Я стояла на балконе и прижимала руки к горящим щекам. «Что делать?! Что делать?!» – стучала мысль, отдавая болью в висках. За моей спиной в номере господин удовлетворял свою страсть с фавориткой. Мне даже не требовалось оборачиваться, чтобы видеть эту картину. Мой внутренний исиё сканировал комнату до мельчайших подробностей, вплоть до мыслей Легарда и Лоды. Она думала о новом ожерелье, что господин подарит после, а он желал, чтобы удовольствие было обоюдным, поэтому тоже следил за её мыслями. Я впервые застала подобную сцену, и из-за неожиданности ситуации, не сразу догадалась поставить блок на исиё. Чувство страха медленно сменялось смущением и растерянностью.

На балконе я оказалась по собственной глупости. Всего полчаса назад наш информатор сообщил мне, что посол Игурии не имеет полномочий для заключения сделки по кристаллам корундия, его прислали лишь для того, чтобы не отказывать господину напрямую. В мои обязанности первой служащей входило немедленно известить третьего правителя об этом.

Для встречи с послом господин прибыл в Гасарду вместе со свитой. В этом городе было проще встретиться для переговоров, так как здесь располагался космопорт. Владелец гостинара был так рад визиту важного гостя, что выделил нужные номера сразу. Господину и его фаворитке – на лучшем, третьем, этаже. Для служащих – на первом.

Я спешила с новостью к номеру третьего правителя и удивилась, увидев приоткрытой дверь. Конечно, господин не самый важный правитель Легарии, но о его безопасности должны были заботиться. С опаской зайдя в номер, я позвала:

– Господин! Есть срочное известие по переговорам!

Не получив ответа, прошла на середину комнаты и в этот момент услышала женский смех из ванной. Дверь из неё открылась, выпуская накопившийся пар, и ко мне спиной стала выходить обнажённая Лода, с дразнящим смехом тянущая за собой господина.

Не знаю, почему мне показалась умной мысль быстро выскользнуть на балкон, чтобы меня не застали. Сейчас я понимала, как это было глупо. Если бы меня застали, мне достаточно было бы опустить голову пониже и сообщить срочную новость. Максимум, какое наказание меня ожидало, это очищение памяти за ближайшее время.

Теперь всё гораздо хуже. Дверь на балкон захлопнулась после того, как я вышла. У меня нет никакой физической подготовки, чтобы спуститься вниз. К тому же снег, который начался с утра, пошёл сильнее, и на мне уже промокла одежда. От огорчения и холода я уже начала хлюпать носом. «Подожду, когда они закончат, и господин оденется. Потом постучусь. Он просто сотрёт мне память за последнее время и всё» – решила я. И ещё раз задействовала свой внутренний исиё, чтобы понять, как долго мне осталось ждать.

«А может лучше попросить кольцо?» – думала Лода, двигаясь в такт движениям господина. Глупая, ей даже было невдомёк, как господина раздражали эти мысли. И вдруг я поняла, что мой исиё заметил Легард. Он резко повернулся к балкону, где я уже юркнула в угол. На секунду я впала в панику. Никто на Легарии не должен знать о моей особенности! Я даже подумать не могла, что третий правитель тоже может заметить стороннее сканирование.

Выход был только один – скрыть способность волной страха, что сейчас было очень легко сделать. Я быстро опустилась на корточки, сжалась дрожащей фигуркой, надеясь, что господин не будет в ярости.

Легард выскочил на балкон, даже не успев одеться, но прихватив кинжал с зазубренным лезвием.

– Маста! – удивлённо выкрикнул он, нисколько меня не смущаясь.

– Ты здесь одна? – задал риторический вопрос господин, продолжая сканировать всё в зоне видимости.

– Да, господин, – дрожащим голосом ответила я, впервые радуясь обязанности склонять голову перед правителем. Видеть полностью голого мужчину, да ещё в такой близости мне не приходилось. Страх и ужас даже не пришлось изображать. Они буквально захлестнули все другие чувства и мысли.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил он.

