Картина, навсегда запечатлевшаяся в моей памяти, – воин, мой, светловолосый, и его полный превосходства взгляд сначала на папандра… отец сник, потом на Нрого… Нрого не сник, Нрого схватился за рукоять меча, но тут у моего воина насмешливо изогнулась бровь, и хассар Шаега руку от оружия убрал.
– Возражений нет, – подвел итог светловолосый. – Но разговор нам предстоит до-олгий!