Посвящается моим научным руководителям-наставникам с искренней благодарностью за годы учения и постоянной помощи словом и делом.

Моему мужу и моей семье за терпение и поддержку.

© Захарова Э.О., 2024

© АИРО-ХХI, 2024

© «Пробел-2000», 2024

Введение

Изучение модернизационных преобразований в Российской империи в последние десятилетия ее существования предполагает самое пристальное внимание к конкретным личностям – как к тем, которых принято считать реформаторами, так и к их оппонентам. Учитывая, что в условиях самодержавия государственная машина являлась единственным субъектом, способным инициировать и проводить наиболее принципиальные социально-экономические и политические перемены, особого исследовательского внимания заслуживает русская бюрократия – и как сообщество, и персонифицированно. Отсюда и заметно усилившееся в последние годы внимание как отечественных, так и зарубежных историков к видным административным деятелям всего петербургского периода истории самодержавной России и особенно пореформенного периода и времени после фундаментальных перемен в государственном устройстве империи в результате реформ 1905–1906 гг. Причем в фокусе изучения оказываются не только представители высшей бюрократии – первые лица сановного мира, – но и чиновники, находившиеся на более низком уровне и вместе с тем игравшие видную роль в подготовке и практической реализации начинаний верховной власти и наиболее близко отстоявших от нее администраторов. Ярким примером таких представителей бюрократии был Андрей Парфёнович Заблоцкий-Десятовский.

А.П. Заблоцкий-Десятовский известен как один из ближайших сотрудников гр. П.Д. Киселёва. Он автор его биографии, а также ряда записок по крестьянскому вопросу, экономическим и статистическим проблемам. Несмотря на это, имя Заблоцкого чаще всего связывали лишь с несколькими наиболее упоминаемыми трудами: запиской «О крепостном состоянии»^[1], статьями «Причины колебания цен на хлеб в России»^[2], «Замечания на статью г. Хомякова «О сельских условиях»»^[3], сборником рассказов «Сельское чтение»^[4], биографией гр. П.Д. Киселёва^[5]. Фигура самого автора, его деятельность почти всегда оставались вне поля зрения исследователей. Трудов, посвященных непосредственно А.П. Заблоцкому, его биографии и деятельности почти не существует. Чаще всего его имя упоминается в работах, связанных с изучением крестьянского вопроса и деятельностью гр. П.Д. Киселёва. Но в большинстве этих трудов Заблоцкий значится только автором биографии гр. П.Д. Киселёва.

В.П. Безобразов, ещё при жизни А.П. Заблоцкого, одним из первых обратился к анализу его произведений, уделив, однако, внимание только одному из них – «Обозрению государственных доходов России»^[6]. В.П. Безобразов и А.П. Заблоцкий, по-видимому, были не только коллегами, но и друзьями. П.П. и В.П. Семёновы утверждали, что А.П. Заблоцкий как знаток политэкономии и финансов имел большое влияние на В.П. Безобразова и негласно редактировал его произведения^[7]. В.П. Безобразов считал исследование замечательным, поскольку оно было первым научным сочинением в России, где сделан «сколько-нибудь систематический» перечень бюджетных доходов^[8]. Также он выделил недостатки, основным из которых – ненаучная классификация доходов, предложенная А.П. Заблоцким. Автор упомянул труд «Финансовое управление и финансы Пруссии», отметив, что в нём сочетались «общие взгляды с обработкой фактического материала»^[9].

