ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЕТЕЙ

© Елена Борисовна Сперанская, 2022

ISBN 978-5-0056-7467-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О, царица светлых фей,

Ты летаешь без усилий

Над кустами орхидей,

Над цветами белых лилий!

Пролетаешь над водой, —

Распускаются купавы,

И росою, как звездой,

Блещут ласковые травы.

Ты везде роняешь след,

И следы твои блистают,

И тюльпан, и златоцвет

За тобою расцветают.

Пролети в душе людской,

О, властительная фея.

Пусть гвоздика и левкой

В ней вздыхают пламенея.

О, царица светлых фей,

Мы – невольники усилий,

Мы не видим орхидей,

Мы не знаем белых лилий.

К. Д. Бальмонт (1867—1942), русский поэт – символист.

Пролог

Однажды в далеком Северном королевстве среди лесов, полей и рек на берегу холодного моря появился злой колдун Визард. До его появления жизнь там текла быстро и весело. Горожане и сельские жители занимались своими делами. Они целыми днями работали не покладая рук, чтобы прокормить семью, а дети ходили за руку с нянями в школы и детские сады. Вечером семьи устраивались у себя дома в квартирах, ужинали на кухне и ложились спать со спокойной совестью, чтобы на следующий день продолжить свои важные дела.

Само королевство было очень богатое, красивое, большое и высокоразвитое. Все самые новые научные открытия: айфоны, телефоны, компьютеры, роботы, летающие тарелки, дроны, ракеты, космические корабли и даже инвалидные коляски имели дистанционное управление. Про это королевство во всем мире ходили слухи как о самом красивом и демократичном государстве.

Все облагороженные сады плодоносили; в полях зрели хлеба; много рыбы водилось в бассейнах, природных впадинах и резервуарах; на пастбищах паслись олени, лани, косули, коровы, козы, овцы, лошади. Свиньи и домашняя птица: гуси, утки, куры, индейки получали вовремя корма, принося хороший доход заботливым фермерам, построившим на земельных участках свои дома и загоны. В лесах среди снегов прятались пушные звери: медведи, куницы, соболи, рыси, лисы, зайцы. В сколоченных домиках разводили нутрий, кроликов, норок, а в отдельных заповедниках подальше от волчьих нор – кабанов.

По берегам холодных морей, рек, озер, прудов, маленьких расщелин в горах, наполненных кристально чистой водой, горячих целебных источников, бивших из-под земли, искусственных водоёмов росли водоросли, в которых прятались чародейки – феи в изумительных ярких нарядах, украшенных драгоценными камнями, золотыми и серебряными нитями, сверкающими на солнце всеми лучами радуги, что невозможно было оторвать взгляда от этого великолепия.

В каждое время года феи меняли свои волшебные наряды в соответствии с сезоном: осенью они превращались в жёлтые листочки, скользящие по земле и летящие по воздуху, как окрылённые парусники, белоснежной зимой вьюжили мириадами столбиков и бусинок снежинок, весной струились ручейками, а прохладным летом замирали после дождя радужным многообразием красок. Всё им было подвластно. Все они были настолько невесомые и активные, что их нельзя было разглядеть в воздушном пространстве.

Кровожадному и злому колдуну Визарду противостояли шесть волшебных красавиц: фея Лёгкости, фея Детских снов, фея Доброты, фея Нежности, фея Таланта и самая младшая из них – фея Образованности. Особенно феи любили танцевать после тёплого весеннего или летнего дождя, когда природа набирает силу.

Все феи вначале жили как обычные горожане: посещали школы, слушались родителей, помогали по дому, но кроме этого обладали существенными отличиями: они были очень талантливыми и сладкоголосыми, восхищали всех своими весёлыми песнями, задорными танцами, прекрасными нарядами и красивой внешностью.

