Открывать глаза не хотелось. Лежать было так удобно, теплый камень компенсировал наготу. Наготу? Авалон моментально вспомнила все, открыла глаза и села. Она по-прежнему находилась в хрустальной чаше, живая и невредимая. Вокруг стояли безликие держа в руках одежду, еду, обувь, какие-то плети и свитки. Верхняя чаша была пуста. Совсем. Ни скелета, ни обгорелых останков, о которых шептались служанки.

Девушка медленно встала и один из безликих подал ей руку, второй поставил к ногам расшитые золотом и камнями мягкие туфельки, третий накинул на плечи халат по роскошности сравнимый с придворным платьем. Бриллиантовая корона на голову, плеть и камень вместо скипетра и державы, выход к подданным. Нижайшие поклоны, заискивающие улыбки, праздничный пир в главном зале и лебезящий голосок невысокого толстячка:

– Кого Госпожа Горы пожелает увидеть в своих покоях сегодня ночью?

Авалон вздрогнула и огляделась: за роскошным столом собрались все обитатели замка. Окорока, колбасы, пироги и сыры украшали тяжелую сборную столешницу. Высокие кубки с вином, кружки с пивом и легким медовым напитком, сдобренным пряностями, изюм и пряники для детей, воздушные белковые шарики для стариков, все веселились и пировали, отмечая появление новой Госпожи.

Тихо сидел только гаремный угол. Там ждали перемен. Вкусов новой повелительницы еще не знали. Уцелеют ли изнеженные юноши и девушки? Разбалованные сытой жизнью они за редким исключением не годились к другой работе. Прежде при смене Господина случалось всякое – гарем всем составом отправлялся на рынок, или в ущелье, чтобы не напоминать Господину о прежней жизни. Порой новый владелец замка жестоко мстил тем, кто обижал его, украшая зубцы стены телами, а порой отпускал всех рабов, желая убрать дух прежнего хозяина.

Все это шепотом пересказывалось за столом со множеством ужасающих подробностей. Слугам изгнание не грозило, замок нужно обслуживать, готовить и стирать, кормить лошадей и топить печи, здесь всегда найдется работа, а вот гарем…

Авалон понимала, что запускать ситуацию нельзя, поэтому повернулась к управляющему гаремом и сообщила:

– Сегодня у нас праздник, а завтра с утра я желаю обойти весь гарем, и лично определю судьбу каждого. Этой ночью мне не нужен никто!

Толстячок смутился. Первый выбор важное действие. Он не знал, что происходит в покоях, но часто именно первые партнеры после избрания становились любимцами. Хитрый слуга уже присмотрел парочку послушных рабов и рабынь, которыми легко сможет помыкать, выбивая из Госпожи разные приятности для себя и «приближенных».

Пристальный взгляд юной Госпожи полнился такой смертной тоской, что управляющий счел за благо отойти прочь и сесть за стол с «коллегами» – банщицами, куаферами и портными.

Вскоре Госпожа пожелала вернуться в свои покои, и за столами вновь вспыхнуло беспокойство: как не готовься к переменам, они все равно приходят неожиданно.

Захлопнув дверь, девушка сползла по ней на пол, и закрыла глаза, чувствуя, как тяжело бьется ее сердце. Повелитель Горы ушел, оставив ее одну и от этого хотелось плакать, но нельзя было показывать слабость даже себе самой. Авалон открыла глаза и вздрогнула: рядом стояли Безликие, безмолвно ожидая приказаний.

– Помогите мне встать, – излишне громко и резко сказала она, вспоминая, как Господин управлял этими странными слугами лишь жестами и короткими междометиями. – Унесите украшения!

Тут девушка заметила небольшой столик у самой двери и вспомнила, что повелитель бросал туда галстучную булавку, запонки, иногда пояс с крупной драгоценной пряжкой. Теперь она повторила его действия со смесью печали и радости: сняла корону, бросила на столик плеть и крупный алмаз, и вздохнув легла в постель, спрятанную в нише. Это было ложе, усыпанное подушками, на котором они спали вместе с Господином, только теперь его застелили чистыми льняными простынями и добавили теплых одеял, Авалон мерзла.

Стоило ей лечь, укрыться и закрыть глаза, как кто-то ощутимо толкнул ее в бок. Девчонка-Гора сидела на краю ложа и болтала ногами. Госпожа закусила палец, чтобы не вскрикнуть, и медленно выдохнула:

– Приветствую, Гора, – ровно сказала она, сдерживая бешеный стук сердца.

– Привет! – девчонка осмотрелась и фыркнула: – а где ремонт? Роскошные занавеси, подушки и курильницы?

– Зачем? – удивилась Авалон.

– Просто так, – хмыкнула девчонка, – каждый Господин спешит изменить покои, иногда получается довольно забавно.

– Меня все устраивает, – пожала плечами девушка.