После смерти А.П. Заблоцкого появилось несколько некрологов, часть из которых написаны его коллегами и друзьями: В. Лихачёвым, К.Д. Кавелиным, А.Д. Галаховым; авторы остальных неизвестны. Некролог К.Д. Кавелина несколько раз перепечатывался, зачастую в сокращенном виде, без указания авторства. Впервые за подписью К.Д. Кавелина он появился в газете «Порядок» № 356 за 27 декабря 1881 г., позже без отсылок к автору в сокращенном виде перепечатан в «Современных известиях» и «Русских ведомостях»^[10]. Повторяют друг друга анонимные некрологи в «Историческом вестнике» и газете «Новое время»^[11]. В них, в первую очередь, подчёркивалась государственная и общественная деятельность Заблоцкого, и почти не было характеристик личности покойного. Исключение составляет некролог, написанный А.Д. Галаховым, где, почти не касаясь службы Заблоцкого он попытался рассказать о личных качествах друга, но сделал это в самых общих выражениях. Некролог В. Лихачёва, по-видимому, повторяет его речь в городской Думе, сказанную в память о А.П. Заблоцком, и является всесторонней характеристикой его государственной, общественной и публицистической деятельности. В. Лихачёв приводил уникальные сведения о несохранившемся финансовом исследовании Заблоцкого – «Письма о деньгах» и раскрывал подробности малоизвестной деятельности покойного в Санкт-Петербургской городской думе. Все авторы некрологов особо выделяли участие Заблоцкого как одного из первых лиц, «подавших свой голос за освобождение крестьян», в разрешении крестьянского вопроса. Также они обращали внимание на его публицистику, причем наряду с самыми известными произведениями упоминались малоизученные финансовые исследования Андрея Парфёновича.

После выхода биографии П.Д. Киселёва в 1881–1882 гг. появились рецензии в изданиях самых противоположных направлений. Автором одного из первых откликов стал Н.А. Морозов – революционер, народник, один из членов «Земли и воли», поместивший свою рецензию в журнале «Устои» вероятно незадолго до своего ареста и заключения в Петропавловскую крепость^[12]. Другим автором выступил профессор, правовед И.Е. Энгельман. Н.А. Морозов и И.Е. Энгельман, начав свои статьи именно с анализа биографии, с отношения автора к своему герою, стилю и характеру изложения, в конечном итоге переключились на анализ государственной деятельности П.Д. Киселёва и его реформы казенной деревни. Н.А. Морозов характеризует работу как панегирик, но только в тех моментах, где «автор прерывает свое документальное объективное повествование» и выражает «мнение от своего лица»^[13]. Для автора рецензии мнение Заблоцкого не имеет никакой ценности, поскольку «увлечение Заблоцкого-Десятовского личностью Киселёва до такой степени односторонне, что ко мнениям автора необходимо относиться очень осторожно, их можно вовсе не принимать в расчет». Отсюда отсутствие всякого интереса к личности автора работы. И.Е. Энгельман считал, что главное значение сочинения – только в «сообщённом большом историческом материале»^[14]. Говоря об источниках работы Заблоцкого, автор никакому анализу их не подвергает, но задаётся важным вопросом – какими началами руководствовался Заблоцкий при выборе и работе с ними. Но ответа на этот вопрос не дает. Также И.Э. Энгельман отмечает наличие пропусков в труде А.П. Заблоцкого по многим важным, по его мнению, вопросам: семейная жизнь графа Киселёва, его молодость, воспитание. Сам того не зная, автор отметил почти все те моменты, о которых А.П. Заблоцкий написал, но вычеркнул из рукописи. Главным недостатком рецензент считает полное отсутствие всякой критики^[15]. Причину этого автор видит в личности самого А.П. Заблоцкого, который «видел в друзьях одно хорошее». Отсюда все недостатки работы и ее крайне апологетичный характер^[16].

В.С. Иконников в своей рецензии дал только общую характеристику труда, без каких-либо упоминаний о его авторе^[17]. В анонимной рецензии в «Отечественных записках» биография П.Д. Киселёва названа «чистейшей апологией», однако автор отметил: «Заблоцкий ничего не скрывает, ничего не фальсифицирует, но ослепленный своей любовью, не видит прямого смысла рассказываемых им фактов»^[18]. Сам Заблоцкий как автор записки 1841 г. «с субъективной, чисто биографической точки зрения» назван «явлением глубоко почтенным и симпатичным»^[19]. Анонимный рецензент сожалел, что вследствие недоступности записки 1841 г. «мы не связываем дело реформы 19 февраля с именами Киселёва и Заблоцкого. Это, если хотите, печально, но в этом есть своя логика и справедливость»^[20]. В целом же рецензентов больше интересовала личность П.Д. Киселёва и его деятельность, чем фигура автора. Но именно после выхода этих трудов имя А.П. Заблоцкого стало прочно ассоциироваться с Киселёвым и его деятельностью, а Андрей Парфёнович надолго остался в тени своего начальника.

