Предисловие:

Как-то раз, сидя, в ВК, я наткнулась на пост в одной группе, где говорилось примерно следующее: «Хочу увидеть и прочесть книгу, где психолог принимает у себя, пациентов, но не обычных, а нечисть. И чтобы вампиры в благодарность за помощь приносили ему гематогенки, а оборотни постоянно жаловались на линьку и полнолуние, а их шерсть потом приходилось бы убирать». Не уверена, что там было описано именно это, но смысл как бы схож и понятен.

Я долго думала, стоит ли мне это вообще писать, но руки уж больно, как говорится, чесались. И вот недавно, рассказав своей младшей сестре ща кружкой кофе о трёх возможных идеях для книг, я услышала: «Мне больше про нечисть и психолога нравится». Вот я и решила, что это уже знак, да и сестра мне фигни вроде не посоветует.

В общем, представляю вашему вниманию моё новое творение. И, как всегда, напоминаю, что все совпадения чисто случайны и что сплагиатить что-то у кого-то я и вовсе не хотела.

Всем приятного прочтения!

Глава 1 Тяжела моя работа!

Тяжела моя работа! С одной стороны, я по ночам убиваю нечисть, к которой, несмотря на то, что сам ею являюсь, испытываю, скажем так, не сильно большую любовь. Но с другой стороны, я просто обязан им всем помогать с решением проблем, ведь днём-то работаю психологом-психотерапевтом на дому.

Можно сказать, я в какой-то степени потомственный врач. Мой дед (царствие ему небесное) был медиком, да ещё и настолько хорошим, что о его золотых руках в моей родной деревне наверняка до сих пор ходят легенды. Проведя всё своё детство рядом с любимым дедушкой Юрой, я довольно-таки часто слышал от него байки о пациентах и не особо умных интернах, которых ему по долгу службы часто приходилось видеть. Некоторых из них он ругал за беспечность. Именно тогда я и сказал ему: «Деда, я хочу врачом быть!»

Он же в свою очередь пытался меря от этого всеми правдами и неправдами отговорить, но я характером в отца пошёл. Тот ведь, судя по дедовским рассказам, тоже был упёртым как баран. Да, именно так он его всегда и называл, хоть батя мой и был его родным сыном. Хотя чаще всего батяня у него был оболтусом и разгильдяем, но это уже другая история.

На чём де я остановился? Ах да, на том, что я огорошил деда новостью о том, что по его стопам пойти хочу. Когда все уговоры оказались бесполезными, дед решил восьмилетнего меня взять с собой на работу. Благо у нас в школе тогда каникулы были. Он думал, что я, понасмотревшись в больнице всякого, резко передумаю быть врачом. А хрен там! Маленький Максимка и не думал даже менять своё мнение относительно будущей профессии. Тогда деду моему оставалось лишь надеяться на то, что я ещё передумаю, как чуть подрасту. Но его надежды, увы, оказались напрасны. В четырнадцать лет я начал учить латынь. Правда, пару раз схлопотал от деда подзатыльник за неправильное произношение слов. Зато весьма доходчиво «объяснил».

В восемнадцать лет я успешно поступил в институт в Москве и учился там настолько хорошо, что дед Юра каждые каникулы, которые я проводил у них с бабкой, всей деревне хвастался тем, что внук у него круглый отличник и что станет таким же хорошим медиком, как и прославленный дедуля.

К сожалению, дед не дожил до моего выпуска из института. Он погиб в результате несчастного случая, когда ехал ко мне в столицу, чтобы навестить меря, а заодно и старому другу помочь с одним пациентом весьма вредной наружности. Хоронили его всей деревней. На могилу дедову столько цветов принесли! Целое море! Хотя из там и сейчас довольно-таки много, только теперь они украшают собой не убогий крест с фотографией, а вполне себе приличный памятник из мрамора, который я сам де ему и поставил как только заработал свои первые деньги. Всё же я деду многим обязан. Он же совместно с бабушкой воспитал меня. Его ж единственный сын по пьяни подрался с кем-то и в тюрьму сел, где позже и умер то ли от туберкулёза, то ли ещё от какой-то хрени. А мамаша так вообще меня бросила, когда я совсем мелким был. Так что обоих родителей мне заменили именно бабка с дедом.

Бабулю же я схоронил примерно через год после смерти деда. И в тот же год я встретил свою мамашу. О том, как она выглядела, я знал со слов деда, который называл её кукушкой и нецензурными словами, которые я, впрочем, приводить здесь не буду. Но я болен чем уверен, вы и сами прекрасно понимаете, как именно он её называл.

В то, что эта женщина весьма неопрятного и даже придурковатого вида – это действительно моя мать я по началу не поверил. Не верил я ей и после того, как она показала мне фотографию, на которой та была запечатлена вместе с моим отцом. В конце концов, сейчас ведь фотошопом подделать можно практически всё, что угодно.

Понимая это, она согласилась на тест ДНК. Вот честно, я искренне надеялся, на то, что моё родство с этой полоумной не подтвердится. Но, увы, тест показал 99,9% родства. Ошибки тут быть не могло: я специально процедуру эту делал у своего друга детства в лаборатории, с которым вместе в институте учился и делил одну комнату в общежитии. Толик ошибиться, уж точно не мог. Он слишком дотошный специалист.

В общем, приняв и осознав то, что эта женщина действительно моя родственница, я пытался наладить с ней контакт. И вроде бы у меня даже получилось. Но моё доверие мать вскоре сама же и подорвала.

