Оставались тетушка Зелиха и тетушка Севрие. Их познаний вроде хватало на то, чтобы перейти с начального на средний уровень. При этом владели они языком совершенно по-разному. Тетушка Зелиха живо болтала на разговорном, щедро уснащая речь сленгом и всякими жаргонными оборотами, и почти каждый день упражнялась с заходившими в ее салон татуировок иностранцами. А вот у тетушки Севрие был правильный и абсолютно деревянный, устаревший язык, существовавший исключительно на страницах гимназических учебников. Соответственно тетушка Севрие умела различать простые, сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, выделять обстоятельственные, определительные и именные придаточные и даже анализировать синтаксическое построение фразы и находить в ней обособленные наречия и вынесенные на неправильное место причастия, но совершенно не могла говорить.