Фея Лёгкости воспевала земные красоты и морские дали, очаровывая день за днём своих поклонников. Она была беспечной и смешной, но не выдержала успеха у зрителей и поклонников, поэтому растаяла как снегурочка на солнце, превратившись в феерически обворожительную фею.

Фея Детских снов очень много песен посвящала переживаниям детей. Она как бы убаюкивала, укачивала малышей в колыбельках, навевая им сказочные сны, чтобы они безмятежно спали. Однажды она сама также уснула и не проснулась, взлетела в небо как фея, окутанная счастливыми сновидениями.

Фея Доброты была необычайно красивой, но не гордилась, а стремилась раздавать свои душевные мелодии и чудесные напевы направо и налево, спокойно наблюдая за всем миром, но этих мелодий было недостаточно, чтобы люди не болели и не умирали от разных горестей, тревог и напастей. Ей пришлось пережить много всевозможных трудности в жизни. Она не выдержала накала, неожиданно сломалась, обернувшись самой доброй феей.

Фея Нежности блистала как все одарённые певицы, но еще была настолько привлекательной, что стала звездой, сияя на небосводе своими лучезарными глазами, которые однажды внезапно погасли, закатились за горизонт. Она обернулась феей, прилетающей во все дома и квартиры, где её прежде любили слушать, одобряя и восхищаясь красотой и чудесным голосом.

Ни у кого не оставалось сомнений, что фея Таланта родилась сразу вундеркиндом. Будто она появилась из другой космической жизни, прилетела с другой неизвестной планеты звуков, собираясь со временем туда вернуться, вдохновляя подростков стать такими же талантливыми и щедрыми как она певцами и музыкантами. Музыка лилась из неё гигантским потоком. Однажды так случилось, что она всё-таки обернулась феей, улетела на свою собственную музыкальную планету, но иногда появлялась незримой феей среди простых людей с их постоянными заботами и трудностями, помогая обрести счастье и возвышенные чувства.

Все феи были добрыми волшебницами – чародейками, часто принимая образ то русалок, то пери, то нимф, то ундин или кудесниц. Они по звёздам могли предсказывать удачу, благоденствие, покой, вдохновение, обильный урожай, предвещать удивительно благоприятные природные явления: радугу над полем, рощей или густым лесом, капельки росы, солнечные лучики или маленькое дождевое облачко.

На этом добродетели волшебниц не кончались. Иногда, если случалось, что люди вели себя плохо или омерзительно, то феи превращали неугодных хулиганов в животных, рыб или птиц, напевая своими убаюкивающими, нежными голосами пленительные мелодии.

Дружили волшебницы с молодыми девушками, маленькими девочками и мальчиками. С порывами лёгкого ветерка волшебницы прилетали к ним ночью во сне в сказочных нарядах, а потом утром преображались в яркие цветы, принося с собой бесконечно трепетное волнение, радость и ликование. У этих космических красавиц были чудесные фантастические голоса, прекрасные лица, необычайные покрывала, пленяющие невообразимыми красками, расцветками, мягкими воздушными складками.

Коварному Визарду хотелось очень много: зверствовать, завладев всеми феями, получить богатство всего королевства, поэтому он стал обдумывать и, наконец, разработал ужасный план, как стать во главе всех открытий, смести слабое правительство, чтобы самому управлять людьми, а затем захватить достижения всех народов мира.

С превеликим удовольствием Визард постоянно привлекал на свою сторону, без ущерба для собственного драгоценного здоровья, злобных, уродливых, коварных и мстительных помощников: ядовитых змей, жаб, жуков, тараканов, тарантулов, крокодилов, вампиров и даже зомби, которые ночью вставали из могил, шатались по заброшенным кладбищам, косогорам и оврагам королевства, выискивая крыс и мышей, чтобы полакомиться мертвечиной.