– Ты скучная! – ткнула в нее пальцем девчонка, – почему? У тебя есть власть, – тут Гора прищурилась и у новой Госпожи мороз прошел по коже: – можешь запороть всех девок из гарема, которые спали с прежним Господином. Или парней. А еще где-то в замке есть сокровищница, можешь выложить бриллиантами все стены, или нацепить на слуг золотые ошейники…

– Мне все это не нужно, – Авалон с трудом сохраняла спокойствие, чувствуя, что недовольство Горы передается всему замку легким гулом подземелий.

– Ты скучная! – повторила девчонка и ткнула в девушку пальцем, – Почему?

– Я не хотела терять Господина, – честно ответила Авалон, – он и сейчас живет в моем сердце.

Гора фыркнула:

– Я слышала много сказок! Ты забудешь его и очень скоро, и помни этой ночью я жду свою дань! – девчонка соскользнула с ложа и исчезла в темноте.

Авалон зарылась в подушки и тихо заплакала. Потом прижала подушку к себе, вспоминая, как вот так же лежала в этой постели, но рядом был Господин и его ласковые губы дарили ей наслаждение. А этот его укус-поцелуй в плечо…

Тихонечко простонав девушка сжалась в позу младенца, возрождая яркие воспоминания. И тут… Прохладные руки скользнули по ее плечам, заставляя вздрогнуть от испуга.

– Шшшш, – успокаивающий шепот за спиной и поцелуй с легкой болью в конце, и смелая ласка, заставляющая кровь бежать быстрее…

Если бы у Авалона остались силы, она бы непременно обернулась, спросила хоть что-нибудь, но измученная слезами и переживаниями девушка радостно рухнула в пучину удовольствия, а затем с той же скоростью провалилась в сон, не чувствуя, как ее укрыли легким одеялом.

Утром все произошедшее ночью казалось сном. Только свежий синячок в ее ожерелье намекал на то, что это был не сон. Госпожа вызвала Безликих, охраняющих ее покой и спросила:

– Кто входил в мои покои этой ночью?

Обе живые статуи синхронно покачали головами:

– Никто.

– В этой комнате есть потайные ходы или лазы? – снова спросила Авалон, все еще храня глупую надежду.

– Нет, Госпожа, покои властителя Горы запечатаны ото всех.

– Ступайте! – повелительным жестом Госпожа отпустила слуг, и обхватила себя руками, не веря происходящему: он вернулся, чтобы помочь ей? Или это Гора его отпустила, видя упрямство новой Госпожи? Но что помешает девчонке сменить Госпожу? Выбрать очередного счастливчика из гарема и подарить ему огромную власть?

Пока Авалон размышляла в двери постучались. Явились горничные, личная камеристка, и глава гарема. Вместе с ними в комнату проскользнула и девчонка-Гора. Она уселась на подлокотник кресла и принялась со вкусом рассказывать Госпоже, какие баталии шли на кухне и как старшие слуги, начальники служб и прочие опытные обитатели замка спорили едва не до драки, предлагая в камеристки свою кандидатуру.

Это Госпожа понимала: камеристка видит, знает и понимает куда больше, чем те, кто встречает Повелительницу в парадных залах. Она может посоветовать и подсказать, пристроить нужного человечка, отвести хозяйский гнев или направить его на неугодного. Конечно фавориты и фаворитки обладают теми же способностями, но в этом замке они меняются куда чаще, чем личные камердинеры. Правда многие Повелители предпочитали пользоваться помощью Безликих, но женщине нужна женщина, так рассуждали старшие слуги.

Новая Госпожа готова была пустить дело на самотек, предоставив слугам самим разбираться, но тут же получила чувствительный тычок в плечо и вспомнила, что объяснял и показывал ей Господин: слугам нельзя позволять принимать решения за Господина Гор, иначе замок вскоре охватит бунт, и Гора сотрет его обитателей с лица земли. Авалон решительно встала и пристально посмотрела в бегающие глазки управляющего гаремом:

– Личных слуг я выбираю сама. Сегодня у нас запланирован визит в гарем. Надеюсь в вашем хозяйстве все в порядке?

У толстячка забегали глазки.

– Отлично! – девушка встала с постели, не стесняясь своего обнаженного тела и щелкнула пальцами одной из девушек: – подай сорочку, халат и туфли, – потом ткнула пальцем в другую: – а ты принеси мне теплое молоко с медом и печенье.

Вскоре вокруг закрутился осмысленный вихрь. Госпожу одели, накормили и проводили к гарему. Дом для тех, кто служил Господину своим телом, располагался на острове, окруженном быстрой горной рекой. Ледяная вода и острые камни отгоняли любителей заглянуть в чужие окна. Единственный мост можно было поднять, а окна каменного строения напоминали бойницы, застекленные витражами.

У подножия гарема располагался розовый сад, распорядитель бежал мелко семеня рядом с Авалон и рассказывал Госпоже, что этот сад был посажен для супруги одного их Повелителей:

– Его волей этот сад сохраняется до сих пор, – разливался соловьем толстячок, – однажды глупые рабы решили вырубить кусты, но наутро они выросли вновь!

