Июль радовал ливнями и грозами. Рады были слизни и улитки, повыползавшие черт знает откуда и наводнившие сады и огороды. Рады были дети, получившие возможность ковыряться в лужах и грязи все дни напролет и строить замки, окруженные рвами, и бассейны для куколок из одуванчиков. Пенсионеры так же вздохнули с облегчением, потому как звенящий зной сменился влажной прохладой, которую легче переносить если у тебя и давление, и сердце и просто бессонница.
Но Оболенского дожди не радовали. Оболенский хотел походов и пляжей. Оболенский хотел пикников и пиршеств на открытом воздухе. Вместо этого он вынужден был дышать тяжелым воздухом бара, скучать в окружении малознакомых типчиков, потому как друзья его разъехались по бабушкам и дедушкам, родительским дачам и курортам краснодарского края.
Оболенский сидел у окна и смотрел на серый Петербург. Сегодня серым было не только небо, но и вода, и здания, и люди. «Такой, должно быть, является участь всех обитателей севера…». Думал Оболенский. Он любил размышлять о жизни, о жизни на севере он знал мало, но она казалась ему очень романтичной и поэтичной.
От раздумий его отвлек шум, в бар вошла удивительная парочка. Огроменный однорукий мужчина с волосами, заплетенными в косы и миниатюрная женщина в волчьей накидке. От них веяло холодом, люди расступались, пропуская новоприбывших к огню.
- Я Великой Скальд Ледяная Гора, а это жена моя — Ведьма. Мы поведаем вам историю о любви и ненависти, нарушенных обещаниях и великой войне конунгов!
У побережья морского жил Ярл Могучий
Битв победитель, мудрый правитель.
Одна дочь его была его гордостью,
вторая, напротив, — сущим проклятием.
Жила по себе, по лесу скитаясь,
Силу рун колдовских наугад постигая.
Но вот, разозлившись, дикая ведьма,
Наслала болезнь на мужей проходящих.
Многие пали от хвори страдая
Но их предводитель, ярл молодой,
Счастливо избегнув Хели чертогов,
Остался уродом, навсегда сохраня
На лике своем следы от болезни.
Как говорится, шрамы мужчины
Служат ему украшеньем весомым, не хуже
Чем драгоценные камни, редкой породы.
И смышленая дева, отрада отцова,
Отдав сердце уроду, обрела вдруг счастье.
Но не было вечным их летнее счастье.
Красный щит войны, предвестник страданий
На пути их встал, заградив семейное счастье.
А колдунья, бесстрашная, сильная,
Полюбилась скале, великану, что встал
На защиту ее, подчиняясь во всем.
Все присутствующие притихли, внимательно слушая сказание, погрузившись в полудрему. Оболенский видел перед своим внутренним взором всех участников действия, он сросся с ними, полностью отдавшись течению истории. Но… Тут где-то за спинами слушателей распахнулось со стуком окно и прозвучал оглушительный гром. «Тор, Валькирия и Мьёльнир» ругнулся Александр про себя и обернулся, там кто-то проворно уже закрывал окно. Когда Оболенский перевел взгляд обратно на скальдов, тех уже и след простыл. Куда они подевались? Никто не знал. Чем закончилась история — никто не знал тем более. Осталась только гадать, чем закончилась война? Будут ли возлюбленные вместе и какое будущее ждет Квиттингскую ведьму? Не сказать, что Оболенский был любителем подобных историй, но конкретно эта ему понравилась. Хотя, если спросить его, вряд ли он смог бы с уверенностью сказать почему. Единственное, что подтачивало его изнутри — это концепция шрамов как украшений. Лично он ни разу не встречал ни одного человека, которого бы красили подобные вещи. А еще все эти сказки, где красавицы отдают предпочтение чудовищам… В реальной жизни он не видел таких примеров. Наверное на то сказки и сказки…
Обреченно вздохнув, Оболенский допил остатки вина в своем бокале и поспешил домой, заканчивать “Record of Ragnarok“ в компании своего призрачного друга-самурая.
