Посвящается Кеану Ривзу и всем поклонникам кого бы то ни было, а также всем женщинам, неважно, больным или здоровым, главное – влюбленным и любящим.
1.
– Ну, давай! Еще! Еще чуть– чуть! Сильнее, напрягись! – От натуги у меня потемнело в глазах. Но я сделала еще рывок. Изо всех сил. Голова медленно кружилась. Колени ломило. Я устала, но была готова на все, чтобы, наконец, покончить с этой пыткой. Музыки уже было не расслышать: стук моего сердца заглушил бы даже ультразвуковой самолет, что уж говорить о «Депеш Мод». – Ну, там осталось еще немного! Будь хорошей девочкой! Не ленись! Давай! Ну, ради Кеану! – Этот голос убивал меня, но я беспрекословно подчинилась. Какое отношение к этому может иметь Кеану?
Спустя мгновение, стало понятно, что очередной рывок, вопреки моим надеждам, вовсе не оказался последним, и я, зажав всю волю в кулак, продолжала. В ушах зазвенело.
Господи, да что же это я делаю с собой!!!
ХХХ
Спустя час, я, осторожно придерживаясь руками за сырые, шероховатые стены, спускалась по скользкой лестнице в подвал видеопроката. Голова все еще кружилась немного. Я знаю, что если и дальше так пойдет, то с головой еще и не такое случится! Но это знание вряд ли бы что-то изменило в моей жизни.
– О, привет! – С недавних пор здесь меня знали все продавцы видеодисков. – Что возьмешь сегодня? Опять что-нибудь с Кеану Ривзом? – Этот белесый тип, по имени Томас, кольнул меня насмешливым взглядом, принимая из моих рук диск с фильмом «Дар». Черт, как же не хочется отдавать его!
– Н-ну, у нас…с мужем, вроде ретроспективы… – я всегда запиналась, когда лгала, – мы смотрим… все с Кеану Ривзом…
– Угу, – хмыкнул он, – уже по десятому разу! – И тут же отвернулся к полкам, забитым дисками.
Какое ему-то дело, козлу!
– Потом будем смотреть все фильмы с … – кого бы назвать, – Бенедиктом Камбэрбэтчем! – Для чего я вечно оправдываюсь? ДЛЯ ЧЕГО?
– Да уж, «Шерлока» смотреть – не пересмотреть! – Томас скользил кривым указательным пальцем по корешкам дисков. Сверху вниз, с полки на полку. Он чувствовал, как я сверлила взглядом его спину. Если честно, я ненавидела его за то, что он догадывался о моем секрете!
Томас: «Вот же больная баба. Фанатка хренова. Она уже все пересмотрела. Блин. Что бы ей всучить?»
– Эй, а не хочешь, к примеру, «Властелина Колец»? Классный фильм, между прочим! Взял одиннадцать Оскаров! Отменное качество!
– Нет! – Какого черта он спрашивает? Он же знает, что мне нужно!
– А! Вот! «Наблюдатель»! Видела? Неплохое кино. Как раз, Кеану Ривз в главной роли. Маньяка играет.
Я смотрела этот фильм 8 раз! Я знала этот фильм наизусть. Это был мой любимый фильм. В роли маньяка Дэвида Гриффина Кеану совершенно неотразим. Это был самый сексапильный, самый вожделенный маньяк на Земле! Чего бы только я не отдала, чтобы быть умерщвленной его руками!
– О! Не знаю! Давай сюда! – Воскликнула я.
Томас: «Слава Богу! Она заберет эту ерунду! Что за фигню смотрят эти больные телки. Смотрели бы лучше эротику…сексу учились!»
– Отличное кино! Тебе понравится. Не слыхала, что там еще новенького вышло с Ривзом? – Он воззрился на меня, так фальшиво играя интерес, что Кеану, наверное, плюнул ему в лицо, если бы увидел!
– Много чего! – Выпалила я, но тут же осеклась. – Я, вообще-то не знаю…что-то вроде «Любовь по правилам и без», … и еще, вроде, какой-то фильм. Называется, по-моему, «Константи…нополь» или «Константайн», но я не уверена,…– я не хотела, чтобы весь персонал проката знал о моей осведомленности в отношении кино-кеану-новостей.
