2 августа

Нью-Йорк, Центральный парк

6.30 утра

Проблесковые маячки полицейских машин наполняли субботнее утро тревожными всполохами. Много полицейских никогда не сулит ничего хорошего. Агент Федерального бюро расследований Майкл Фэйссобер припарковал свою машину рядом с морем бело-голубых огней. Он выключил зажигание, и некоторое время смотрел через лобовое стекло на чернокожего полицейского, приподнимающего жёлтую ленту для спешивших на место преступления криминалистов. В боковое стекло постучали. Майкл нехотя нажал кнопку стеклоподъёмника, открыв круглое краснощёкое лицо в полицейской фуражке.

– Агент Фэйссобер? Мы ждём только вас.

Майкл, щурясь, вышел в солнечное утро, обещавшее хороший денёк, если бы не труп, ожидавший его на зелёной лужайке Центрального парка.

Толстяк протянул Майклу руку:

– Детектив Грисби, полиция Нью-Йорка.

Мужчины отправились к месту преступления, по пути Дэн Грисби рассказывал о случившемся:

– Парочка на неё наткнулась. Пока тепло, тут часто с пледами по ночам гуляют. Так эти влюблённые, пока сообразили, что к чему, в крови жертвы перемазались с ног до головы. Патрульные их приняли за маньяков-каннибалов, – он усмехнулся, – и на всякий случай арестовали.

Чернокожий сержант приподнял жёлтую заградительную ленту, и перед Майклом открылось место преступления.

Толстяк Грисби вряд ли преувеличивал, когда говорил, что парочка вымазалась с головы до ног, так как крови здесь было предостаточно. Трава стала бурой и блестела. Посреди этого маслянистого пятна на расстеленном покрывале лежало женское тело. То, что от него осталось.

Женщина-криминалист, изучавшая жертву, обернулась на звук шагов.

– Резал, пока была жива, – сообщила она подошедшим Майклу и детективу Грисби. – Привет, Майк.

– Иисусе! – Дэн Грисби перекрестился и отправился обратно на свой пост.

Майкл кивнул в ответ на приветствие Сары Коннел, с которой был знаком ещё со времён Академии, и присоединился к осмотру.

– Белая, около 30 лет, – Сара вводила Майкла в курс дела, – судя по количеству крови, всё произошло здесь, часа 2,5–3 назад.

Маньяк, а в том, что это маньяк, сомнений не оставалось, поработал на славу: привязав жертву за руки и за ноги к вбитым в землю металлическим крючьям, он поочерёдно отрезал ей конечности по локтевым и коленным суставам.

– Она была в сознании? – спросил Майкл.

– Скорее всего, видишь разрезы рваные? Но точно скажу после экспертизы. Да уж, досталось бедняжке, – добавила она сочувственно.

Судмедэксперты упаковывали останки, чтобы отвезти в полицейский морг.

– Эй, Майк, – позвала Сара, – погляди-ка.

Майкл подошёл к ней.

Сара приподняла край покрывала:

– Это флаг.

Сквозь кровь можно было разглядеть три разноцветные полосы, расположенные горизонтально: белую, синюю и красную.

– Вот чёрт! Только не говори, что она русская.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

9.00

– Наша русская девушка – по всем новостным каналам. – Шеф был раздосадован и не скрывал этого.

– Это ещё ничего не значит. – И Майкл, и шеф знали, что это не так.

– Ты это скажи русским, когда они начнут задавать вопросы. А они начнут, как только всплывёт их флаг. А он всплывёт! Эти проклятые русские всегда всё разнюхают. – Он в отчаянии ударил кулаком по столу. Это дело могло стоить ему карьеры.

– Да уж, с русскими всегда непросто.

– Учитывая сегодняшнюю ситуацию, потребность трясти яйцами, сравнивать длину и другие умные поступки администрации президента? Это может стать катастрофой, и ты это знаешь. Найди этого гада, Майк.

Агент Майкл Фэйссобер служил в ФБР почти шесть лет, повидал он многое. Но от этого убийства слишком остро несло политическим дерьмом. Тем самым дерьмом, которым сейчас были полны телевидение и СМИ. Все Соединённые штаты разделились на два непримиримых лагеря: русофобов, которые вопили на всех перекрёстках, что русских нужно бомбить, иначе они сами начнут забрасывать нас ядерными бомбами, и тех, кто поддерживал русских, сочувствуя им и обвиняя первый лагерь в несправедливых нападках.

Майкл не думал, что русские намерены развязать очередную мировую войну. Но то, что они сейчас терпели и снисходительно сносили всё более агрессивные нападки мирового сообщества, возглавляемого США, заставляло задуматься – насколько ещё достанет их терпения?

Если это единичное убийство, то некоторые факты можно будет скрыть от прессы, чтобы избежать скандала. Но Майкл был почти уверен, что эта русская девушка – лишь первая жертва. Убийца ищет славы и не станет долго её ждать.

– Я найду его, сэр.

Когда за Майклом закрылась дверь, шеф поднял телефонную трубку. Ему предстояло доложить о случившемся своему руководству, и в данный момент Джереми Батлер предпочёл бы вернуться в начало своей карьеры, когда ему приходилось патрулировать улицы.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

12.00

Первым делом агент Фэйссобер обратился к базе данных преступников, которую ФБР создавало и регулярно пополняло с самого момента своего появления. А с конца девяностых годов, когда даже старую информацию начали активно оцифровывать, эта программа стала незаменимым подспорьем в розыске маньяков всех мастей на территории Соединённых штатов Америки и соседних стран.