В задачу В.И. Семевского не входило освещать биографии деятелей крестьянского вопроса, но он нашёл нужным привести краткую биографию А.П. Заблоцкого. Его труды Семевский считал одними из первых, едва ли не ключевых, сочинений в русской журналистике, говоривших о вреде крепостного права^[21]. Автор проанализировал «Записку о крепостном состоянии» 1841 г., две статьи и сборник «Сельское чтение». Семевский упомянул и «Замечания на статью г. Хомякова», не подозревая, что статья также принадлежала перу А.П. Заблоцкого, так как она была помещена Андреем Парфёновичем под псевдонимом и для исследователя осталась «безымянной». В.И. Семевский называл эту работу «прекрасной», и более не рассматривал^[22].

Анализируя статью «Причины колебания цен» В.И. Семевский полагал, что работа обозначила начало нового обсуждения в печати вопроса о крепостном праве. Он сравнивал эту статью и «Записку 1841 г.» и находил первую «бледным и неполным отражением всех взглядов Заблоцкого на крепостное право». В.И. Семевский несмотря на негативную характеристику считал публикацию этого сочинения «своего рода подвигом, из-за тех трудностей, которые могли быть связаны с ее опубликованием»^[23]. Автор отмечал, «что все друзья закрепощенного крестьянства приняли статью с восторгом», и цитировал высказывания Белинского^[24].

Статья «Хозяйственные афоризмы» по мнению В.И. Семевского свидетельствовала о вынужденном отходе А.П. Заблоцкого после событий 1848 г. в Европе от открытого обсуждения вопроса об ограничении крепостного права, поскольку в ней он ни разу «не вышел за пределы чисто агрономических вопросов»^[25]. Сборник «Сельское чтение» по мысли В.И. Семевского возник вследствие собственного желания А.П. Заблоцкого «быть полезным народу»^[26].

В сборнике «Великая реформа», готовившемся к юбилею событий 19 февраля 1861 года, Заблоцкому как участнику преобразований внимания уделено не было. Авторы многотомника неоднократно ссылаясь на записку 1841 г. и биографию П.Д. Киселёва, упомянули Андрея Парфёновича как одного из членов Редакционных комиссий, отметив также, что он был вторым, после Н.А. Милютина наиболее знающим и полезным членом Финансовой Комиссии^[27].

П.Б. Струве в своей книге провел частичный анализ взглядов Заблоцкого^[28]. Он писал, что в основе «экономической критики крепостного права Заблоцким лежала либеральная естественно-правовая идея, что единственно только свободно – договорные отношения экономически разумны и выгодны для обеих сторон» и на этом «предрассудке либеральной политической экономии зиждилась критика «обязательной ренты»»^[29]. П.Б. Струве полагал, что Заблоцкий-Десятовский стоял во главе «русских аболиционистов», но не подтвердил своё мнение никакими данными^[30].

М.Н. Покровский обращался к статистическим данным из знаменитой записки Заблоцкого 1841 года, допустив ошибку в датировке самого труда, в остальном же работу не рассматривал^[31].

В справочных изданиях – Русском биографическом словаре (РБС) и словаре Брокгауза и Ефрона вышли статьи о А.П. Заблоцком, являющиеся на настоящий момент одними из лучших биографических очерков об Андрее Парфёновиче и его семье. Впрочем, здесь имеется неточность – автор статьи о Павле Парфёновиче Заболоцком в РБС приписал ему статью «Путевые записки из Астрахани, Кизляра, в Баку», хотя она, без сомнения, принадлежит его старшему брату Андрею^[32].

