Глава 1

Король Каллум умер той же ночью, как Атайр пришёл ко мне за помощью.

Подумать только! Его высочество, который ни во что меня не ставил, считал обузой и неразумной надоедливой девицей, вошёл в мои покои даже без предупреждения, едва не снеся дверь с петель. Невероятно встревоженный и какой-то серый, словно не спал несколько ночей кряду.

Он говорил много – что для него не совсем обычно – и даже, кажется, извинялся. Из-за глухого стука сердца в ушах я не слышала и половины слов.

Король захворал. Этот внушительный мужчина, кажется, в самом расцвете сил, за один только день просто высох, словно отрубленная от ствола ветка. А я даже ничего не успела сделать. Мы не успели сделать, потому что Атайр твёрдо вознамерился пойти в Сид и дальше со мной, чего бы ему это ни стоило.

Но вскоре за ним пришёл слуга, едва отыскал его в огромном Сеохе, не сразу догадавшись, где он может быть. И сообщил, что его величеству резко стало хуже, отчего он стремительно умер. Финли уже ничем не смог ему помочь.

На погребение короля Каллума вновь съехались все. Кто-то даже не успел добраться до дома после нашей с Атайром помолвки, когда их догнали скверные вести. Только теперь повода для веселья, казалось бы, не было.

Но и тут необычные и порой совершенно непостижимые для меня традиции руэльцев смогли удивить. Здесь, оказывается, не принято было скорбеть об ушедших. Напротив, после того, как небольшой корабль унёс тело его величества по реке, в Сеохе вновь начался пир. Кажется, ещё более буйный и разгульный, чем раньше. Так руэльцы провожали в Нижний мир истинных воинов, правителей и самых знатных соратников.

Вархассцам, которые, конечно же, тоже были приглашены, было явно неловко. Мало кто за тот срок, что мы пробыли в Глиннхайне, успел привыкнуть к порядкам здешних жителей. Отец и вовсе весь вечер провёл в тяжкой задумчивости, изредка поглядывая на громогласного Тавиша Мак Набина. Вот кто провожал брата по реке за Грань с таким буйством, что впору задуматься о том, в своём ли он уме. Уален, всегда более сдержанный, просто тихо уничтожал кубок с мёдом за кубком – и оставалось только гадать, как будет вставать после, чтобы добраться до своих покоев.

Атайр сегодня занимал кресло отца – во главе всех столов, что были расставлены в огромном мрачноватом зале. Ему выпала почётная, но оттого не менее скорбная участь – пустить стрелу, что подожгла корабль его отца.

Охотник, конечно, не промахнулся.

И, наверное, только в этот вечер я впервые не думала ни о чём, кроме того, что сейчас мне просто нужно быть рядом с ним. Наверное, даже молча. Несмотря на все обиды, что накопились в сердце. И всё, что тревожило меня саму.

Совершенно уставшая под конец пира, я, кажется, даже начала задрёмывать, сидя в своём кресле с высокой спинкой, по левую руку от Атайра. На правах его признанной невесты.

Наверное, поэтому совершенно пропустила тот миг, когда его высочество ушёл. Не сказав мне ни слова. И без него в пиршественном зале для меня всё стало просто невыносимым.

Я и так едва терпела всё это натужное шумное гуляние после того, как увели спать Ребеку. Она, кажется, ещё не осознавала до конца, что случилось с отцом, хоть и понимала. Сегодня принцесса казалась просто невероятно маленькой и хрупкой. И весь день молчала, как ни пытались её растормошить сначала фрейлины, по очереди, а затем и я. Но ей пришлось смотреть на то, как уходит Каллум, тоже. И она вынесла это с непостижимой для маленькой девочки стойкостью.

Теперь принцесса, наверное, уже спит.

Гости, уже изрядно надравшиеся, почти и не заметили, как и я встала со своего места. Делать здесь мне больше нечего.

Я только распрощалась с теми лэрдами, кто сидел ко мне ближе всего, и ушла, напоследок ощутив на себе испытующий взгляд отца. Затем едва не бегом прошмыгнула по открытой галерее, что соединяла северную и южную части Сеоха. Сегодня было просто невыносимо ветрено и сыро. Осень с каждым днём веяла холодом всё ощутимее.

Смахивая с лица осевшую на коже морось, я добралась-таки до комнаты. И немало удивилась, обнаружив, что внутри меня ждёт Атайр.

– Я хотел просто пойти спать, – пояснил он. – Но потом решил, что хочу ещё раз увидеть вас.

Он поставил на столик рядом с диваном опустошённый кубок. Даже здесь раздобыл мёд. Кажется, он выпил сегодня много, но совершенно не захмелел.

– Вы видели меня сегодня весь день. – Я невольно улыбнулась.