Томас кивнул. Снова по его лицу скользнула мерзкая, насмешливая улыбочка. Я торопливо отдала ему деньги и выбежала из проката.
ХХХ
Жаль, на обложке не было его лица. Его невыносимо божественного лица. Только силуэт. Невыносимо совершенный силуэт. И удавка. О-о, с каким бы удовольствием я сунула бы голову в его удавку! И покончить с этим!
Я села в машину. Диск я небрежно кинула на сиденье рядом с собой. Интересно, для кого я притворяюсь, когда делаю вид, что невзначай кидаю его фотографии так, чтобы всегда видеть их?
Хотелось есть. За окном часто крапал мелкий, весенний дождь, дворники мельтешили перед глазами, смахивая воду с лобового стекла. Сизое, свинцовое небо тяжело давило мне на виски.
Мне надо было заехать в супермаркет, о чем я тут же сообщила себе вслух, перекрикивая радио. Интересно, я обращалась к себе или
к силуэту Кеану, с удавкой, на обложке диска?
Затрещал телефон. Я начала торопливо шарить в сумке одной рукой, в попытке выудить скользкую трубку, но в моей торбе, как всегда, невозможно было что-то разыскать!
Я и не заметила, как чудом проскочила оживленный перекресток на красный свет.
– Алло! – Ненавижу разговаривать по телефону, когда я за рулем!
– Эй, привет! – Это звонила Клара, моя подруга, – я только что видела твою машину! Ты не в супермаркет?
– Туда!
– Тогда встретимся у касс! Есть новости!
Клара любила перемыть всем кости. Она могла поведать всем обо всех, во всех подробностях. Удивительно, но обо мне она обычно не болтала. Или я просто была плохо осведомлена.
Именно Клара позвонила мне тогда, несколько месяцев назад, и предложила сходить с ней в кино.
Весь город валом валил на последнюю часть «Матрицы». Очереди в кинотеатрах выстраивались немыслимые, и билеты на вечерние сеансы покупались за несколько дней вперед.
Я не стала отказываться от приглашения, хотя не смотрела двух предыдущих серий. Информация об этом фильме нескончаемым потоком лилась с последних страниц всех газет: новая теория мира, Бог – архитектор, летающий хакер-Мессия – все это мало меня интересовало.
Мне неплохо жилось и в обыкновенном мире, где Бог – это Бог без всяких условностей, а хакеры сидят за компьютерами, вместо того, чтобы расчерчивать своими силуэтами вечернее небо.
Однако я не отказалась. Надо же было сказать завтра коллегам, что «И Я ТОЖЕ СМОТРЕЛА»!
Это было моей роковой ошибкой! Или неизбежной случайностью. А, может, и судьбой! Такое ведь тоже возможно!
– Возможно и такое, ведь что все мы знаем о судьбе?!
В тот вечер я специально ничего не ела: готовилась приговорить самое большое картонное ведро попкорна.
С первой минуты фильма я поняла, что трачу время зря, ибо не понимаю ровным счетом ничего. Абсолютно. Какие-то штуки летали, железки грохотали, все было серо-зеленым и беспрестанно взрывалось. Кукуруза, правда, была отменная.
И тут в кадре появился он: Летающий Хакер-Мессия! Человек – Бог с совершенной внешностью и самыми выразительными глазами из всех, что я видела. В этот миг со мной произошло нечто, чего еще не случалось никогда.
– Помнишь ли ты, что почувствовала тогда?
Я отчетливо помню, что почувствовала тогда: пустоту.
Внутри меня вдруг сделалось очень пусто и горячо. Я замерла с раскрытым ртом, я прекратила жевать. По-моему, я даже забыла, как дышать. А он все летал, бился под проливным дождем с целой ордой одинаковых противников и совершал по подвигу на каждый метр кинопленки. А в моей голове неслись мысли о том, как и зачем я могла жить все эти годы, не замечая, что Он существует! Как я могла раньше игнорировать это идеальное Божье творенье?! Как я могла не смотреть предыдущие части «Матрицы» и все остальное, где мог бы появиться Он?!