Дореволюционная историография, высоко оценив работу А.П. Заблоцкого на поприще разрешения крестьянского вопроса, практически не рассматривала его остальную деятельность. Не в полной мере было изучено и публицистическое наследие Заблоцкого, так как в основном были охвачены только самые известные произведения, среди которых особо выделены «Записка о крепостном состоянии 1841 г.» и биография П.Д. Киселёва.

Советская историография в отношении изучения личности и деятельности А.П. Заблоцкого во многом продолжала традиции дореволюционных исследователей. По-прежнему его имя в большинстве исследований было связано с разрешением крестьянского вопроса, но появилось и новое направление, связанное с другими аспектами деятельности Заблоцкого – изучение общественной мысли того периода.

В фундаментальной работе Н.М. Дружинина прослеживается эволюция взглядов автора по отношению к А.П. Заблоцкому^[33]. В первом томе Андрей Парфёнович – представитель либеральной бюрократии «умеренно-буржуазного направления, не стремившейся к перестройке общества на новых началах и служившей, по словам Н. Милютина, трём общественным добродетелям: законности, порядку и предусмотрительности»^[34]. При этом Н.М. Дружинин относил А.П. Заблоцкого к новому типу бюрократа – группе молодых чиновников Пятого Отделения, специально подготовленных, отличных исполнителей во главе с В.И. Карнеевым^[35]. Здесь Заблоцкий поставлен в один ряд с В.Е. Клоковым, В.А. Инсарским, чиновниками, чьи взгляды были далеки даже от «умеренно-буржуазного» направления. Во втором томе характеристика Заблоцкого приобретает совершенно иные оттенки. Здесь, он уже никак не связан с В.И. Карнеевым и его товарищами, напротив, противопоставлен им как «прогрессивно настроенный бюрократ»^[36]. Чиновники же круга В.И. Карнеева названы им «бездарными и бездушными рутинерами»^[37]. А.П. Заблоцкий поставлен в один ряд с теми, кого действительно принято называть в современной историографии «молодыми чиновниками МГИ» – Д.П. Хрущовым, Я.А. Соловьевым. Дружинин к этому типу относил ещё А.И. Левшина и В.Ф. Одоевского как наиболее сочувствовавших взглядам «молодых» бюрократов^[38]. Эта группа «внешне и внутренне» примыкала к кружку Н.А. Милютина – К.Д. Кавелина, и вместе они выступали за отмену крепостного права, внесение изменений в «несколько устаревшие «Положения» Киселёва, изменение личного состава правительства, в частности Министерства государственных имуществ, удаление корыстных чиновников и пресечение злоупотребления^[39]. Н.М. Дружинин высоко оценивал Журнал Министерства государственных имуществ в годы редакторства А.П. Заблоцкого и издаваемый им сборник «Сельское чтение», отметив всё же, что «издание носило на себе печать официозно-консервативной идеологии»^[40]. В биографии Киселёва Дружинин находил ряд недостатков, в том числе отсутствие научной критики и научного анализа, а главным достоинством считал обилие исторического материала^[41]. Несмотря на эти недостатки, Дружинин пришёл к выводу, что эта работа Заблоцкого оказала огромное влияние на укрепление «либеральной традиции в восприятии киселёвской реформы», она заложила господствующую в дореволюционной историографии оценку личности и деятельности Киселёва^[42].

Н.А. Цаголов, дав высокую оценку деятельности Заблоцкого, указал, что в его статье «Причины колебания цен на хлеб» автором был сделал важный для своего времени вывод об отсутствии в крепостном хозяйстве того времени проблемы издержек производства, «способствовавший пониманию коренных отличий крепостного и капиталистического хозяйства»^[43]. В остальном Н.А. Цаголов, в отличие от других представителей общественной и экономической мысли того периода, только использовал различные данные из записки «О крепостном состоянии», не уделяя внимания Заблоцкому.

Продолжая изучение крестьянской политики в царствование Николая I С.В. Мироненко обратился к изучению деятельности Секретного комитета 1838–1842 гг. Он обратил внимание на ошибки Заблоцкого в датировках записок Киселёва, созданных для работы Секретного комитета^[44]