Фуга

Когда первые же строчки книги притягивают, хотя вообще не собирался притягиваться, а и вовсе случайно открыл книгу, перекидывая ее на читалку — это магия. И если сначала я встряхнула головой, избавляясь от мгновенного морока, то потом уже сопротивляться не стала и позволила Приюту увести меня за собой.

Есть Мастер, чья работа — договариваться с городом. Мастер не просто член городского совета, он чувствует стены, трубы, печки, статуи — все маленькие частички, составляющие город. Мастер — каркас города. Даже если сам Мастер совсем молод, вот как Томас, которому эту должность завещал отец. И одна из завещанных обязанностей, самая нелюбимая, — присматривать за Приютом.

Приют для тех детей, что забыли свое прошлое, непонятно как оказались незнамо где. Они просто появились, расплескали страх и силу, что горит в глазах, забились под крыло Приюта и Рыси, потому что Приют — это Рысь, а Рысь — это приют. Приют — это место любви и хаоса: клички вместо имен, шумный топот и громкие шутки, обиды и примирения, огненная рыжая сила против успокаивающей синей. Приют — место для подростков, отчаянно сбегающих, порой и вовсе желающих исчезнуть, попробуй поймай, удержи. Но стоит и поймать, и удержать, и взлохматить непослушные волосы на макушке, поправить безразмерную куртку, обменять колкость на объятие.

И Томасу и Рыси придется бороться за это место, существующее будто бы между миров и в каждом мире сразу. И это история борьбы. И это история любви. И это история отчаянной подростковой потерянности.

Я очень люблю такой плотный, яркий, тягучий слог. В него попадаешь, как в светлую патоку, сначала удивляешься, вроде обычные слова в обычном порядке, но нет, магия, а потом позволяешь потоку унести.

В «Фуге» много загадок, они прячутся за углами, пропадают на дне шкафчиков, выкатываются из под кровати. И я чувствовала себя вновь потерянным подростком, будто тоже что-то важное о себе забыла, и поэтому жмусь к теплому дружескому плечу.

Эта книга — будто поезд из детства во взрослую жизнь. Со всеми сложными и пугающими остановками, эмоциональными качелями, легкой влюбленностью, недоверием ко взрослым, вызывающим поведением, бурями и затишьями, когда друзья исчезают навсегда, оставив в руке лишь старую фенечку.

«Фуга» осталась в моем сердце десятками цитат, легким беспокойством за персонажей (как там моя милая острая Щепка? А Рысь и Томас? А Клянусь? Я по ним уже скучаю!), и теплым ощущением, будто бы прикоснулась к чему-то хрупкому, живому, искреннему. Я даже не сразу собралась хоть что-то о книге написать, потому что не удавалось угнаться за впечатлениями, а любая попытка сложить ощущения в слова казалась неправильной, ничего не выражающей. Не уверена, что у меня вообще получилось. Но зато у писательницы точно все вышло как надо.

Эта книга - оно про людей и про то, какие они внутри, и про людей таких, простых, состоящих из простых ломаных линий и от этого очень настоящих. Человека такого, как он есть, можно описать многословно, а можно проще и точнее, и вся "Фуга" вот про такую простую подачу очень непростых людей. У каждого что-то за спиной, и часто это что-то скрыто туманом, каждый хранит свои маленькие и большие секреты, но постоянно кажется, что герои друг другу ближе, чем показано, ближе, чем можно предположить.
В конце ощущение, что с тебя морок спадает. Как в "Королевстве кривых зеркал", когда у всех открывается истинное лицо.
Иногда ощущение "перепутанных судеб". Кто-то имеет одну судьбу, а подходит к другой. И что ему делать, если он вроде бы на своем месте, но не на своем?
Очень многие события могли бы не случиться, если бы люди не были слабыми, упрямыми, противными в чем-то. Если бы не были людьми.
Эти люди оберегают каждый свою правду, большую или маленькую, и в какой-то момент хочется закричать: да почему у вас вечно запрещено знать правду! А потом понятно, что даже не запрещено, а просто сами ничего не помнят и толком не знают, сами путаются, сами не могут на себя честно посмотреть.
Редкий случай, когда внутренний туман истории ничем не хочется заполнять - он должен там быть, он нужен для того, чтобы герои оставались такими, в хорошем смысле чуть размытыми, не до конца четкими, потому что таковы, в действительности, люди: переменчивые, скрывающие что-то от себя и от других.