– Я шла сообщить новости о после с Игурии, но застала ваше время утехи и удалилась на балкон, дабы не мешать, – уже почти плачущим голосом выдала я, не поднимая головы, но и так прекрасно зная, о чём он размышляет. Он решал, действительно ли засёк чужое сканирование, или ему просто показалось.

– Как ты попала в номер? – он тоже присел на корточки, схватил меня за подбородок и заставил смотреть на него.

Посмотреть испуганными глазами с расширенным от страха зрачком было сейчас непросто – видеть своё начальство, пусть и временное, в таком виде в слишком непосредственной близости, это было серьёзным испытанием. Но и не с такой задачей я научилась справляться за годы работы после интерната.

– Дверь в номер была открыта. Секьюи не было. Я сначала позвала вас, – прерывисто сообщила, так как глаза щипало от слёз, нос покраснел и мне срочно нужен был платок.

Господин схватил меня за руку и потащил в комнату. Фаворитка уже успела одеться и сейчас с не скрывала раздражения, увидев меня. Легард положил кинжал и одел халат.

– Лода, ты закрыла дверь, когда пришла ко мне? – обратился он к ней.

– Я не помню, господин, так спешила на ваш зов, – обольстительно улыбнувшись ему, ответила Лода.

Это слегка смягчило подозрительность третьего правителя, и он сказал ей:

– Ты можешь идти. Получишь то, о чём желала, после возращения во дворец.

Лода изящно поклонилась и вышла из номера, не скрывая довольной улыбки. Из-за смены температур, я уже не могла сдержаться и ежеминутно хлюпала носом.

– Что за новость ты спешила сообщить мне, маста? – всё ещё враждебно глядя на меня, спросил Легард.

– Посол не имеет прав для заключения договора о поставке кристаллов, – сказала я, опустив голову, как положено по этикету служащих делать доклад правителю.

Он сморщился как от внезапной боли.

– Вот лживый грибал! – злобно ругнулся он, обзывая властителя Игурии хвостатым пересмешником. – Но я смогу переиграть этого хитрого повелителя. Заставлю посла пригласить меня ко двору на их планету! – размышляя вслух, медленно проговорил третий правитель. – Ты мне поможешь, маста! Ты настолько неприметна, что он не заметит, когда во время ужина ты скажешь ему несколько раз, что он принял умное решение, пригласив нас на Игурию. Лучше всего это сделать, когда он будет засматриваться на Лоду. Он не сможет устоять против её привлекательности. Так он решит, что действительно сам захотел пригласить меня. На это его прав достаточно.

Я знала про использование внушения и поразилась, как быстро Легард принял решение при изменении условий. Согласно кивнула, что услышала задание. Это не противоречит моему договору о найме временной первой служащей. В моих обязанностях было исполнение указания господина, если они не нарушают основные правила межпланетной морали, не угрожают моей жизни или не требуют от меня удовлетворения физических потребностей господина на время утехи. Эти пункты обязательны во всех договорах о найме меня в качестве служащей или работника. Удивительно, но первыми пункт о недопустимости физической близости внёс в договор правовик со стороны третьего правителя, как только узнал, что подходящая кандидатура женского пола.

– Как тебя зовут? – задал странный вопрос Легард.

Зачем ему эта ненужная информация. Временное начальство обычно не интересуются моим именем. Достаточно называть меня по должности. Всё равно через две недели я уйду, память мне очистят, и никто не будет знать, какие указания мне давали на период работы в том или ином доме.

– Лериана, – тихо сообщила я, шмыгнув носом, размышляя, как незаметно вытереть его хотя бы рукавом.

– Ле-ри-ана, – медленно повторил господин, запоминая имя.

Я удивлённо посмотрела на него, но тут же опять опустила низко голову. Он никак не должен был обращать на меня внимание. Я старалась, чтобы моя внешность была как можно более неприметной. Специальная краска для бровей и ресниц делала их почти невидимыми, а ежедневно наносимый крем придавал серый цвет коже лица. В последнее время я позволяла себе выглядеть естественно только в присутствии Камри, моего самого родного мужчины на всех планетах.

