© Элеонора Александровна Кременская, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Элеоноре Кременской сорок пять лет, живет она в Ярославле. Поступив пятнадцати лет в ярославскую Школу Юных Журналистов (ШЮЖ) имени Николая Островского немедленно начала публиковаться в областной молодежной газете «Юность».

Ее произведения выходили в таких газетах и журналах, как «Юность», «Северная Магистраль», «Караван-Рос», «Автолига», «Ярославский агрокурьер», чикагском «Лексиконе», «Союзе писателей», «Моссалите», «PS-журнале». Ее рассказы были опубликованы в альманахах «Российский колокол», «Лауреат», «Пишущая Украина».

Будучи членом Международного Союза Писателей «Новый Современник», она была отмечена союзом многочисленными дипломами за писательское мастерство.

Являясь, по сути, чрезвычайно общительным и эрудированным человеком, в считанные дни Элеонора собрала вокруг себя целую армию поклонников своего таланта.

В православной церкви, она – непризнанный демонолог. Частенько, в ее небольшой квартирке, на окраине Ярославля, можно встретить ведущих экзорцистов Ватикана, к которым она проявляет максимум участия.

Автор серии книг «Пьяная Россия», автор подростковой фантастики «Покорители мира. Живые истории», «Гении». Автор «Записок о Терпелове» написанных в юмористической манере о реальном человеке, до сих пор терроризирующем многих ярославцев, она ни на секунду не останавливаясь, пишет буквально на ходу, создавая порой настолько фантастические миры, что только диву даешься.

Евстафий Евдокимов, глава Александровской и Юрьевской церкви.

Под покрывалом белых облаков

1

Майский вечер весь пропитанный девическим смехом совершенно не радовал девушку восемнадцати лет по имени Кристина.

Старшая сестра выходила замуж и в доме царила предсвадебная суматоха.

– Кто же в мае женится, – ворчала бабушка, подшивая кружева к подолу свадебного платья, – всю жизнь маяться!

– Это предрассудки! – смеялась невеста, кружась по комнате в одной сорочке.

– Смотри, не улети, стрекоза! – погрозила пальцем бабушка.

– Я бы улетела, – с восторгом произнесла Надежда и протянула руки к окну, – если бы могла!

– Ты счастлива? – с грустью спросила сестру, Кристина.

– Еще как счастлива! – расхохоталась Надежда и, схватив младшую сестру, пустилась в пляс.

– Наплачешься! – пригрозила бабушка.

Но внучка лишь отмахнулась и запрыгала беззаботным кузнечиком по квартире.

– Чего не ложишься спать? – прикрикнула на старшую дочь, мать.

Мать торопилась привести в порядок отцовский костюм, накрахмаленная белоснежная рубашка уже висела на плечиках, в бельевом шкафу.

Отец сидел на диване в нижнем белье, в полной прострации.

– Отчего ты диван не разложишь? – сгоняя отца и легко превращая диван в двуспальную кровать, спросила Надежда.

Кристина достала из шкафа постельное белье, подушки, одеяло.

– Родители, вы с ума сошли, второй час ночи, а вы до сих пор не спите! – выговаривала Надежда, укладывая отца в постель. – Вам предстоит такой тяжкий день!

– Доченька! – неожиданно расплакался отец.

– Ну и раскис! – пробурчала бабушка, появляясь в дверях комнаты.

Невеста обняла отца.

– А меня? – ревниво потребовала мать.

– И меня! – заплакала Кристина.

– Прямо хороните! – покачала головой бабушка, пока без пяти минут молодая, обнимала отца с матерью и младшую сестру.

– В самом деле, прекратите реветь! – потребовала Надежда, размыкая объятия, и устремилась за бабушкой.

– С дочерьми всегда так, – утирая слезы, пожаловался отец, – вот и ты скоро улетишь из гнезда, бросишь нас с мамкой!

– Не улечу! – покачала головой Кристина. – Мой жених не существует!

– Как это? – не поняла мать, вытирая мокрые от слез глаза.

Кристина бросилась в детскую, которую делила с сестрой, здесь, в большой картонной папке у нее хранились карандашные наброски.

– Разве, он реален? – продемонстрировала она родителям десяток рисунков с изображением прекрасного, как бог, молодого мужчины.

– Почему бы и нет? – удивился отец. – Ведь откуда-то ты срисовала его?

– Нашли чему дивиться! – вмешалась бабушка. – Его многие люди в лицо знают!

– И ничего не многие, – обиделась Кристина, – он, наверняка, лишь мне снится!

Бабушка пренебрежительно фыркнула:

– И в кого ты такая глупая, не пойму!

Кристина, молча, прибрала рисунки в папку, момент откровения, навеянный общими слезами, прошел. Повеяло дыханием отчуждения, смиренно вздыхая, отправилась она в детскую, где, сидя на подоконнике еще долго глядела на мигающие звезды, слушая, как укладываются спать ее родные, сестра в детскую так и не заглянула, осталась ночевать в комнате у бабушки и Кристина затосковала, так тоскует ребенок-сирота в детском доме и не с чем сравнить то горе, то чувство одиночества, которое охватывает душу брошенного человечка, разве с состоянием безнадежно влюбленного человека!..