Клара: «В кино у меня было одно желание: заткнуть себе уши, чтобы бесконечные взрывы всего подряд прекратили травмировать мои барабанные перепонки! Нео, главный персонаж, несомненно, был хорош, но он большую часть фильма бродил на ощупь, потому что какой-то идиот выжег ему глаза, – пожалуй, самую красивую часть его лица. От спецэффектов захватывало дух, но смысла всего этого повествования я так и не поняла. Может, конечно, философия фильма была слишком мудрена. Этого я уж не знаю, да и размышлять у меня не было никакого желания, но в один прекрасный момент я вдруг повернулась в сторону Карины и…поняла, что вечер прошел не зря!
Моя бедная подруга, не мигая, таращилась в экран. Рот ее был разинут. Она автоматически продолжала забрасывать в него хлопья кукурузы, но те сыпались мимо, и к концу фильма ее сумочка, что лежала у нее на коленях, была погребена под пышным белым сугробом. Ничего более забавного я в жизни не видела! Жаль, что со мной не было фотоаппарата! Вышел бы кадр!»
Зал полностью опустел, когда Кларе удалось растормошить меня: я впала в глубокий ступор и только глупо хихикала, волочась за ней к выходу. Перед моими глазами все еще стояли его сурово нахмуренные брови, экзотические, раскосые глаза, горящие решимостью спасти всех и вся, и необычайно чувственный рот.
Если вы никогда не влюблялись в звезд, то знаете ли вы, что такое любить звезду?
КЕАНУ… Ке-а-ну… Ке-е-е-а-а-ану-у-у… Кеану Ри-и-и-ивз…
Я могла повторять это имя постоянно, про себя и вслух, снова и снова.
У его персонажей было много красивых имен, но его собственное имя «КЕАНУ» звучало заморской дивной музыкой в моем сознании. Как пение легкого бриза над бескрайними океанскими просторами, как шелест курчавой ночной волны. Ке-е-а-а-а-ну-у-у…
Это было самое красивое имя из всех, что мне доводилось слышать. Надо же, как ему повезло иметь такое!
ХХХ
Мне пришлось оставить свои блаженно-болезненные воспоминания: парковка у супермаркета была забита битком. Я долго кружила вокруг исполинского вместилища калорий, в поисках просвета, куда можно было бы втиснуть мой маленький автомобиль. Но кто ищет, тот всегда найдет, так что скоро я уже приветствовала высоченную, сухощавую Клару, которая стояла у одной из касс и нервно постукивала кошельком о ручки пустой тележки для продуктов.
– Мария влюбилась! – с ходу провозгласила Клара. Вид у нее был мрачный. Как если бы Мария умерла. Или, в лучшем случае, неизлечимо заболела.
– О-о-о! Да ну. Опять? – наигранно заинтересовалась я; мне-то, на самом деле, не было до этого совершенно никакого дела, – и в кого?
– Черт его знает! Пока известно только, что его зовут Тод!
– Тод?! – Такое глупое имя!
– Да, и в воскресенье у них первое свидание! Она так переживает, просто ужас!
– Воскресенье? Странный день для свиданий. Но если человека зовут Тод, то что же еще от него ожидать?
– Ой, и не говори, – отмахнулась Клара, – но ты же знаешь Марию!
Конечно, я знала Марию. Она не состояла в числе моих подружек, но была чрезвычайно знаменита тем, что каждые два дня влюблялась и страшно переживала перед первыми свиданиями, которыми, впрочем, все ее романы и оканчивались. Возможно, что как раз из-за ее чрезмерных переживаний!
Так, стоп! А что мне нужно в магазине?
Я глянула в свою тележку: обезжиренный йогурт, три апельсина, яблоки, какие-то овощи. Овсянка. Отлично.
– И что тогда случилось?
И тут мне чертовски захотелось пиццы! Я кинула в тележку одну, самую маленькую. Но что такое одна маленькая, замороженная пицца? Следом полетели еще две, самые большие. А еще две коробки сливочного мороженого, шоколадный торт, три пакета чипсов, банка ванильного крема.
– Ты ждешь гостей? – Клара проводила недоуменным взглядом последние приобретения.
– Вроде того, – солгала я, – я…мама должна заехать. На чай.
– Понятно.
– Я еще хочу купить жареную курицу. Здесь их отлично жарят! – При одном воспоминании у меня потекли слюнки.
– Курицу? К чаю? Странное чаепитие.
Сколько раз я говорила себе: Не ходи в супермаркет на голодный желудок!