Легард положил ладонь мне на лоб.

– Ты простыла, пока была на балконе, – констатировал он очевидный факт. И я почувствовала, как он начал применять свой дар исцеления.

Все правители Легарии обладали этой возможностью, но использовали её только для себя или, в крайнем случае, для близких родных. Но никогда для служащих. Даже не все маста знали, почему правители всегда были здоровыми, это считалось само собой разумеющимся, ведь они высшие господа. Поэтому я не подала вида, что поняла о лечении. По всему телу разлилось тепло, которое начало согревать меня и даже бросило в жар.

– Лериана, посмотри на меня! – властно потребовал Легард.

Я подняла взгляд, стараясь выглядеть испуганной и удивлённой одновременно. Ведь именно такие чувства должна испытывать первая служащая, столкнувшись с неизведанным.

– Не бойся! – строго сказал третий правитель, глядя мне в глаза и начиная гипноз.

Эту стадию я знаю наизусть, поэтому остановила взгляд на какой-то точке за его спиной. Всё-таки я никак не привыкну к необычным его глазам, фиолетового цвета с золотистыми искорками по радужке, родовой особенности всех правителей Легарии. Он устремил на меня взгляд, начиная удалять информацию о том, что он лечил меня. Правильно, ни к чему знать служащей, что господин страдает сочувствием. Именно страдает, так как для правителя это проявление слабости.

Но все его усилия впустую, моя память ничего не забывает, все их манипуляции со стиранием памяти не действуют на меня. Я тоже легарийка, но об этом господам знать не нужно. Как и о том, что у меня есть внутренний исиё.

– Сейчас ты решишь, что только что сообщила мне своё имя! – убедительно произнёс он и резко отвёл взгляд.

Я «очнулась» от транса, низко опустила голову в ожидании дальнейших указаний третьего правителя.

– Можешь идти! Предупреди нашего информатора, что скоро ужин, посол должен быть там! – властно указал он.

Я вышла из номера, не поднимая головы. Теперь можно расслабиться, а то уже шея затекла от этого вечного «поклонения». Ритуал для служащих не менялся на Легарии уже сотню лет, любили правители унижать подчинённых, видимо. Но оплата услуг высокая – можно и потерпеть их замашки. По пути к своей комнате на первом этаже, я нашла информатора, передала указание господина, и поспешила переодеть мокрую одежду. Хорошо, что у меня был с собой запасной комплект униформы. Пока обувь сохла у тёплой стены, я приводила в порядок причёску. В отражении заметила, что тушь местами облезла, как и крем с лица. Явно это случилось, когда снег таял и стекал по лицу, пока я была на балконе. Интересно, что подумал информатор, увидев мою пятнистую кожу и рыже-блёклые ресницы. Буду надеяться, что он не приглядывался к моему лицу. Отдельные прядки выбились из строгой причёски, и пришлось полностью переплетать длинные медного цвета волосы. Камри называет меня Искоркой именно из-за моих волос. А папа звал солнечным лучиком в те моменты, когда не был сильно пьян. Именно его пристрастие к алкоголю и картам привело к тому, что я осталась сиротой в двенадцать лет. Помню те ужас и тоску, которые охватили меня, когда я увидела бездыханное тело отца на задворках космопорта Салеры. Мы путешествовали дешёвыми рейсами с планеты на планету, потому что отец вечно был в бегах от кредиторов. Но благодаря этим скитаниям я научилась многим языкам, что пригодилось для работы после интерната. Не знаю, как познакомились мои родители, от отца ничего нельзя было узнать. Единственное, что удалось выяснить, я – легарийка. Ему пришлось объяснить всё-таки, почему у меня есть способности, которых нет даже у него. Когда я попыталась прочитать его воспоминания, то натолкнулась только на злобные мысли, что жизнь проходит зря. К тому же он понимал по моему застывшему взгляду, что я включила исиё. «Лучик, не применяй ко мне эти штучки!» – возмущался он в такие моменты. Когда он был трезв, то в основном угрюмо занимался работой механика межпланетных кораблей. А пьяным – пропадал у доступных женщин при космопортах, или в закрытых комнатах по игре.