Поиски оказались бесплодными, из четверых преступников, имевших сходные криминалистические характеристики, трое давно были мертвы, а один отбывал пожизненное заключение в тюрьме штата Невада.

Телефонный звонок прервал размышления Майкла.

– Майк, – звонила патологоанатом Энни Уорхолл, – ты заедешь или дождёшься отчёта?

– Сейчас буду.

Майкл не любил передвижения по городу в час пик, как и все остальные автовладельцы Нью-Йорка. Казалось, до ближайшего перекрёстка несколько миль, а светофор включает красный, как только на него взглянешь. Стараясь не раздражаться, Майкл отвёл глаза. С огромного неонового панно на него смотрела известная русская фотомодель, которая рекламировала духи не менее известного бренда. Впрочем, это фото могло быть рекламой любой косметики, девушка была необычайно красива – яркие глаза, сияющая кожа, блестящий водопад волос. Майкл слышал всеобщее убеждение, что русские женщины очень красивы. Интересно, а ТА русская тоже была красивой? – внезапно пришло ему в голову. Он попытался представить молодую женщину, которая приехала в Нью-Йорк – о чём она мечтала? Чего хотела добиться? Какую одежду предпочитала? Какая разница, теперь это лишь расчленённый труп в морге. Майклу вдруг стало неловко от собственных мыслей. Загорелся зелёный свет, и сзади раздался нетерпеливый гудок. Агент Фейссобер нажал на газ.

Энни Уорхолл ждала его, чтобы рассказать, как умирала русская девушка.

Лафайет стрит

20.30

Зайдя в квартиру, Майкл бросил ключи в широкую деревянную вазу и отключил сигнализацию. Эти привычные действия и привычные звуки всегда помогали ему расслабиться, подтверждая, что он дома. Но сегодня было ещё кое-что – большой жёлтый конверт, в котором лежали фотографии с места преступления. Конверт не был запечатан, поэтому, когда агент Фэйссобер бросил его на стол, фотографии рассыпались, демонстрируя кровавые подробности этого дела.

Майкл почти не сомневался, что национальность жертвы неслучайна. Учитывая ненависть, разжигаемую правительством США по отношению к России, драки и нападения на русских были лишь вопросом времени. Но такая жестокость?

Майкл разложил фотографии на кухонном столе. Все снимки объединяла цветовая гамма, она была неизменно красной, как бывший флаг Советского Союза. Почувствовав подступающую тошноту, агент Фэйссобер вспомнил, что сегодня он даже не обедал. Осмотр места преступления, допрос свидетелей, отчёт патологоанатома в городском морге, страдания шефа, ожидающего катастрофы, – день выдался бесконечным, и о еде как-то не вспомнилось. Майкл двинулся на кухню, но в этот момент в тишине квартиры резко зазвонил телефон. Майкл хотел проигнорировать звонок, но передумал – вдруг появилась новая информация по делу. Номер был незнакомым.

– Агент Фэйссобер, – сказал он в трубку.

– Привет, Майк, – раздался в ответ голос его бывшей жены.

Чёрт! Надо было сразу же отключить телефон.

– Здравствуй, Кэрол, – в виске привычно задёргало, как и всегда при разговоре с ней после развода, впрочем, это началось за несколько месяцев до окончательного расставания.

– Я только что уложила Полин спать, она всё ждала тебя и спрашивала, почему папа не пришёл сегодня. Снова. – Наверняка Кэрол сейчас прищурила глаза и сжала губы. Каждый раз, когда она отчитывала Майкла за его многочисленные промахи, заключавшиеся в основном в его отсутствии, у неё на лице появлялась знаменитая «гримаса Кэрол».

Майкл тут же вспомнил о данном дочери обещании сводить её в зоопарк. Полин теперь жила с его бывшей женой и её новым мужем за двадцать два квартала от дома Майкла. Они встречались два раза в месяц по выходным, если он не работал. А подобное в последнее время случалось часто. Впрочем, так было всегда. Поэтому его брак и дал трещину. Через несколько дней Полин исполнится пять, не забыть бы купить ей подарок.

– Я работал, – конечно Кэрол услышала оправдательные нотки в его голосе и поспешила усилить давление.

– Ты мог позвонить, Майкл! Ты мог предупредить её. И меня.

Кэрол положила трубку, не попрощавшись. Хотя это уже было не важно, чувство вины пустило ростки в его душе, щедро политое ядом Кэрол. Как он мог забыть о своей дочери?

В холодильнике было также тоскливо, как и на душе. Несколько коробок с остатками китайской еды двух или трёхдневной давности. Поставив всё это на стол рядом с фотографиями с места преступления, Майкл нашёл новую упаковку палочек и принялся за еду, рассматривая снимки. Мёртвая русская девушка, расчленённая на залитом её кровью флаге её страны. Недвусмысленное послание. Бросив пустые коробки из-под еды в мусорное ведро, Майкл отправился в спальню. Он уснул через несколько мгновений, после того как его голова коснулась подушки.