– Нет, не видел. Вокруг слишком много лиц. – Он покосился на меня. – А теперь я вижу вас очень хорошо.

Я прошла дальше, озираясь: где Лелия? Похоже, принц попросту прогнал её. Он теперь вообще может повелевать что угодно. Ведь он будущий король, и ритуал коронации в святилище был назначен уже через несколько дней.

– Может, вам всё же лучше пойти отдыхать? – Я остановилась напротив. – Нам всем стоит просто отдохнуть.

– Присядьте. Обещаю, что кусаться не буду.

Я покачала головой, усмехаясь его неуклюжей шутке. Даже представила на миг, каково оно – быть укушенной его дикарским высочеством.

– Я боюсь, – неожиданно для самой себя выдала, всё же опустившись на диван рядом.

Атайр взглянул на меня, вопросительно приподняв бровь.

– Наверное, я тоже. Может, не поверите, но…

– Я боюсь за Ребеку. Мне кажется… Ей станет сейчас гораздо хуже. Она сегодня была такая странная. Как тень. Очень похожая на себя в Сиде. И потому я думаю, что снова будет приступ.

Атайр покивал, словно я невольно угадала его мысли.

– Без отца ей будет тяжело. Он всегда старался её защитить. Даже если при этом ошибался, – проговорил он негромко. Замолчал, нахмурив тёмные брови, словно решался на что-то. – Я никогда не рассказывал вам, как часть души Ребеки оказалась в Сиде?

– Вы вообще мало что рассказывали мне о себе. И о Ребеке… Мне иногда кажется, что я слепая. Иду куда-то, но не знаю куда. Потому что вы молчите. И рушите любой мост, что начинает выстраиваться между нами.

– А вы хотели бы, чтобы он был построен? – Атайр прищурился, будто сама эта мысль вызывала у него недоверие.

– Я уже не знаю, – ответила я честно. – Но если мы хотим помочь друг другу, наверное, нам придётся это сделать. Так всё же… Как случилось такое, что часть Ребеки оказалась в Сиде? И как вы… Стали Всадником? Почему Охота должна вас забрать?..

Атайр вскинул руку, и его губы дрогнули в усмешке.

– Ну вот… Вам опять шесть лет.

– Перестаньте, – буркнула я, убирая за ухо прядь волос. – Перестаньте относиться ко мне как к вашей второй сестре. К младшей сестре. На сёстрах не женятся.

– Пожалуй, вы правы. Но если я перестану относиться к вам как к сестре, боюсь, для вас всё станет гораздо хуже. Вы можете стать первой жертвой Дикой охоты, когда во главе её окажусь я.

– Как быстро вы забыли тот день, когда я прогнала вашу Дикую охоту, – проговорила я не без гордости в голосе.

И невольно промелькнула мысль о том, что Ингюс обязательно оценил бы то, что я сделала, будь он там. А вот Атайр смотрел на меня так спокойно, словно в этом ничего особенного и нет. Ну подумаешь, Охота. Ну прогнала…

– Отгонять вечно вы их не сможете, – наконец возразил принц, вдоволь изучив моё лицо. – И если вы будете связаны со мной сильнее, чем сейчас, это только потянет вас за мной. Потому что я буду стремиться забрать самую ближнюю душу.

На это мне даже нечего было ответить.

– Но я всё же потомок сидхе… Вряд ли они смогут так просто.

Я вздрогнула, когда Атайр кончиками пальцев коснулся моей щеки, призывая посмотреть на него. Нет, всё же он слегка захмелел. У него сейчас совсем другой взгляд, другой голос. Он так спокоен, словно мы после умиротворённой прогулки по саду просто засиделись за милой беседой. Будто нынешний день не был весь посвящён проводам его отца.

– Я уже давно понял, что сильные привязанности приносят порой одни только беды.

– И потому вы такой?.. – я осеклась, не зная, какое слово подобрать правильнее.

Холодный? Нет, я уже знала, что его высочество бывает обжигающим, словно всплеск горячего источника. Безразличный? И снова нет: кажется, его беспокоило всё, что происходило, но в итоге я получала от него только грубости.

– Может быть. Отчасти, – удивительно добродушно усмехнулся принц. – Нет, до некоторых пор я был обычным ребёнком. Подростком, который уже хорошо знал, что унаследует от отца всё. Но затем стало известно, что тень правящего рода легла именно на меня. И мне предстоит стать предводителем Дикой охоты. Когда – неизвестно. Буду ли я при этом жив – тоже. Именно тогда мне пришлось отказаться от некоторых… планов на жизнь.

– От женитьбы?

– В первую очередь. – Атайр тихо рассмеялся. – От меня девушкам всегда доставалось много бед.

Да уж, это я уже успела ощутить на себе.