Девушка про себя усмехнулась, скорее всего «глупые рабы» действовали по указке распорядителя гарема, и наверняка нанесли садику серьезный урон, вот теперь старый и хитрый слуга и прикрывает свой зад красивой сказкой. Впрочем, садик действительно был хорош, от взгляда на крупные нежные цветы у новой госпожи стало легче на душе, а Безликие топающие рядом с ней перестали казаться чугунными столбами в мрачных черных одеяниях.

Первый этаж гарема был занят хозяйственными помещениями: кухня, прачечная, баня, швейная мастерская и склады готовой одежды, косметики и украшений. На втором этаже располагались большие общие комнаты для новеньких и покои для тех наложников, которые не привлекли особенного внимания Господина.

Авалон зашла в каждую комнату пристально всматриваясь в незнакомые лица. Юноши, девушки, дети и старики сидели на потертых коврах смиренно ожидая своей участи.

– Как часто появляется дань, – спросила Госпожа, припомнив все, чему ее учил Господин.

– Раз в месяц, Госпожа. Разные города платят в разное время.

– Впредь будешь предупреждать меня, о дне появления дани, чтобы люди сразу узнавали, что их ждет, – строго сказала Авалон и сама от себя не ожидая погладила рукоять плети, заткнутой за пояс халата.

Следующий час она разбиралась с новичками. Пришлось вызвать управляющего замком, повариху и начальницу над всеми банщицами. Крепких парней крестьянской наружности распределили по службам: кого в конюшню, кого в стражники, среди них нашелся плотник и ученик каменщика, их тут же увел управляющий, сказав, что для них есть работа. Пожилых женщин забрали в пряхи и ткачихи, парочку крепких девах увели в прачки.

Сложнее оказалось с горожанками. Некоторые городки, не мудрствуя лукаво откупались пойманными на воровстве проститутками или клеймеными каторжниками. Первых Авалон поразмыслив велела вылечить и поставить уборщицами в казармы, вторых расспросила и почти всех отправила ремонтировать дорогу, ведущую к замку:

– Вы конечно можете сбежать, но поскольку Гора приняла вас как дань, а я не отпускаю, то вы умрете едва покинете Горы. Здесь у вас будет еда, теплая одежда и работа, будет отдых в теплой казарме и девушки, если докажете свою благонадежность, через пару лет опущу в предгорья, строить дома и растить детей, – пообещала Госпожа.

Знания о правилась существования «дани» ей суфлировала сама Гора, в облике девчонки восседающая на подоконнике.

Работяг удалось пристроить к делу, но что делать с «подарками»? В этих же комнатах обитали полдюжины смазливых мальчиков, явно неприспособленных ни к какой работе и столько же разномастных девиц самого чувственного облика. Плюс дети, от года до тринадцати лет. Авалон предстояла нелегкая задачка, но Гора подсказала вовремя. Детей всех скопом отправили в приют, расположенный в одной из деревушек за стенами замка.

– Они не платят, за то, что сирот растят, но надо заглядывать, чтобы не наглели и нормально одевали, а то норовят зимой босиком на снег выгнать, – комментировала Гора.

Госпожа подумала и приставила к детишкам старых слуг, пообещав им содержание от замка:

– Присмотрите, чтобы детей не обижали, кормили, одевали и учили, тогда и ваша старость будет спокойной.

Слуги не особо ворчали, ведь каждый получил кошелек меди и мелкого серебра, новую теплую одежду и горшок меда или пива.

Будущих обитателей гарема Госпожа велела оставить пока в этих комнатах, но прежде вымыть пол, вычистить ковры и отвести всех в баню. Пока шло решение их судеб, будущие наложники и наложницы пытались добавить себе шансов. Почему-то девушки вели себя более решительно: улыбались, подмигивали, облизывали губы, соблазнительно покачивая грудями и попами.

Из парней решительно выделился только один очень красивый и высокий парень в совершенно оборванной одежде. Судя по заживающим синякам защищался он до последнего. Выступив вперед парень изящно поклонился и приятным низким голосом сказал:

– Госпожа, я музыкант. Если вы позволите могу играть, петь и сочинять новые песни в вашу честь.

Девушка взглянула на его руки, даже потрогала сильную узкую кисть и обнаружила мозоли от струн.

– Я хочу услышать, как ты поешь сегодня за ужином, – решила Авалон, – и если ты действительно хороший музыкант у тебя будет отдельная комната.

Красавец еще раз поклонился и разумно отступил в сторону, не настаивая на немедленном испытании. Остальные юноши на его фоне выглядели бледно и робко. Девчонка-Гора противно захихикала:

– Что я тебе говорила? Значит этой ночью тебя утешит этот красавчик? Он хорош! Только не позволяй ему слишком много, такие быстро оправляются и норовят сесть на шею.

Авалон поморщилась и дала знак Безликим увести музыканта в баню С каждым разом у нее получалось все лучше, ведь молчаливые слуги казалось понимали даже ее мысли.