– Ругаться, – пояснил повелитель Иристана, вытирая руки.
– А остальные будут? – поинтересовалась я.
– Остальным нельзя, – пряча улыбку, сообщил Лираэт.
– А почему? – живо заинтересовалась я.
Брат моего воина несколько растерялся, после чего произнес:
– Вы больше чем жена, повелительница, вы сердце повелителя, его чувства и эмоции, его дыхание, его жизнь. Оскорбить вас, даже проявлением недовольства, значит бросить вызов сильнейшему воину Иристана.
Искоса взглянула на Эрана, тот был напряжен настолько, что даже жевать перестал. А вот потом я посмотрела на Гарданга, который, кстати, как раз таки выражал мне свое недовольство. И седовласый воин, поняв намек, глухо произнес:
– Я попытался принести свои извинения.
– Да все норм, – заверила я, – забили. – А после протянула: – Кажется, традиции Иристана начинают мне нравиться.
Эран шумно выдохнул, а Лираэт с улыбкой поправил:
– Не Иристана – таров. На Иристане нет и не было ничего подобного в силу отличия коренного населения собственно от нас.
– И в чем отличие? – поинтересовалась я.
А дальше прошло нечто – светловолосый воин перегнулся через стол, схватил мою руку и молниеносным движением материализовавшегося в его ладони ножа резанул мой палец.
Я вскрикнула, Эран отшвырнул Лираэта от меня, и тот, пролетев через всю трапезную, приложился спиной о колонну, а я… Я потрясенно смотрела на капельку крови, появившуюся на левой руке Эрана, на указательном пальце… именно там, где его брат ранил меня…
Несколько секунд я потрясенно смотрела на повелителя Иристана, даже не взглянув в сторону поднимающегося со стоном Лираэта, тихо выругавшегося Гарданга и обозвавшего брата идиотом Ошера. Я смотрела на Эрана. На него, и только на него. Затем медленно поднесла свою ладонь к лицу, слизнула кровь с пальца… Ранка на пальце повелителя Иристана перестала кровоточить в тот же миг.
У меня был шок. Эран смотрел хмуро и как-то виновато. Гарданг и Ошер поднялись. А единственное, о чем я могла думать:
– Страшно представить, что с тобой будет, когда я рожать начну…
– Я… подготовлюсь, – хрипло ответил воин.
– Да? – Во мне исследовательский азарт проснулся. – А я троих детей хочу…
Заметно побледнев, Эран произнес:
– Хорошо.
– Четверых, и без анестезии, – продолжила вредничать я.
Огромный властный великий воин выглядел все бледнее.
– Пятерых! – заявила громогласно, чувствуя, что истерика начнется с приступа смеха.
Он попытался что-то сказать и не смог, судя по всему.
– Да, – радостно выдохнула я, – но вообще шестеро тоже весьма неплохо, правда?
– Правда, – прохрипел Эран