой жизни осталось маловато, ведь папа обещал «всерьёз взяться за его воспитание и сделать достойным наследником». А больше-то некому.

Диккерсоны известны во всем Нью-Йорке, ещё покойный дедушка заложил фундамент и передал своему сыну небольшой бизнес. В большинстве своём, компания занималась строительством, но недавно отец купил себе долю в ещё одной фирме, или нескольких. Мэттью это мало интересовало. Он с трудом закончил архитектурный, но все ещё мало что в этом понимал. Не интересовал этот бизнес, хоть убей.

– Вставай немедленно, алкашня! Серьёзный разговор есть, – похоже, пришла его смерть. То есть, отец.

Луис Диккерсон мало чем отличался от своих ровесников. Высокий, статный мужчина, всегда в идеальном костюме и с каменным лицом. Он мог только изредка улыбнуться, или показать недовольство, презрение. Тонкие губы сжимались в ещё более тонкую полоску и искривлялись дугой, а широкие брови хмурились, когда тот видел сына в опять неподобающем виде.

Вот и сейчас, он опять в костюме, но очень зол, это буквально чувствовалось, хоть на лице первый встречный мог бы прочитать разве недовольство. Мэттью неохотно поднялся с кровати и отряхнул футболку, будто от этого она могла стать рубашкой. Только эту одежду признавал Луис.

– Да не кричи ты, я все слышу… – проворчал парень, подходя к окну. Его любимая квартира на Манхэттене. Единственный правильный выбор в жизни, не считая машины, но это такое, быстро меняемое.

– А не видно. Я сколько раз просил тебя взяться за ум? Я крайне недоволен твоими выходками, Мэттью. И мне это надоело. С сентября ты учишься в Гарвардской школе права. Сам знаешь, что без юридического образования в бизнес нежелательно тащиться, а особенно, в мой бизнес.

– Какой из меня юрист? Ты такой смешной, па! Все, ты научился шутить, молодец. Я свободен? – Мэттью смеялся искренне, ведь не верил, что теперь будет учиться в Гарварде. Ну серьёзно, это же топовый университет, туда поступают избранные, а Диккерсон явно не мечтал о будущем судьи или адвоката. Да он даже ни разу не интересовался этим!