Проговаривая все это, дракон смотрел на меня с ненавистью. Откровенной, не прикрытой ничем именно ненавистью, а затем приказал:
– Развяжите эту треклятую ленту, откройте коробку, коснитесь содержимого, и покончим с этим!
Я молча взяла эту коробочку, подалась вперед и так же молча поставила ее на колени словно окаменевшего от моего поступка дракона. После чего вновь села в кресло, ожидая чего угодно, пусть даже смерти, но никогда, никоим образом, никак не собираясь принимать его «щедрое и почетное предложение»! Ни за что в жизни!
И, вскинув подбородок, я спокойно посмотрела в серебристо-зеленые глаза Главнокомандующего, не с вызовом, нет, просто, чтобы он понял, насколько я уверена в своем решении.
Ирэнарн-Ррат-Эгиатар не понял.
– И что это значит? – ледяным тоном осведомился он.
– Это значит – нет, – тихо ответила я.
– Нет? – издевательски переспросил дракон. А затем, подавшись ко мне, ледяным тоном произнес: – Позвольте вам напомнить, госпожа Радович, что, учитывая вашу выходку с Призрачным ямщиком, можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что по возвращении в Университет Магии вы будете отчислены.
Главнокомандующий в этом, конечно, был прав, но…
– Я справлюсь. Мне отступать некуда, так что справлюсь, других вариантов нет, – ответила я с уверенностью и спокойствием, которых не испытывала.
Вернувшись в исходное положение, Ирэнарн-Ррат-Эгиатар несколько секунд испепелял меня взглядом, затем сухо произнес:
– Воронир на свободе, и, судя по произошедшему сегодня, именно вас он обвинил в провале операции, а значит, предпримет все возможное для вашего устранения. Милада, уясните тот факт, что без моей защиты вы не выживете.
Я прикусила губу, успокаиваясь, а затем безразлично ответила:
– Ничего, справлюсь. А если нет, то невелика потеря – всего лишь деревенская сирота, недостойная стать женой и матерью. Согласитесь, мир едва ли что утратит с моей смертью.
Бывший Владыка не произнес ни слова.