В один из дней его нашли «тёмные кредиторы». Видимо, он знал, что это когда-нибудь случится, поэтому заранее заставил меня выучить, что делать. И в нужный момент эти знания сработали. Когда на задворках космопорта в тот печальный день ко мне подошёл какой-то мужчина с лживой фразой: «Девочка, он уже мёртв, пойдём со мной! Я не сделаю тебе ничего плохого!», я использовала исиё для гипноза и быстро побежала, пока не нашла ближайший патруль. А вот им уже сообщила выдуманную историю про то, что отстала от родителей. Данные родителей были, конечно, выдуманными, но слёзы я проливала настоящие. Потерять последнего родного человека, было не просто тяжело, в первые часы это казалось невыносимым. Сотрудники патруля отвезли меня в интернат, а там мне присвоили номер 9098, и три года меня называли только так. Но мне было всё равно, я помнила своё настоящее имя, остальным его знать было не обязательно.

Свои способности я использовала редко, не видела в них нужды в целом. Чужие мысли были неинтересны. Но если окружающие проявляли сильные эмоции, мой внутренний исиё непроизвольно выдавал картинку. Часто дни казались серыми и унылыми. Каждый день по расписанию: подъём, завтрак в общей столовой, занятия, обед, занятия, подготовка к урокам следующего дня, лёгкий ужин и сон. Выходных дней не было. Преподавали у нас андроиды, поэтому им не ведома была усталость. Во время еды и занятий мы могли общаться без разделения на возраст и пол. Именно в столовой я познакомилась с Камри. Он случайно пихнул меня, споткнувшись на недавно вымытом полу в столовой. Вместо привычной от старших грубости, я услышала извинения.

– Камри! – представился он именем, а не по номеру, чем сразу поразил меня.

Его угловатая улыбка и смеющиеся зелёные глаза показались мне самыми необыкновенными во вселенной, и моё одинокое сердце я подарила ему, не задумываясь, в ту же минуту.

– Лериана! – ответила я, смущённо опуская восторженный взгляд.

– Я буду звать тебя Искорка за твои блестящие волосы! – торжественно сообщил он. – Ты даже знаешь своё имя! Ты – чудо! Если будет нужна помощь, всегда обращайся ко мне!

Я влюблённо посмотрела на него и молча кивнула. Он предложил пообедать вместе. И с тех пор мы часто общались. Камри был старше меня на два года, поэтому мы встречались только в столовой. Занятия у нас были разными, а в другое время девочкам было строго запрещено выходить за пределы комнат женской половины интерната. Однажды Камри уговорил меня выбраться ночью на чердак и посмотреть салют в честь нового президента Салеры. Помню, как мы смеялись, когда удалось ускользнуть от бдительного сторожа-андроида и воспользоваться украденным информационным паролем для двери чердака. А потом мы заворожённо смотрели сквозь пыльное окно на вспыхивающие разноцветными зарницами фигуры в ночном небе. Мы сидели на широком подоконнике и мечтали о будущем. Тогда я узнала, что Камри тоже сирота. Его родители погибли во время взрыва межпланетного корабля. Он мечтал стать инженером и создать безопасный корабль для полётов. В интернате он остался не сразу. В первую неделю своего поступления Камри сбежал. Он вообще легко обходил преграды безопасности. В его планах было попасть в космопорт и пойти рабочим на борт межпланетного корабля.

– Каким глупым пацаном я был! – горько усмехнулся он, а я резко вскрикнула от ужаса увиденной картинки.

– Что случилось, Искорка? – встревоженно спросил Камри, видя реакцию на его слова.

