© Е. Щербакова, 2023

© Интернациональный Союз писателей, 2023

Елена Щербакова

Золотые жёлуди

 
Свет не мил царёву другу,
Хоть повеситься на дубе.
Для свершения оного
Он верёвку взял из дома,
И направился он в лес,
За бурьяном вдруг исчез.
Ждать бы с поездом органа.
Флейта не отпустит манну.
Нет кубышки, нет и мюслей,
Как конёк, не встали гусли.
Карта жизнь тузом не кроет.
Вот верёвка уж с петлёю
Натянулась на сучок.
Ваня, эх ты, дурачок,
Уж занёс своей рукою…
Миг – и лёгкою стрелою
Ваня остановлен был.
Выстрел мастерски пронзил
Узел, и письмо от друга
Угодило прямо в руку.
– Что за мелкие орудья?
И не ядра, и не прутья!
Открывает он письмо.
Там ль не порох под тесьмой?
Только пишет то царевич,
Что каприз какой-то девич
В государстве всех донял.
Во всём царстве карнавал.
«Бабы бесятся все с жиру.
И казна пошла по миру.
Все закрыли сундуки,
Заморозили тюки.
А в окне блестит слюда.
Не проникнет люд туда.
Будто льдина – не дворец,
Свету будто бы конец.
Эту шорную болезнь
Лечат там, где бабья спесь.
И ещё нашёлся фокус:
Аист бусы фирмы «Крокус»
Из кишок всем вынимает,
Ими женщин украшает.
Людоед есть невидимый,
Может применить и силу.
И не знаешь, где и мера,
Танцевать для обогрева.
Вот сиди теперь жуком
Под травинкой, под суком.
По сусекам ходят лисы,
А старухи чешут плисы.
И дворец не стал дворцом.
Люди-кони, псы, вазон,
Люди, также и цветы –
Все умрём от чехарды.
Сестры моются в печи.
Ну а мне кругом молчи.
Срам! Закрыли бы все ставни,
Но объявлен Колываний
Государственный обет,
И у крепости клеврет
Стоять будет у ворот,
Их на ржавый гвоздь запрёт.
Я забыл уж свою маму.
А солдаты в этом сраме
Меж собою уж дерутся –
Так до сердца доберутся.
Колывановых делов
Стало много средь дворов.
Сослужи-ка ты мне службу,
Отыщи невесту в дружбу».
Нет царевича главою.
Он для всех летит стрелою.
Человек – теперь стрела,
Где-то на траве легла.
И задумался Иван.
У ноги его каштан,
Как орешек, в нём росток.
И надежда в нём чуток
Подыграла. Так и быть.
Знать, царевича женить
Уж пора, ему невесту
Отыскать из поднебесья.
Что сидеть, как на печи,
У каштановой свечи?
Подбегает к Ване пёс.
У него блестящий нос.
Говорит пёс: «Как дела?
Мокрой верба отцвела.
Я тебе ведь пригожусь.
Только с силой соберусь».
«В чём же будет твоя помощь?»
«Светлячок выходит во нощь.
И смотри во все глаза.
Вот где жизни железа.
Знай, талантов в нём семя.
Загорится вся земля.
Если в миг один раскроют,
Вспыхнет алою зарёю
Ночью тёмной целый луг.
Враг исчезнет, злой недуг.
Эта сила всех сильней.
Но средь тысячи огней
Не найдёшь ты светлячка.
Знай, невеста с маячка
Подает всегда сигнал.
Ты, наверно, уж узнал,
Где она». – «Ни дать ни взять
И не слышать – не видать».
И задумался тут пёс,
Дело важное, всерьёз.
Отгорят каштана свечи,
Если не было с ней встречи.
Так, без звёздочки её
Плохо станется житьё.
Тут не станет желудей.
Море умерших людей
Сгубит дуб без огонька,
Пустит жизнь, как с молотка.
 
 
«Ты меня зовёшь к клевретам!» –
Отвечаю я на это,
Что невесте сейчас плохо,
В полотенце Чёрном сохнет
В Колывановом дворце,
Бледна, даже не в лице.
Ей, конечно, бы тиун
Помог. «Кто? Тот кот-хвастун?! –
Ощетинился тут пёс. –
Спутал с другом ты мой нос!»
Потянулся запашок,
Набок пёс. Иван мешок
Запрокинул за плечо:
«Ставни выкажут ещё,
Сбоку кто у Колывана.
Разумел я за баяном:
Он невесту так отпустит,
Щедро, просто, как капуста».
 