– И что же, вы не рассчитывали однажды стать королём?

– Я надеялся, что Ребека успеет вырасти, прежде чем меня настигнет эта обязанность.

А вот это уже неожиданность!

– Но женщины не правят в Глиннхайне, – я сразу припомнила тот не слишком удачный день в святилище на озере. – Так вы мне сказали.

– При моей поддержке Ребека стала бы королевой. Я много думал об этом. Но потом случилось то, что заставило меня вновь разувериться в своих продуманных планах.

– Её высочество попала в Сид?

Атайр покивал. Он потянулся за кувшином, что стоял рядом с ним на столике. Встряхнул его – там, похоже, было пусто.

– Да. Это выяснилось совершенно неожиданно. Отец многое от нас скрывал.

– Это у вас семейное, – не удержалась я от колкости. И тут же почувствовала, как у меня загорелись кончики ушей, когда его высочество посмотрел на меня с лёгким укором.

– Может быть. Но он старался уберечь нас. И считал, что молчать будет правильно, – голос Атайра впервые звякнул раздражением.

И я уже решила, что сейчас он просто прервёт разговор. Но нет, он продолжил:

– И только когда Ребеку забрали, отец рассказал, что именно его решение однажды послужило тому виной. – Принц помолчал, а я даже дыхание затаила, опасаясь, что в любой миг его откровенность иссякнет. – Однажды мать сильно заболела – я был совсем мал и почти ничего не помню. Что была за хворь, никто из лекарей не смог определить сразу.

– Совсем как с его величеством?

– Наверное, и правда чем-то похоже, – на миг задумался Атайр. – Но тогда отец очень боялся потерять жену. Он приносил разные жертвы в разных святилищах. За здоровье своей супруги. Но она всё никак не поправлялась. Тогда-то отец и решил обратиться сам к тем силам, которые могли бы ему помочь.

Я невольно тихо ахнула, вмиг осознав.

– К фоморам?

– Возможно, к самому королю Балору. Отец отказывался признаваться и после. Так вот фоморы попросили плату жизнью за жизнь. Жизнь того человека, что будет ему очень дорог. Того, на кого укажет тот, кто вызвался ему помочь. – Атайр досадливо поморщился. – И он согласился.

– Это было… опрометчиво, – осторожно заметила я. – Они могли попросить кого угодно.

– Они и попросили – только через несколько лет, когда всё почти забылось. Когда Ребека немного подросла. Но отец отказался её отдавать. Он даже спрятал Ребеку, попросил старого друида Блира, который жил в Сеохе до Харелта, окружить её обережными заклинаниями. Но потом Блира нашли мёртвым в святилище. А Ребека всё же пропала.

– А что же тогда было с вашей матерью?

– Она уже умерла. И я не мог потерять и сестру. Потому без ведома отца забрал меч Нуаду и пошёл за ней.

Принц смолк, как будто ожидал от меня новых расспросов. Словно ему нужен был толчок для того, чтобы продолжить рассказывать о том, что он так долго хранил в себе и, наверное, никому не открывал.

– Я видела то место, где хранился меч Нуаду. Разве его можно было забрать просто так?

Атайр криво улыбнулся и потёр бровь, глядя куда-то перед собой. У него сейчас был такой вид, что и мне почему-то становилось неловко.

– Нет, конечно, меч Нуаду нельзя брать просто так. Для этого нужно разрешение Хранительниц. Его раньше охраняли боиреннах. Их было семь. Они служили правящему роду, которому туаты однажды доверили хранение меча. И они же укрывали его завесой от лишних глаз. – Атайр взглянул на меня чуть искоса, как будто ему любопытно было увидеть что-то на моём лице в тот миг, когда он говорит. – Здесь, в Сеохе, был проход к тому месту, где он хранился. Но мне пришлось долго уговаривать боиреннах отдать мне меч. Они не соглашались. Тогда я попытался украсть. Они, конечно, почувствовали. И только одна из них согласилась помочь мне.

– Это она сейчас преследует меня? – от лёгкого возмущения голос невольно стал чуть выше.

– Да, это она, – с некоторой обречённостью подтвердил принц. – Просто так отдать его мне она, конечно, не согласилась. Но хотя бы выслушала. И попыталась понять, насколько это возможно для лесного духа. И мне пришлось в некотором роде… заплатить за её милость.

Атайр возвёл глаза к потолку. А я отчего-то сразу догадалась, какого рода была его плата. И в тот же миг поведение докучливой боиреннах стало мне чуть понятнее, что бы за собой ни влекло.

– Что же вы… – уже хотела я уточнить, но передумала. – Не думала, что духи леса способны быть с мужчиной.

– Если честно, я вообще почти ничего не помню. Их магия бывает очень сильна. И наверное, она не хотела, чтобы я после кому-то рассказал.

