Резал Майкони наживую. Всегда. Он обездвиживал, но не обезболивал – ему нравилось определять состояние жертвы по ее широко распахнутым от ужаса и боли глазам. Он считал, что позволяет нам открывать в себе невероятные способности, существенно завышать порог болевой чувствительности, становиться особенными – он мнил себя создателем… И каждый раз почти искренне сожалел, когда очередная жертва погибала от болевого шока на операционном столе