 
Вот Иван подходит к башне,
Будто день царит вчерашний.
Всё знакомо, как дарю,
Колыванову царю.
«Это что же, свет иной
Явно встал передо мной?» –
Тут Иван оторопел,
Верить и глазам не смел.
Чёрт, как скат, вдруг вылетает.
Он давно Ивана знает.
Хочет руки он схватить.
Только колет, даже мстит.
С того Ваня перепугу
Позабыл, что надо другу
О невесте хлопотать.
Чёрт вокруг него летать.
«Что летаешь, старый гад?
Или знаешь, где тут склад
Гвоздей ржавых Колывана?»
Не собьёшь с пути Ивана.
Пыльных ящиков дворец!!!
И пришёл ему конец.
Эй!!! А чёрт в ответ:
«Спит невеста много лет.
Спать теперь ей не мешай!»
«Эй, чертяка, улетай! –
Погрозил Иван на чёрта. –
Мигом твой волшебный хвост
Станет так, простоволос.
Вот от этого ежа
Потеряешь без ножа».
 
 
Резко дёрнул Ваня дверь.
У невесты, видит, зверь.
Чёрный этот толстячок
Хрипит, будто старичок.
Блестят зубки, как белки,
И играет, как мальки,
В глазах гнев, что цепь сорвёт
И на части разорвёт.
Плюнул Ваня: «Футь! Уйди!
Что свалился на пути?!»
Тут невеста и вздохнула,
Ручки-ножки потянула.
И открылись её очи:
«Ох, спала я долго очень!»
А Иван: «Я тоже. Ах!!!»
Поднимает на руках
Он невесту. Им пора
Торопиться со двора.
 
 
Вот бегут, а лес всё гуще.
И беды как будто пуще.
Подымался ураган.
Ведь прознал всё Колыван.
А Иван всё тихо гонит,
Что невеста и не стонет.
Знал Иван, есть где-то дуб.
Он как крепость, он как сруб.
Сбережёт дуб от погони.
В желудях златых огоний
Столько, что и Колыван
Отойдёт за много стран.
Этих не перелопатить дел,
Как бы против ни хотел.
С желудями дуб в огне
На ветвях и на земле.
Ореол, как колесница,
То царевичу и снится.
Он в траве лежит стрелой.
Хочет он давно домой.
И приходит тут невеста.
Ваня-друг ей ищет место,
Где царевич стал стрелой.
Трава ж скошена косой.
Тут отчаяться всем надо,
Из кустов, сверкая, в лапах
С желудями пёс бежит
И дорожку золотит.
И царевич тот сигнал
Будто сердцем угадал.
«Эй, – кричит Иван, – для дружбы
Сослужил тебе я службу».
Ну а дальше всё понятно…
Всем на пир – и то приятно.
Ваня был тот приглашён
И совсем не удивлён.
И весёлый пир бьёт зорька,
Точно сполохи скатёрки.
Тучки в блёстках, будто в мушках.
Над столом летают мушки.
Подают один сигнал:
Этот бал совсем не бал.
Подбежали тут рояли
И мустангами поржали.
На гусиное перо
Сели гости, как в бюро.
На насест такой колючий
Льют раствор один горючий,
Называется чернила,
Подают всем сразу мыло
Под названьем «Ляпота».
Вот такая красота.
И запел тут петушок,
Налетай на пирожок.
За медовый целый сток
Бутербродов спрятан бок.
Шлягер на столе сплошной
На тарелочках с икрой.
И как будто целый стог,
В вальсе кружится пирог.
Из него вина фонтан
Бьёт ключом – вот шарабан!
Только есть одна ловушка.
Облысеет и макушка
От такого пирога.
Встанут черти на рога.
Тут себя и испытай
И загадку разгадай.
Есть и бусинка одна.
«Всё» – одни твои года.
«Ничего» – так много лет –
По ней выбранный ответ.
А на ягодках, на ложках
Человечки, свесив ножки,
На тартиночках сидят
И во все глаза глядят.
Этот маленький народец,
Из фантазий иноходец,
Бродит по твоей рубашке,
Точно по лугу букашки.
Вот какое смехотворство.
Даже странное потворство!
Дамы спрятались в корсет.
Человечки – прыг