– Как мне, – укорила я его.

– Разве вы услышали от меня хоть какие-то подробности? – Его высочество насмешливо приподнял брови. – Да и помни я, что между нами случилось, всё равно не стал бы смущать ими ваш девичий ум.

– Что значит девичий?! – возмутилась я на всякий случай.

– Это значит, что самое откровенное, что случалось в вашей жизни, это поцелуй с мужчиной.

Я фыркнула и отвернулась. Отчего-то мысль о том, что между Атайром и той боиреннах однажды что-то было, отдавалась неприятными жгучими волнами в груди. Да и вообще, чем дольше мы сидели в тишине пустых покоев, тем сильнее я чувствовала нарастающую тяжесть во всём теле. Всё-таки день сегодня был не из лёгких. Наверное, пора бы и отдохнуть. Но я ещё не всё выяснила, а другого такого раза может и не случиться: с его высочества станется вновь замолчать, когда с него сойдёт этот лёгкий хмель и благодушная задумчивость.

– Ниэннах, – окликнул меня Атайр. Похоже, моё молчание затянулось. – С вами всё в порядке?

Я поморгала, приходя в себя. И правда ведь, словно задремала. В голове ощутимо кружило, под рёбрами закручивалась дурнотная спираль.

– Так что же, – решила я всё-таки ещё потерпеть эту усталость, – почему не получилось вывести Ребеку совсем?

Принц оглядел меня с подозрением, но всё же ответил:

– Наверное, у меня просто не хватило знаний и сил. Как бы то ни было, а я просто человек. Только знатность моей крови позволила мне вообще пройти в Сид. И меч Нуаду. Без него вряд ли мне удалось бы даже добраться до Ребеки. Но всё обернулось совсем не так, как я хотел. Часть души сестры всё равно осталась в плену Сида. А след, который я сам оставил там, обрёл форму Всадника. Думаю, это связано с Дикой охотой. Но он хотя бы присматривает за Ребекой, пока я ищу способ добраться до неё вновь.

– Но если боиреннах так рьяно охраняли меч, то как фоморам удалось его выкрасть? – Я сонно хлопнула глазами и неосознанно приложила ладонь к груди. Моё дыхание словно бы стало горячим.

– Наверное, опять же виноват в этом я. Они нашли его по моему следу. И напали. Тогда все хранительницы, кроме одной, погибли.

Я кивнула, размышляя надо всем, что он мне сказал. Но поняла вдруг, что как будто и не думаю ни о чём. Комната постепенно размывалась, всё качалось, пол вздрагивал под ногами.

– Тави? – откуда-то издалека донёсся до меня голос Атайра. – Тави, что случилось?

Если бы я могла ответить… Одно только движение – встать – обернулось тем, что я словно бы закувыркалась в воздухе, а затем резко упала. Кажется, на что-то большое и тёплое – предположительно, на принца. Вокруг меня сомкнулось горячее кольцо его рук. Но вот что он говорил, я уже не слышала. Только видела перед собой его лицо.

– Скорее… – только и удалось разобрать.

Принц подхватил меня на руки и спешно понёс в спальню. Мне только успело подуматься, что я, наверное, очень лёгкая, раз нести меня его высочеству не стоит, кажется, никаких усилий. Потому решила, что это несусветная глупость. А затем ощутила, как становлюсь тяжелее куска свинца.

Чуть позже я видела, как пришёл Финли, как собрались вокруг меня служанки во главе с Лелией, чтобы помогать ему там, где нужно. Но больше я ничего не слышала и не видела. Меня словно бы поглощало вязкое болото, из которого я выныривала лишь выпить какой-нибудь отвар лекаря, а затем снова падала на удушающе мягкие подушки, погружалась в звучащую глухим стуком сердца пустоту.

Порой мне думалось, что лучше было бы просто впасть в забытье, чтобы всего этого не чувствовать, не знать, каково это, когда тело словно не принадлежит тебе. Не ощущать этого жара в каждой мышце и постоянных дурнотных всплесков в животе.

Но в какой-то миг я всё же смогла перевести дух: когда Финли, сделав всё, что было необходимо, наконец оставил меня в покое. Служанки тоже отступили – и стало так просторно кругом. Почти темно, потому что я могла только едва приподнимать веки.

Но даже через размытую пелену заметила, как к моей постели подошёл Атайр. Вернее, это был Всадник, но сейчас он меня не пугал. После всего, что я узнала от принца о том, как он появился и почему именно таков его облик, хотелось взглянуть на него по-другому и, возможно, узнать ещё чуть больше, но сил пока не хватало. И тогда, накрытая этой ясно очерченной тенью, словно одеялом, я всё же погрузилась в сон.