Я ещё не рассказала ему тогда о своём исиё, поэтому он не знал, что я увидела причину возвращения в его воспоминаниях. Когда самоуверенный Камри добрался до ближайшего космопорта, его заманил к себе извращенец, пообещав провести тайком на корабль. Он накормил мальчишку едой с наркотиком, но не успел ничего сделать, потому что Камри стошнило, и он успел вырваться и убежать.

– Ничего, Камри, всё в порядке! – успокаивающе улыбнулась я, – Просто вспомнился последний день с отцом.

– А, ясно. Не беспокойся, Искорка, я никогда тебя не брошу! – поклялся он мне, глядя серьёзным взглядом.

Я порывисто обняла его в ответ, и мы больше не возвращались к этому вопросу.

А через год у него был выпуск. Шестнадцать лет – это возраст, когда на Салере дети получали статус взрослого.

– Я буду тебе писать и звонить! – обещал Камри, уже сгорая от нетерпения быстрее уйти в новую жизнь.

Ему предоставили стажировку в компании по межпланетным грузовым перевозкам, но это была только первая ступень его планах. После он регулярно сообщал о своих успехах. К моему выпуску он заехал за мной уже на собственном вихреоре.

– Самая безопасная модель! – похвастался он с горделивой улыбкой.

Ему было чем вызвать моё восхищение помимо транспорта. За два года он стал инженером крупной компании по межпланетным полётам с высокой степенью комфортности. Его мнение ценили и финансировали разработки по повышению безопасности кораблей. Единственным минусом его работы лично для меня было его постоянное отсутствие на какой-то одной планете. Он всё время был в командировках.

Меня же признали непригодной для какой-то определённой специальности, поэтому направили в фирму для временного персонала. У меня было много знаний, вложенных за годы теории в интернате и прожитых на практике за годы скитаний с отцом. Я отличалась молчаливостью, хорошо запоминала нужную информацию и всегда давала разрешение на очистку памяти после очередного окончания работы. Поэтому меня скоро стали приглашать на более важные должности, чем других сотрудников в нашей фирме. Часто предлагали остаться после прохождения срока по найму, но я отказывалась. К тому времени у меня уже чётко сформировалась цель – попасть на Легарию и найти мать. Зачем она мне нужна, я не знала, просто было непреодолимое желание узнать, почему она так со мной поступила? От отца я знала, что она была на Легарии, когда он улетал с этой планеты вместе со мной. Я часто пыталась вспомнить, как выглядела мать, но самыми первым воспоминанием, что содержала память, были слова: «В ней нет целительной силы, она бесполезна для нас! Гипнотическая волна слишком слаба и явно не будет развиваться! К тому же она унаследовала внешность отца, скорее, это можно назвать недостатком!», и только тихое рыдание на заднем фоне. Произносила всё это непререкаемым тоном старуха со светло-лиловыми глазами, одетая в зелёный балахон.

Я решила, что сначала попробую найти её. Уж с такими-то приметами информацию о ней можно будет раздобыть.

За три года после выпуска из интерната, я сменила уже несколько фирм по найму временных работников, каждый раз приближаясь к Легарии всё ближе. Цель требовала средств. Вид на жительство на Легарии стоил больших денег, так как правители не терпели чужаков. Я копила кредитки на счёте, стараясь расходовать по минимуму в те периоды, когда была без работы. В свободное время искала информацию о жизни на планете, где родилась. Но сведений были скудные крохи. Единственной известной межпланетной деятельностью, приносившей доход Легарии, была продажа уникальных систем безопасности. Правители были могущественны, воинственны и вступали в переговоры с представителями других планет редко, только при собственном интересе. Была у представителей власти этой планеты одна особенность – они знали, о чём думает собеседник и могли повлиять на ход мыслей. Из-за этого, для переговоров с ними заранее готовились, блокируя сознание от внешнего воздействия. Все, кто приезжал на Легарию, подписывали договор о неразглашении любой информации, полученной на планете. Местные жители никогда не покидали свою родину.