Цитаты из книги «Ты моя. Бывшая»

Ты чокнулся? Это ты мне изменил! – А ты, значит, нет? – дёргает меня на себя так сильно, что я оступаюсь. И наверняка упала бы, если бы Строев меня не удержал. – Что? – Не притворяйся дурочкой. Ты и Котов, – скалит зубы. Пытаюсь припомнить, что случилось восемь лет назад. И из каких это соображений Марат сложил дважды два и получил десять. – Что я и Котов? – тупо повторяю, как сломанные часы. Мы стоим, едва ли не касаясь друг друга носами. И я буквально ощущаю, как из ушей бывшего мужа идёт пар. – Ты думаешь я идиот? – тянет мою руку выше, отчего я встаю на носочки. – Я знаю, что ты изменила мне с ним.

Кстати, Строев, спасибо за брачный договор. Мне понравилось, что там указано – всё твоё – моё, всё моё – моё, – обнимаю его сильнее, заглядывая в глаза, чтобы понять, не беспокоят ли его подобные условия на самом деле. Но в них нет ничего, кроме довольства. – Ты моя жена, и я тебя больше никогда не отпущу. Поэтому это вполне справедливые условия, – заявляет серьёзно.

Изучу, – даю скупой ответ, проводя кончиком ногтя по покрытому тёмной щетиной подбородку, – и долю приму в дар. Марат улыбается. А я стараюсь понять, насколько он серьёзен. Или это просто попытка втереться ко мне в доверие. Чтобы потом обвинить меня в том, что я ему не верю. – Сегодня дам задание юристам подготовить сделку, – Строев легонько целует меня в щеку, и я продолжаю ощущать эту улыбку кожей. – Но это совершенно не значит, что я соглашусь быть с тобой. Просто приму в качестве моральной компенсации, – сообщаю ему, чтобы не думал, будто нашёл путь к моему сердцу через счёт.

А кто ты моей маме? – задаёт следующий вопрос дочь. Удивляя меня. Марат поднимает взгляд на меня. Прожигая зеленью своих глаз. Когда-то таких родных. – Если твоя мама позволит, то хотел бы вновь стать ей мужем. Дочка прикусывает губу, стараясь сложить в голове эту сложную формулу, решение которой не преподают в первом классе. – Мама? – дочь обращает на меня зелёные глаза. Такая красивая и такая идеальная. – Это всё сложно, зайчонок, – мнусь, не понимая, как у Марата выходит давать столь исчерпывающие ответы. – Что сложного? – хмурит бровки. Словно между её желанием иметь полноценную семью и его реализаций лежит лишь одна преграда – и это моё решение.

Хочется поскорее прогнать Марата из своей квартиры. И жизни. – Обычно тортиками, – сообщает дочь, заставляя меня закатить глаза. – Дядя Марат сейчас уйдёт, и я приготовлю тебе твою любимую овсяную кашку, – смотрю на неё, приподняв выразительно бровь. Дескать, твоя хитрость не прошла. Но на личике дочери нет и тени смущения. Вся в отца. – Нет. Я хотел бы позавтракать вместе с вами, – заявляет Марат. И я понимаю, что просто так выдворить его уже не выйдет.

я устала от вранья. От манипуляций и притворства. – Можешь думать что угодно. Но у меня с Котовым ничего не было. Он помог мне в тяжёлый период жизни. Когда я осталась одна с ребёнком на руках. В чужом городе. Без работы и жилья. Марат оборачивается ко мне. Смеряет холодным взглядом. – И с чего вдруг я должен тебе верить? Ты каждый раз давала понять, что он твой запасной аэродром. – Да? Тогда почему же я сейчас не с ним? – развожу руками, словно давая бывшему мужу рассмотреть, что Ильи нет под моей юбкой. Тут на лице Строева читается попытка разрешить сложную математическую задачу вроде гипотезы Коллатца.

Скажите, у вас тут где-то можно купить средство экстренной контрацепции? Какое-то время у доктора уходит на то, чтобы справиться с собственными эмоциями, которые так и лезут наружу. – Вы уверены? – уточняет она беспардонно. – У вас такой красивый муж. Вам детей только рожать и рожать. От шока на мгновение даже разеваю рот. – Уверена. У него жуткий характер, – посылаю ей медовую улыбку, однако молодая женщина всё равно смотрит на меня как на умалишённую.

Скажи хоть что-нибудь, хоть одну причину не убивать тебя. За то, что ты разрушила наш брак и украла её. В этот момент к нам подходит официант, чтобы взять заказ. И спасти меня. Разрушила брак? Он это серьёзно!? Но Дарина, словно забыв, зачем сюда пришла, встревоженно переводила взгляд с меня на своего отца. – Два шарика мороженого, – глухим голосом произношу, надеясь, что так дочка сможет отвлечься от нашего разговора. – Мам, я домой хочу, – обращается ко мне дочь с очень серьёзным выражением на лице. Марат напугал её. Настолько, что она готова отказаться даже от обожаемого ей шоколадного мороженого. Лишь в этот момент Строев понял, что просчитался. Сказал лишнее. И вновь мне кажется, что мне передаются его эмоции. То, насколько сильно ему не хочется расставаться с дочерью. Отпускать её.

Одно я понимала точно. Единственный выход не потерять голову, а заодно и трусы – держаться от него подальше.

Я совсем размякла от его близости. От улыбок. Он действует на меня как сахар на диабетика. И отказаться не могу, и меры не знаю. Даже понимая, какую смертельную опасность он несёт.