Каждый вечер колдун в своей комнате, украшенной пентаграммами, надевал на себя хитроумное подобие галстука – украденный им из универмага, когда-то ярко-красный с жёлтыми цветами шейный платок, засаленный, с чёрными полосками на сгибах, сложенный в длинную неровную ленту, натягивал с неимоверными усилиями грязный, непонятного цвета, полотняный халат с рваными дырами. В таком отвратительном виде он с удовольствием разглядывал себя в осколок прокопчённого стекла, довольный напевал хриплым голосом, как злой Бармалей или его помощник Дуремар, свои любимые слова:

«Обращу в вечное рабство всех людей. Лишу их свободы, мира, братства, равенства. Уничтожу верную дружбу, весеннее процветание. Посмотрим в какую кабалу попадут маленькие детишки, шалунишки и врунишки. Закрою школы. Пусть всё погрязнет в тле, моле, тараканах, жуках, микробах, вирусах и бактериях. Напущу эпидемии, войны, катастрофы, засуху, наводнения. Пауки опутают паутиной все дома, парки и скверы, а черви съедят под корень плодовые деревья, ягодные кустарники и цветники. Аллилуя!»

– Где мои верные помощники – вампиры? – кричал Визард в исступлении, когда начинал сигналить большим дырявым чёрным платком с клоками волос, торчащими из ткани (такой флаг он придумал для демонстрации своего могущества), коллекции летучих мышей, которые жили у него в клетке и пустом аквариуме, в пристенке.

– Мы тут, – пищали летучие мыши, осы и комары, вылетая из окна его квартиры, распространяясь везде как чума или оспа.

– Летите повсюду. Нещадно убивайте своими жалами всех, кто встретится на вашем пути. Жуки, мухи и тарантулы последуют за вами. Они будут способствовать распространению инфекций, запутывая паутиной свои жертвы… Я отомщу всем, отниму покой, заставлю работать на себя, – хохоча, Визард кидался в дырявое кресло с торчащими наружу пружинами, начиная извиваться как удав.

Такая сцена повторялась каждый вечер, забавляя Визарда своей непредсказуемостью. Он зажигал свечку в тёмном углу, хрипя, присвистывая и суетясь рядом с каплями гноя, ручейками помоев, катышками мышиного помёта, смешивая все ингредиенты в одно целое, как самое «лучшее» лекарство от чистоты и опрятности.

1. Два егеря

У Визарда была сварливая подруга Ульсера по кличке Кувалда, кому он доверял свои секреты, – очень толстая старуха такая же как Гаргантюа или Пантагрюэль из романа французского писателя Ф. Рабле. Она называла себя всемогущей царицей царства мёртвых. Она была гораздо выше Визарда ростом, с мощными руками, в которых помещались чугунные ядра, железобетонные сваи, бордюрные камни, тротуарная плитка, брусчатка.

Занималась Кувалда тем, что воровала содержимое из наиболее громоздких посылок на почте, куда являлась каждую ночь, чтобы не терять свои формы, насыпая керамзит, асфальтовую крошку, камни вместо содержимого посылочных коробок с конфетами, печеньями, учебниками, книгами для детей и подростков, сухими фруктами, консервными банками с вареньем или джемом, посылаемых родителями своим любимым чадам или бабушками и дедушками внучатам.

– Сегодня у меня тяжёлый день. Я должна съесть за час пару-тройку посылок, а потом буду дремать в углу, наслаждаясь съеденными припасами. Никакого Деда Мороза не существует. Пускай студенты голодают, а инвалиды, такие как я, уставшие от красивых, блестящих и цветных обёрток от печений и ярких, хрустящих конфетных фантиков, процветают, – как львица рыкнула Кувалда.

Она громко икнула, по-звериному рыгнув, внушая свои правила закоренелой воровке – своей напарнице – Чулле, по воскресеньям на рынке обожавшей торговать вещами, выпотрошенными из посылок: платками, кофтами, юбками, шерстяными носками, шапками, тюбетейками и халатами разнообразных фасонов.