Вот, опять на то, что мне не надо, я потратила в три раза больше денег, чем на то, что надо! Как с этим бороться?!
– На самом деле, бороться с этим ты не могла. Подобные мысли приходили тебе в голову каждый раз, когда ты попадала в магазин. А случалось это регулярно? Почти каждый день. Так что, трата денег на ненужные продукты давно превратилось у тебя в дурную привычку, не так ли? Как и еще кое-что.
– А где свидание? – Наверняка Клара знала и это.
– В «Бонд Кафе». В восемь вечера. Она так волнуется, идиотка! И знаешь, какая ее главная проблема? Ей, как всегда, нечего надеть!
– Ну, это в порядке вещей.
– Да, в порядке…
– Какая нормальная женщина может с легкостью решить, что ей надеть, тем более, на первое свидание? Любой нормальной женщине всегда нечего надеть, и это все знают.
Мы молчали, пока закидывали пакеты с продуктами в машину. Потом Клара махнула рукой и заявила с мрачной обреченностью:
– У нее и на этот раз ничего не получится. Из-за своего волнения она вечно теряется и ведет себя как последняя дура, все два часа, пока ее новенькие ухажеры способны это выносить. Потом все, как один сбегают. Ну, а ты бы не сбежала, если бы была мужчиной? Ну, ладно, все. Мне пора. На маникюр еще надо. Созвонимся. Может, увидимся попозже.
Я уже завела машину, когда вдруг вспомнила, что не купила еды для Нельсона. Я чертыхнулась: мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в магазин.
Я стремглав неслась между рядами с продуктами: главное не смотреть по сторонам, а то увижу еще что-нибудь, что мне «совершенно необходимо»! Цветные пачки с кошачьей едой служили мне мишенью, а я сама в эту секунду чувствовала себя самонаводящейся торпедой.
Как вдруг, что-то остановило меня. Будто пригвоздило к полу.
Боковым зрением я увидела что-то, что было мне совершенно необходимо!
Слева от меня громоздились полки с газетами и глянцевыми журналами.
С обложки одного из них, что криво мостился между «Новостями в мире газонокосилок» и «Новейшими деньгами», на меня сосредоточено смотрел он. Просто он. На меня. Я даже невольно поправила волосы, как если бы он действительно видел меня.
Я метнулась к журналу с такой скоростью, будто кто-то гнался за мной, чтобы отнять.
Итак, счастье переполнило меня. Блаженная улыбка тянула мой рот во все стороны: с переднего пассажирского сиденья на меня смотрело лицо Кеану. Для полного счастья не хватало только всего остального, что обычно прилагается к лицу. Но нехватка того самого остального, как раз, является одной из характерных черт любви к звезде.
Соблазн просмотреть журнал был слишком велик! Я остановила машину в одном из укромных переулков и взяла журнал в руки.
На его лицо можно было глядеть часами. Ласкать глазами каждую линию, каждую родинку, каждую морщинку, представлять, как он улыбается, сердится, грустит.
Любовь к звезде – странная штука! Призрачная и фантазийная, она существует только в твоем воображении. Она не является физической субстанцией, но при этом заставляет ощущать вполне реальные эмоции, вполне земные страдания и очень ощутимую физическую боль. В душе, разумеется. Вот и думай потом, по каким принципам создается наша реальность, если нереальные вещи, срастаясь с нею, воплощают в ней реальные явления. Объективная нереальность и субъективная данность, максимально приближенная к жизненным условиям!
О чем это я?
Я одарила глянцевое лицо Кеану самой обворожительной из своих улыбок и отправилась домой.
На протяжении всего пути он не сводил с меня глаз.
Какое счастье, что я обнаружила его между новостями в мире газонокосилок!
ХХХ
Удобно устроившись на диване, мы с Нельсоном ужинали вместе. И смотрели телевизор.
Рыжий, толстый пройдоха Нельсон, прикончив свои хрустящие подушечки, теперь сыто облизывался и мостился у меня в ногах. Рокот его мурлыканья заглушал выкрики рэпперов, которые размахивали длинными руками с телеэкрана, а толстые, крепкие лапки кота разминали диван вымеренными движениями профессионального массажиста.
– Нельсон! Ты наелся, котяра?
