Принц зажмурился и неожиданно прорычал:
– Дьявол!
И в этом голосе, в этом слове было столько эмоций ярости и гнева, которые никак не ассоциировались с принцем Генрихом! Зато я превосходно знала лорда, коему это было свойственно!
– И не говори, – неожиданно мужским, низким и подозрительно знакомым голосом отозвалась сидящая у дверей монашка, – после такой обработки я бы и сам бросился братцу на шею, с воплем «возьми меня», а малышка держится.