– У меня свои запросы, Ульсера. Ты меня не пугай и не путай. Предпочитаю свежую сырокопчёную колбаску, чей приятный, незабываемый, опробованный мной не раз, вкус и душевный аромат чувствую за километр. А сладости оставлю на потом. Вместе поделим ужин: ты отдашь мне свои шоколадки, а я тебе – свои любимые сосиски, – не глядя как Ульсера высыпала из посылки в карман потайного фартука целую коробку конфет, промямлила Чулла, разбрасывая вокруг себя пустые коробки, запихивая под юбку в специальный объёмный мешок чьи-то пожитки, выловленные из самых больших посылок.

– Ты мне не начальница и не монашка. Греби отсюда, пока тебя не скинула с лестницы, – громогласно съязвила Кувалда, источая сильное амбре: сочетание кошачьей мочи и собачьих испражнений.

– Позабавимся когда-нибудь на славу, если полетим на юг в жаркие страны. Мы с тобой там произведём настоящий фурор. Все будут преклоняться перед нами на коленях, забрасывать цветами и подарками, принося в жертву самых жирных и упитанных домашних животных и птиц. Я смогу даже превратиться в гнедо-чалую кобылу.

– Ты что, Чулла, совсем сошла с ума? Как ты превратишься в лошадь, если ты такая неповоротливая и маленькая по сравнению с лошадьми?

– Мне приснился сон, что скоро я буду сильной и красивой, как чалая кобыла. Полечу в поднебесье на крыльях.

– Царице царства мёртвых, – осклабилась Кувалда, – не нужна такая примитивная подруга, которая не уважает меня, а все время хочет что-то вытащить из чужих посылок. Тебя поймают и посадят в тюрьму, а я самолично подтвержу, что это ты все посылки съела у меня на глазах. Давай сюда всё, что ты выпотрошила из коробок и убирайся прочь. Здесь моё царство. Никто не сможет меня отсюда смести.

Так они, переругиваясь, мечтали о дальних странствиях и сказочных землях, где непременно хотели появиться в своих дырявых нарядах с потайными фартуками.

Ответственные егеря Александр Чурин и Леонид Ломатин, призванные правительством выследить, кто ворует посылки, стали замечать большую недостачу, когда Кувалда появлялась ночью на почте. Они сразу решили следить за Кувалдой и Чуллой, пока те не драпанули, куда глаза глядят.

– Надо навести порядок в посылочном отделении, – Чурин строго сказал своему напарнику. – Большая недостача грозит серьёзными последствиями и отменой Новогодних праздников.

– Заманим в ловушку тех, кто ворует, а потом сдадим с потрохами, – Ломатин согласился с ним упрямо.

– Ловко придумано. Надо появиться там, как нищие, чтобы воры нас не заподозрили, что мы следим за ними.

– Спрячемся за посылками и снимем на камеру все ночные события. Тогда сами увидим, что там такого жуткого происходит.

– Правильно. У нас появятся неопровержимые доказательства вины этих отпетых негодяев.

Так егеря договорились прийти ночью туда, где Кувалда с Чуллой разбойничали, разоряя честных людей. Парни надели старые рубашки, сильно поношенные ботинки, и мятые истёртые брюки. Спрятались за большими мешками в посылочном отделении, накрывшись обычной холщовой тканью, изображая из себя крупные посылки. Притихли, дожидаясь, что последует. Вскоре появилась голодная Кувалда. Она тяжело вздохнула. Стала осматривать территорию просторного посылочного отделения, не догадываясь, что за ней уже следят егеря.

– Как я устала от скуки, – стала причитать Кувалда, обходя вокруг мешки с посылками. – Где же вы, мои конфетки и печенья?

– Ты что там говоришь, Кувалда? – спросила, неожиданно появившаяся, Чулла, позёвывая и почёсывая спину.