Кот глянул на меня, прищурив изумрудные, прозрачные глаза. Он вроде даже кивнул. Но тут же демонстративно отвернулся, свернулся в клубок и пару раз хлопнул хвостом, в знак полного нежелания общаться.
– Ну и ладно! Подумаешь, адмирал.
Мои руки устали держать пустую тарелку, но идти на кухню было откровенно лень. Я была вполне довольна собой: мой ужин полностью соответствовал растиражированным канонам здорового питания: куриное крыло, салат. Ни мало, ни много. Ничего лишнего. Я поставила тарелку на журнальный столик и уставилась в экран.
– Прекрасно! И что же произошло потом?
Прошло пятнадцать минут, перед тем, как я почувствовала привычный дискомфорт: я все еще была голодна. Очень голодна. Мне хотелось есть, пожалуй, даже сильнее, чем до ужина.
Ну что тут такого, говорила я сама себе. Съем еще кусочек и сразу, не теряя времени, все очень быстро решу. Если – сразу, не теряя времени, тогда легко и без проблем! Ну, почему бы нет? Я все равно уже много съела. На ночь. Какая теперь разница? Хочется же! А ведь есть еще пицца! Да, я совсем о ней забыла! И мороженое…
В животе моем что-то булькнуло, и цыплячье крыло в моем желудке вдруг так отяжелело, что мне даже сделалось трудно слезть с дивана. При этом голод становился невыносимым.
Без туалета мне уже не обойтись, в любом случае, – убеждала я себя. Но, одновременно, внутри себя я ощущала слабое сопротивление.
И заговорил голос.
Во мне в такие моменты всегда говорил голос.
«А как насчет гастрита, язвы, раковой опухоли, дорогая? А что ты чувствуешь, когда темнеет в глазах? Да и вообще! Не стоит этого делать! Хватит мучить себя!»
Я не страдаю шизофренией и раздвоением личности. Голос, который говорит со мной – мой собственный. Должно быть, это голос разума.
– Скорее, страха…
Пожалуй. Но было поздно сопротивляться. Я уже знала, что в моих разумных уговорах не было проку. Я чувствовала, как пища отягощала мой желудок, и это мешало мне. Очень сильно, невероятно сильно мешало. Я просто не смогла бы заснуть, если бы оставила все как есть.
Очиститься придется, – думала я. – но ведь я съела так мало! Какой смысл насиловать себя из-за одного куриного крыла? Надо же как-то оправдать свои муки. Так что же, теперь у меня возник повод набить себе брюхо? Да, этот повод возникает всегда, и всегда один и тот же: муки неизбежны, но должны быть оправданы. Ну, я не буду слишком переедать. Я чуть-чуть. Злоупотреблять не буду, только голод утолю. А то, правда, мучиться потом… Уже так поздно.
Я слезла с дивана. На столике, естественно обложкой вверх, лежал тот самый журнал. Я мгновение любовалась глазами Кеану, а потом быстро перевернула его лицом вниз. Я не любила, когда за мной наблюдали в такие моменты.
– На самом деле, тебе было просто стыдно.
Стыдно. Наверное, мне было стыдно. Стыдно перед лицом Кеану на обложке журнала, на моем столике. Как деревянному Пиноккио перед говорящим Сверчком. Глупо как-то сравнивать Кеану со Сверчком. Да и лгу я обычно только себе.
Мое «не злоупотребление» заключалось в следующем:
Две пиццы, еще половина курицы, огромная банка мороженого, четыре банана с ванильным кремом и сливками, четыре шоколадных пирожных со сливочным кремом.
Бог мой! Единственный вопрос, который всегда будоражил мое сознание в моменты поглощения, был следующим:
Куда все это влезает?!!!
– Ты хоть раз пыталась поставить себя на место своих внутренностей? Представить свой желудок изнутри?
Я каждый раз пыталась представить свой желудок изнутри, и единственной картинкой, которая появлялась в моем воображении в таких случаях, был мышонок Джерри из диснеевского мультфильма, где он проглатывал апельсин и делался совершенно круглым. Должно быть, я тоже внутри полностью состою из желудка!
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Любить Кеану», автора Элеоноры Хитаровой. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Остросюжетные любовные романы». Произведение затрагивает такие темы, как «самиздат». Книга «Любить Кеану» была написана в 2009 и издана в 2016 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке