Лето придёт во сне. Запад

большую двуспальную кровать, что было так непривычно после узкой полки в купе, Дэн тоже повторил: – Люблю, – и притянул меня к себе. Я обрадовалась. С момента моего дурацкого появления из ванной в одном полотенце было совершенно непонятно, что делать дальше с нашим уединением. Хочет ли Дэн того же, что и я? Окончательно сблизиться, стать одним целым? Тем более – когда ещё выпадет такая возможность! Увы, мы не в том положении, чтобы ждать, мы не можем позволить себе растягивать удовольствие, снова и снова отодвигая сокровенный момент, чтобы насладиться его ожиданием. Поэтому сейчас я охотно подалась к Дэну и подставила губы для поцелуя. Целовались мы долго и самозабвенно. Теперь не приходилось помнить о присутствующем рядом Белесом, не нужно было думать, как бы не упасть с узкой вагонной полки, и мы полностью отдались этому занятию. Я зарывалась пальцами в лёгкие, как пух, волосы Дэна, он слегка прикусывал мои губы, отрываясь от них только затем, чтобы покрыть поцелуями шею или провести кончиком языка за ухом. Я всё ждала, когда он перейдёт ниже, как это всегда делал Ральф, и в предвкушении чувствовала, как под тонкой тканью ночной рубашки твердеют соски. Этого всё не происходило, и тогда я нашарила в темноте его ладонь, настойчиво потянула к своей груди, другой рукой оттягивая вниз свободный ворот. Но внезапно Дэн отстранился и лёг на спину. Ещё ничего не понимая, я попыталась снова прижаться к нему, но была

Да не кастрируют, – отмахнулся Белесый. – В смысле, не отрезают там ничего. Но что-то уколют, и потом у тебя до конца жизни даже под гимн не встанет.

Ой, да хорош! – вырвал меня из задумчивости насмешливый голос Бранко. – Думаете, это вы железным занавесом ото всех отгородились? Это вас никто видеть не хочет! На вас вся планета смотрит как на дикарей с ядерными боеголовками! Вы были сверхдержавой, не спорю, пока из космоса обратно в средневековье не скатились. Женщины у вас чистые? А смысл женщине чистоту блюсти, когда её ваш оголодавший до одури брат может в тёмном переулке отлюбить? И какая вообще чистота в недотрахе? Вы – нация свихнувшихся коленопреклонных боговеров!