– Я тебе никакая ни Кувалда, а Ульсера – царица царства мёртвых. Запомни это, пройдоха, – небрежно задевая ткань, которой был накрыт Чурин, ответила гневно воровка.

– Ты не царица, а простая жрица. Все съедаешь на своём пути. Ты вели меня казнить, тогда я поверю, что ты царица.

– Ого, вот это посылочка! Такая большая и мягкая. Прямо настоящий куль с шербетом! – не обращая внимания на слова Чуллы, восхитилась мордатая Кувалда, трогая мешковину, в которую был завёрнут Ломатин. – Надо взрезать и выпотрошить, как можно скорее, пока эта несносная Чулла не нашла её.

Почти квадратная Кувалда пошла за ножом, а Ломатин еле передвинулся в мешковине на другое, более надёжное место, откуда всё было видно достаточно плохо, но он был абсолютно не заметен среди груды разнообразных мешков, свёртков, картонных коробок и фанерных ящиков.

– Где же та драгоценная посылочка с шербетом, которую я так долго ждала, – вслух стала жаловаться Кувалда, осматривая прежнее место, где прятался егерь Ломатин.

– Иди сюда скорей, жрица, – стала звать Чулла, заранее зная, что Кувалда никогда не подойдет. – Нашла настоящий клад с припасами.

– Поговори у меня ещё! – разозлилась Кувалда в поисках обещанного мешка с шербетом.

Чурин заблаговременно намазал свою голову касторовым маслом и чесноком, чтобы от него исходил резкий аромат.

– Чем в этом углу несёт? – стала волноваться Кувалда, ощущая запах чеснока, отходя подальше от тёмного угла, где находился егерь Чурин с фотокамерой, фиксируя происходящее.

– Наверно, кто-то положил в посылку гнилое сало, – со знанием дела объяснила догадливая Чулла, столкнувшись нос в нос с Кувалдой.

– Придумали бы что-то получше, чтобы травить тараканов, – почёсывая щёки, лоб и нос, Кувалда схватила, лежащий на полу, мешок с сухофруктами и стала трясти изо всех сил, чтобы порвать. – Наберу припасов на компот, чтобы не умереть от жажды в этом скопище посылок.

– У меня из-за тебя, Ульсера, кровь из носа потекла, – застонала Чулла. – Пойду домой. Надоело здесь мучиться.

Она исчезла из виду егеря Чурина, а Кувалда продолжала свои злачные дела. Она порвала мешок ножом, вынутым из отдельного кармана, наложила себе в фартук побольше сухих фруктов, предназначенных для рыночных торговцев курагой, изюмом, орехами и черносливом. Случайно наступив ногой всей своей тяжестью на ногу егерю Ломатину, стоящему сзади, накрытым мешковиной, обернулась, легко отодвинув от себя холщовый мешок. Мешковина сдвинулась на бок. Кувалда неожиданно заметила подобие человека рядом с собой.

– Ты что здесь делаешь, неизвестный ворюга? – удивилась она, с нахрапом хватая егеря за плечо. – Говори немедленно, а то я разгневаюсь. Здесь всё принадлежит мне, тебе понятно?

– Слежу за твоими незаконными действиями. Нам поручено тебя арестовать и доставить в полицию.

– Я что – космонавт на Луне без паспорта или ореховый пудинг?! – Кувалда грубо неожиданно пошутила. – Сейчас я вас всех арестую. Ходят здесь всякие отщепенцы, мешают мне поправлять здоровье, – грозным голосом протрубила Кувалда, отталкивая от себя егеря Ломатина прямо на груду мешков.

– Собирай свои вещи и спускайся вниз в подвал. Оттуда доставим тебя в отделение и запишем как нарушительницу порядка, замеченную в грабеже. Ты видно давно пригрелась на чужих харчах.

– Ты что мне свидание назначил в моём царстве мёртвых? – Кувалда спросила с дьявольской ухмылкой.

– Считай, что так.