2

– Вот так, добавь сюда немного белого и будет подходящий оттенок, – говорил, стоя за ее спиной, мастер, Егор Павлович Грошев.

– Гляди, подруга, как он возле тебя вьется! – когда мастер отошел к другим студентам, заметила Ленка Кузнецова, считавшая себя подругой Кристины.

В ответ Кристина лишь пожала плечами, с недоумением провожая фигуру сорокачетырехлетнего препода.

– Он мне в отцы годится, – перенося на акварельный лист восхитительный вид на березовую рощу, напомнила она Ленке, – у меня мать того же года рождения, что и Егор Павлович, а отец на три года его старше.

– Ну и что? – выпятила нижнюю губу Ленка. – Вот если бы мне он оказывал такие знаки внимания, я бы своего не упустила!

Произнесла она со значением в голосе и, не скрывая зависти, поглядела на льняные волосы Кристины.

– Почему одним все, а мне ничего? – вздохнула Кузнецова и брезгливо провела рукой по собственным волосам настолько жидким, что сквозь пряди виднелась розоватая кожа головы.

Тут надо пояснить, в один день, не выдержав мук черной зависти, Кузнецова перекрасила свои темно-медные волосы на белые, чтобы хоть немного походить на подругу, но не рассчитала с шевелюрой. У Кристины волосы были густые, волнистые, свободно спускающиеся по плечам, а у Ленки – мышиный хвостик.

Новый цвет волос Кузнецовой, Кристина едва ли заметила.

В училище она приезжала одна, из другого района города и Ленке Кузнецовой приходилось томиться на крыльце, чтобы ее встретить.

– Будто на свидании, – говорила она с натянутой улыбкой.

– А ты не встречай, – равнодушно роняла Кристина и, повесив курточку на крючок в раздевалке, шла, не оглядываясь, в классы.

Сказать, что подобное отношение не бесило Кузнецову – ничего не сказать.

Втайне она мечтала, чтобы Кристина подвернула ногу или «залетела» от Грошева и бросилась ей на шею, со слезами и жалобами на судьбу.

Однако с Кристиной ничего такого не происходило и знаки внимания от препода, она явно игнорировала или попросту не замечала.

– Нет, ты только посмотри, он же тебя съесть готов! – старалась Кузнецова, когда они собрали этюдники и тронулись вслед за одноклассниками с холма, где проходил урок изобразительного мастерства.

Кристина посмотрела и вздрогнула, наткнувшись на страстный взгляд Егора Павловича.

– Не понимаю, чего ему от меня надо? – зябко поежилась она и прислушалась к робкой трели соловья доносившейся из буйно расцветшего ивняка, неподалеку.

– Осторожно, девоньки, не то клещи закусают! – заорал, указывая на ивовые кусты, Сережка Буренков, лапая всех подряд, постепенно перемещаясь под градом кулаков возмущенных девушек в самый хвост процессии.

Когда в его объятия попала Кузнецова, ситуация переменилась, Ленка не оказала Буренкову никакого сопротивления, только заискивающе захихикала, но поглядев на ее жидкие волосы, заметив пролысины и невольно мысленно сравнив ее кожу с кожей розового поросеночка, он сам оставил Ленку и резво переместился вперед. Скоро, оттуда послышался его преувеличенно веселый бас.

– Очень надо! – хмыкнула обиженная Кузнецова и потуже перетянула резинкой для волос свой мышиный хвостик.

– Кристиночка! – воспользовался паузой, Грошев и, приблизившись к студентке, глубоко вдохнул воздух. – Какой чудесный запах у твоих духов!

– А? – рассеянно глянула на него Кристина, вспоминая флакон духов с нежным ароматом сирени, подарок сестры, теперь уже не невесты, но жены.

И улыбнулась, вспоминая счастливые моменты свадьбы.

Грошев жадно следил за выражением лица девушки и вышагивал рядом, стараясь кончиками пальцев как бы невзначай дотронуться до пальчиков ее руки.

– Егор Павлович, – встряла тут Кузнецова, ревниво переводя взгляд с задумчивого лица подруги на лицо препода, моментально, при свидетеле, переменившееся.

– Ему бы в актеры пойти, – зло процедила ему вслед сквозь зубы, Ленка, – так играет в порядочного человека, куда деваться!

– Что?! – очнулась Кристина.

– Я говорю, возле тебя крутился, пытался тебя за руку взять, – злобно проговорила Кузнецова.

Кристина снова посмотрела на Грошева и он, почуяв ее внимание, оглянулся, одарил настолько горячим взглядом, что девушка задрожала.

– А что я тебе говорила! – торжествовала Кузнецова.