Дело было так: придя ко мне как-то ночью, она начала нести какой-то бред про высшее предназначение и что только я могу всех спасти. Скажу сразу, я идти с ней никуда не хотел. Однако моя совесть тут же напомнила о себе такими мыслями: «Ты чё, офонарел что ли? Мать же твоя явно в секту какую-то попала, и если ты хотя бы не попытаешься спасти её от этой каббалы, я тебя всю жизнь доставать чувством вины буду!»

Вот я и решил разведать, что там вообще творится-то, а заодно и свою непутёвую маманю оттуда вытащить. Правда, сейчас жалею об этом. Если б я тогда послал к чёрту свою совесть…

Мать привела меня в какое-то здание, которое я, как сейчас помню, сравнил со склепом. Было там мало того, что темно как в ж… как поздней ночью, так ещё и тесно, будто в гробу! Не спрашивайте меня, откуда вообще взялось такое сравнение. Всё равно ж вам объяснить не смогу.

В том здании были люди в не особо удобных позах. Некоторые из них даже поклонялись кому-то. И вскоре я понял, кому именно.

В самом центре стоял огромнейший трон, на котором сидел мужчина, разодетый, как Филипп Киркоров на каждом из концертов. Хотя Киркоров вроде и в обычной жизни одевается, будто он павлин какой-то. Нет, вы ничего такого не подумайте! Мне, в принципе, нравится его творчество. Но вот эта манера одеваться, как на праздник или же, наоборот, как на похороны давнего врага – это уже явный перебор.

Так о чём это я? В общем, тот павлин, одетый в стиле короля нашей эстрады, при виде меня пробормотал что-то не совсем внятное. Затем он подошёл ко мне. Вернее, мгновенно переместился, будто бы супергерой из вселенной Marvel. Тогда я это ещё был готов списать на глюк. В конце концов, мне во время ночных дежурств в больнице во время интернатуры ещё и не такое чудилось. Помню, мой научный руководитель, доктор Пендельман (да, забавная у него фамилия, ничего не скажешь) оставил меня как-то в морге дежурить. А сослали меня туда лишь по одной простой причине: я слишком сильно умничал, посмев указать на ошибки самому Пендельману, чего он просто терпеть не мог.

В морге было очень скучно. Настолько, что я в какой-то момент уснул, ла ещё и сонный паралич схлопотал. Вот именно тогда мне и привиделось, будто один из трупаков встал со своего места и начал лезгинку танцевать. Да, вас это может заставить улыбнуться, но вот лично мне было в тот момент совсем не смешно.

Я снова отвлёкся. Когда мужчина поравнялся со мной, маманя моя, поклонившись ему, произнесла:

– Повелитель, я сделала, как вы мне велели. Я привела сюда своего сына. Надеюсь, вы будете довольны.

– Что ж, ты мне очень хорошую службу оказала. А сейчас, Юлиана, можешь продолжить молиться древним богам тьмы за пребывание в вечности.

«Нет, ну точно сектант какой-то! – думал я, пытаясь поднять с пола свою мать, которая всё не спешила сдвинуться с места, так и застыв раком кверху, как бы выразился мой покойный дед. – Женщину точно спасать надо! А то неровен час, она на него всё своё имущество перепишет, если оно у неё вообще есть».

И когда я, таки отодрав мать с пола, уже собрался уходить, как тот мужчина обратился ко мне:

– Что ж, раз ты хочешь, чтобы Юлиана отсюда ушла, то я никого держать здесь не буду. Все, кого ты сейчас видишь, пришли ко мне по доброй воле, и я могу с лёгкостью позволить уйти любому из них, когда захочется. Но сначала позволь мне пригласить тебя на ужин.

Предчувствие подсказывало мне, что идти туда явно не стоит. Но ноги сами меня понесли туда же, куда идёт и он. Это я позже узнал, что всё дело было в гипнозе, но не в таком, какой я испытывал на своих друзьях после окончания интернатуры. А тогда я, двадцати семи летний парень (мы с матерью на тот момент уже больше года общались, если что), всё понять не мог, что это за фигня и как от неё вообще избавиться.

Привёл он меня в комнату, где приказал расстегнуть рукав на рубашке. Я повиновался. Затем тот сектант повёл себя максимально странно, на мой взгляд. Сначала он начал обнюхивать мою руку и говорить что-то про великолепный запах. А затем в темноте блеснуло что-то острое, очень похожее на клыки. Хотя это реально они и были.

По моему телу быстро распространилась просто адская боль. Вампир – а я уже и не сомневался, что это действительно так – обратился ко мне:

– Максим, тебе была оказана великая честь. Немногим удаётся стать достойнейшим из достойнейших, а из всех тех, кто здесь находится – вообще никому. Я обещал твоей матери вернуть ей былую красоту в обмен на твою жизнь, ведь это именно из-за тебя она в своё время перестала нравиться мужчинам. У вампиров души нет, поэтому ритуал считается пройденным. Отныне твоя жизнь больше никогда не будет прежней.

Став вампиром, я, несмотря на клятву Гиппократа, всё же совершил убийство, но лишь один раз. И жертвой моей стала мать, которая только притворялась любящей и понимающей. Я подошёл к делу очень серьёзно. Сначала вычислил, где она живёт (до этого мы всегда у меня на съёмной квартире встречались), а затем подстерёг её и сказал ей: