Пострадавшая заплакала, а потом взяла чашку с бульоном и сделала большой глоток. Мы с Колей облегченно вздохнули, думая, что самое страшное уже позади, но это было еще не все. Коля достал ампулу обезболивающим и шприц, у него всегда есть это лекарство, потому что травмированная рука и покалеченная нога временами сильно ноют. Мой друг собрался делать несчастной укол, но та ответила, что у нее ничего не болит. Я смотрел на обезображенное лицо забинтованные конечности и думал о том, что эти раны должные причинять страдание, но девушка спокойно продолжала пить из чашки. И тут меня осенило. Это казалось невероятным, но другого объяснения не было: «Ты больше не чувствуешь боли», – Коля и девушка с удивлением посмотрели на меня.

«Да наверно это так, – медленно сказала она, через несколько секунд. – «Я действительно ничего не чувствую».

«Так», – решительно сказал я. – «Нам нужно срочно вызвать доктора, возможно у тебя есть внутренние повреждения».

Я позвонил своему другу, бывшему военному врачу, сейчас он лечит моих спортсменов. И тот приехал и осмотрел девушку, разумеется, я заранее подготовил его к тому, что предстоит увидеть. У пострадавшей оказалась сломана правая нога, но она этого абсолютно не чувствовала. Врач наложил гипс.

На следующий день я заказал у своего знакомого документы на имя Виктории Богатыревой, как только они были готовы, мы вылетели чартерным рейсом в Израиль. Доктора в клинике пластической хирургии с трудом сдерживали шок, хотя, наверно, за свою практику, видели всякое. Вика тоже это чувствовала и совсем замкнулась в себе. После очередной операции в ее глазах вспыхивала надежда, а когда, снимали бинты, снова гасла. Все это время я жил в гостинице рядом с больницей, совсем забросил работу, хорошо, что на заместителя можно положиться. Но я не мог оставить ее одну. Думал, что только мое присутствие сдерживает девушку от того, чтобы свести счеты с жизнью. И вот наступил момент, когда врачи сказали, что сделали все возможное. Вика сидела перед зеркалом и молча смотрела на свое отражение. Я видел, какого труда ей стоило сдержаться и не закричать: вокруг левого глаза, словно оправа от очков белела нитка шрама, кожа на щеке казалась неровной и бугристой, врачи объяснили, что это от того, что был поврежден лицевой нерв, ничего исправить в данной ситуации уже нельзя. Правая половина лица стала похожа на лоскутное одеяло. Вика застыла. Я заметил, что боль в ее глазах сменилась чем-то другим, и, когда она заговорила, понял, что это был гнев: «Евгений Андреевич, – сказала девушка, и мне стало страшно, столько в этом голосе было льда, – я должна узнать, кто это сделал со мной, я должна вспомнить и отомстить, – она резко повернула голову, и я вздрогнул от неожиданности, – пожалуйста, научите меня драться, я стану вашей лучшей ученицей». Я только и смог, что кивнуть в ответ.

Вика не обманула, она действительно стала лучшей. Девушка схватывает все на лету и тренируется сутки напролет. За год она добилась таких результатов, которые мои спортсмены достигают за несколько лет. Силу ей дает гнев, но я не знаю, чем заменить это чувство.

– Она что-нибудь вспомнила? – спросил Артем.

– Отчасти. Например, Вика великолепно играет на фортепиано и поет. Но ни своего имени, ни того, что произошло, не помнит. Евгений Андреевич замолчал. Артем тоже не нашел что сказать.

Они просидели в тишине несколько минут. Наконец, Артем заговорил:

– Папа ты не обидишься, если я завтра вернусь на работу?

– Сынок, а что так быстро?

– Я сейчас занимаюсь одним очень интересным проектом в области нанотехнологий, в подробности вдаваться не хочу, но, возможно у меня получится помочь Вике.

– Тогда, конечно, поезжай. Мне так хочется, чтобы у этой бедной девушки появился шанс начать новую жизнь.

***

Артем Костомаров вышел из здания Международного аэропорта им. Джона Кеннеди в Нью-Йорке, сел в такси и поехал в сторону Манхэттена, к себе домой.

После окончания университета, Артема, как одного из самых лучших студентов, направили на стажировку в США. Вскоре с молодым, талантливым ученым заключила контракт компания «Magnetic technologies». И вот уже два года он занимался разработками в области нанотехнологий.

Машина остановилась возле небоскреба. Компании принадлежало все здание, здесь располагался головной офис, лаборатории и квартиры сотрудников. Артем вошел внутрь, показал пропуск, вызвал лифт и нажал на кнопку пятнадцатого этажа. Зайдя в свою квартиру, он бросил сумку с вещами, искупался, разогрел в микроволновке купленную в соседнем супермаркете пиццу и съел, запивая соком. Потом вышел из квартиры, замкнул дверь и спустился в лифте на пять этажей вниз. Никого из коллег Артем не встретил. Видимо, в уикенд все уехали из душного города на природу. Пройдя по длинному коридору, молодой человек остановился возле двери, под номером 12-это была его лаборатория. Вставил электронный ключ и, когда створки разъехались в стороны, вошел внутрь. Артем включил компьютеры и остальное оборудование. Идея, смутно возникшая в доме отца, четко вырисовалась во время полета, и ему не терпелось проверить свои догадки на практике.

***

– Уха, у тебя как всегда отменная, – сказал Евгений Андреевич, доедая вторую тарелку.

Жаркий день клонился к вечеру. На веранде лесного домика было свежо. Слышалось пение сверчков и стрекот кузнечиков.

– Рад, что вам понравилось, – ответил отец Николай и слегка порозовел от смущения, – сейчас, на закуску, еще чайку с медом попьем.

– Давайте я схожу, – предложила Вика и встала из-за стола, – а вы тут поболтайте пока, а то уже два месяца не виделись.

«Надо же, человеку 37 лет, а он до сих пор, услышав комплимент, теряется как мальчишка», – думала девушка, идя по коридору на кухню. Ей очень нравился этот добродушный великан. Николай был ростом около двух метров, широкоплечим и мускулистым, с открытым лицом и глазами цвета неба: «Ну, прям как русский богатырь Алеша Попович из мультика». И даже черная ряса не скрывала, а наоборот, подчеркивала его могучую фигуру. Зайдя в комнату, Вика взяла пятилитровую пластиковую бутылку с родниковой водой, налила в чайник и зажгла плиту. Дом отапливался по старинке, углем и дровами, но для приготовления пищи отец Николай использовал газовый баллон. Девушка села на табуретку и стала ждать.

Майор Евгений Костомаров был старше друга на десять лет. Они раньше служили вместе. После выхода в отставку, Евгений Андреевич открыл школу каратэ, кик-боксинга и рукопашного боя, которая стала одной из самых лучших и известных в стране. Если бы Вика его не знала, то ни за что не подумала, что этот высокий и худощавый человек, мог выйти победителем в схватке с пятью бойцами спецназа.

Девушке было уютно в компании таких разных мужчин. Только перед ними она не стеснялась своего лица. Эти люди заменили Вике семью, которой так не хватало. А ведь где-то у нее есть родные и близкие. Они ждут и беспокоятся. Иногда девушке казалось, что воспоминания находятся совсем рядом, на границе сознания. Стоит приложить немного усилий, и двери откроются, но что-то всегда останавливало. Может это был страх восстановить ужасные события, которые произошли год назад, или осознание того, что родители, возможно, уже смирились с ее смертью, а тут приедет эдакая леди-монстр и скажет: «Здравствуйте я ваша дочь».

То, что случилось, не похоже на несчастный случай. Кто-то намеренно изрезал ее тело и изуродовал лицо. И не исключено, что эти люди сейчас терзают новую жертву. Поэтому она должна все узнать и отомстить. Мысленный монолог прервал звук закипающей воды. Вика выключила печку, взяла с полки поднос, поставила на него вазочку с медом, блюдца и кружки, кинула в каждую по пакетику заварки и залила кипятком. Потом положила ложки и салфетки, взяла поднос и вышла из кухни.

Когда девушка выходила на веранду, то услышала обрывки разговора. Отец Николай жаловался на свою дочь. Увидев Вику мужчины улыбнулись.

– Ничего, пятнадцать лет – это переходный возраст, – начал успокаивать друга Евгений Андреевич, хлебнув из кружки горячего чаю, – перебесится и станет как все нормальные подростки. Ты же помнишь, как мой чудил, но потом за ум взялся, ученым стал, сейчас я за парня спокоен.

– Я это понимаю, – ответил Николай.– Но все равно тревожно на душе, как бы чего плохого не случилось. Вера стала совсем не управляемой. Мать не слушает, а отчима так и подавно. Меня стесняется, сказала друзьям, что отец умер на войне. Вот выдастся свободное время, обязательно съезжу и попробую поговорить с ней. Нельзя все пускать на самотек.

Они еще немного поболтали, а потом пошли спать.

***

Утром позвонил Артем. Его голос в трубке звучал очень взволнованно:

– Папа, пусть Вика немедленно прилетает ко мне. Я провел кое-какие опыты и, похоже, нашел способ помочь.

На следующий день Вика уже сидела в салоне самолета направляющегося в Нью-Йорк. На ней был белый брючный льняной костюм с длинными рукавами и шляпа с вуалью. Выход в свет для девушки стал сравним с пыткой, особенно, когда приходилось показывать свое лицо, как, например, во время паспортного контроля. В таких случаях Вика сначала подавала документы, а, когда взгляд проверяющего, немного привыкал к изображению на фотографии, поднимала вуаль. И все равно девушке было тяжело смириться с тем, что при виде ее люди испытывают шок.

Артем встретил Викторию в аэропорту. Они сели в машину и поехали к нему домой. Девушка с интересом разглядывала вид за окном автомобиля. Она не помнила, была ли когда-либо в США, но Нью-Йорк произвел очень сильное впечатление.

– Когда я впервые оказался здесь, то тоже глазел по сторонам. Но ты еще не видела Статую Свободы, Эмпайр стейт билдинг и Таймс-Сквер. После того, как мы закончим с делами, я обязательно устрою тебе экскурсию по городу контрастов, – сказал Артем, заметив ее интерес.

Они приехали домой и молодой человек спросил:

– Ты очень устала, отдохнешь или, может, сразу займемся работой?

Вике не терпелось поскорее узнать, что же такое придумал талантливый ученый для ее спасения. Поэтому она ответила:

– Я прекрасно себя чувствую.

– Тогда начнем, – Артем взял с полки вещь похожую на широкий, плоский металлический браслет, – это конвертер. В нем находятся наночастицы. Когда ты оденешь его на руку, они распространятся по телу, образуя пленку, которая может приобретать любую форму. Например, создать шрамы, морщины или скрыть, изменить отпечатки пальцев, состарить или омолодить, сделать блондинкой, рыжей или брюнеткой. Это значит, что ты можешь придать себе любую внешность, которую захочешь. Мое изобретение – настоящий прорыв в науке, а тебе выпала честь стать первым испытуемым. Готова? – девушка кивнула.

Артем одел браслет девушке на левую руку. Отодвинул в сторону металлическую пластину, закрывающую сенсорный экран, нажал на кнопку и включил прибор. Несколько секунд они сидели молча, потом Артем сказал:

– Сними шляпу с вуалью.

Вика послушалась. Он, конечно, ожидал чего-то подобного, но все равно вздрогнул от неожиданности. Перед тем, как начать тестирование, молодой человек через блютуз загрузил в конвертер первое попавшееся в интернете изображение какой-то топ-модели, и теперь она сидела перед ним. Со словами: «Вика, Вика, у меня получилось», – Артем протянул девушке заранее приготовленное зеркало. Она долго смотрела на свое отражение и, казалось, не могла поверить, потом подняла руку, ощупала лицо и взволнованно спросила:

– Это действительно я?

– Конечно ты. Как ощущения. Есть дискомфорт?

– Я чувствую себя как обычно, кожа на ощупь теплая и мягкая, как будто и нет никакой пленки.

– В этом-то и вся суть. Скажу больше, покрытие выдерживает выстрел из пистолета в упор. Так что человек становится почти неуязвимым. Ты понимаешь, какие перспективы открываются?

– Как долго может работать этот прибор?

– Пока не кончится заряд аккумулятора, у меня есть несколько штук. Скоро я доделаю зарядное устройство. Ты довольна своей новой внешностью?

– Честно говоря, никак не могу привыкнуть. Я слишком долго пряталась от окружающих. Это лицо, оно же кому-то принадлежит?

– Да, какой-то топ-модели, но у меня есть специальная программа, как для составления фоторобота, и завтра, с помощью нее ты сможешь сделать себе внешность, какую захочешь. Я вижу, ты слишком напряжена и знаю, что нужно делать. Предлагаю поужинать в кафе, погулять по городу, а потом сходить в классный ночной клуб. Как тебе такой вариант проведения досуга?

Вика несколько секунд переваривала услышанную информацию. Произошедшее казалось каким-то нереальным. В один момент все переменилось. Конечно, шрамы никуда не делись, но теперь они были скрыты от окружающих, и это значило, что она снова может вести полноценный образ жизни.

– Отличная идея, – ответила Виктория уже бодрым голосом, – только боюсь, что мне нечего одеть в ночной клуб. В последний год я редко выходила из дома.

– Нет проблем, ты забыла, где мы находимся? В Нью-Йорке миллион модных бутиков. Но прежде, чем мы пойдем по магазинам, предлагаю все-таки подкрепиться.

Девушка с радостью поддержала Артема.

***

Максим вошел в зал ожидания аэропорта. Через несколько минут показалась Катя, высокая, стройная, загорелая, она обняла его своими изящными руками и нежно поцеловала в губы.

– Как долетела? – задал Лавров дежурный вопрос.

– Хорошо. Я, правда, села в лайнер сразу после съемок, но в пути получилось вздремнуть. Так что у меня еще много энергии. На сегодняшний вечер, думаю, хватит, – ответила девушка и хитро подмигнула. – Я так соскучилась.

– Я тоже, малыш, – соврал Максим.

С Екатериной Костиной он встречался почти два года. Она была на десять лет младше. Работала актрисой. Несмотря на свой молодой возраст, снялась уже в двенадцати фильмах и трех сериалах. Девушка регулярно ездила в командировки, и частенько бывало, что они виделись раз в месяц, а то и реже. Максима такие отношения вполне устраивали. Секс никогда его не интересовал, хотя он старался делать так, чтобы партнерши были довольны. В юности, когда однокурсники думали, как бы затащить девушку в постель, Максим мечтал о «красной линии» – тайном знаке своих желаний. Костину он не любил, но делал все, чтобы окружающие думали обратное. Единственной дорогой женщиной была мама, но она давно умерла.

Катя отдала Максиму свой чемодан на колесиках и большую кожаную сумку. Он смиренно потащил поклажу к машине. По дороге девушка что-то рассказывала о новых кастингах. Лавров кивал, делал заинтересованное лицо, но единственное, что действительно привлекло его внимание – информация о предстоящей командировке, на Багамские острова, в которую Костина собиралась уже через неделю. Ей предложили принять участие в фотосессии для модного мужского журнала. Это значило, что ему не придется долго терпеть присутствие своей пассии.

– Ты что будешь сниматься голой? – делано возмутился Максим.

– Нет, конечно, не переживай, – стала успокаивать Катя. – Ничего лишнего. Только намеки. Фотограф просто бог. Я видела его работы. Стать его моделями мечтают очень многие.

– Хочешь сказать это честь – позировать в нижнем белье, что бы потом мужики пускали слюни, разглядывая твои фотки, – продолжал строить из себя обиженного кавалера Максим.

– Хватит дуться, может, мужики слюни и попускают, но потом на мои фильмы купят билеты и еще жен своих приведут. Популярность она достается не так просто, как ты думаешь, – парировала Катя.

– Прости меня я погорячился. Так долго тебя не видел, а тут узнаю, что ты через неделю опять улетаешь. Разозлился, – смягчился Лавров.

Они подошли к машине. Максим положил вещи в багажник и сел за руль. Катя заняла место рядом.

– Может, ты со мной поедешь. Море, солнце, пляж. Мы ведь вместе еще нигде не были, – предложила Катя.

Лавров от неожиданности чуть не выронил ключ, но вовремя его подхватил, вставил в замок зажигания, завел мотор и нажал педаль газа. Машина тронулась с места.

«Похоже, я, малость, перестарался с ролью любящего, ревнивого мужчины», – подумал он, а вслух сказал:

– Катюша, ты же знаешь, что у меня пациенты. Я не могу вот так взять и прервать сеансы.

– Вот, видишь, а сам обижаешься, – упрекнула девушка.

– Малыш, прости. Я зря затеял этот дурацкий разговор. Мы так долго не виделись и теперь ссоримся.

– Да ладно. Я все понимаю. Такая у нас с тобой работа сволочная, а люди еще завидуют знаменитостям. Все, давай сегодня о делах больше ни слова. У меня для тебя, между прочим, сюрприз есть, – игриво сказала Катя.

– Жду с нетерпением, – улыбнулся Максим.