Глава 1

Я сразу поняла, что что-то не так.

Во-первых, свекровь, приехавшая к нам на выходные, вела себя как-то странно. Она и так не одобряла выбор своего сына, считая, что он мог жениться на ком-то получше. А в её понимании это значило на ком-то богаче, чем мелкий офисный работник, что она постоянно мне демонстрировала. Уверена, если бы у меня была как минимум своя квартира, она бы относилась ко мне иначе, ведь эта женщина ведёт себя достойно с людьми опираясь на толщину их кошелька.

Но обычно свекровь меня просто игнорировала, будто не замечая моего присутствия, считая это высшей мерой наказания, хотя я была только рада.

Зато все эти выходные она меня поддевала и злорадно усмехалась.

Такое ощущение, будто Татьяна Борисовна что-то знает, и это что-то непосредственно касается меня.

Во-вторых, дочка Глеба от первого брака резко отдалилась от меня, хотя наши отношения всегда были хорошими. Ксюше уже тринадцать лет и она милый, добрый ребёнок, которому очень не хватает материнской любви. Как рассказал муж, его бывшая жена, с которой они когда-то вместе учились в институте, вдруг поняла, что её ждёт великое будущее в актёрском ремесле, поэтому восемь лет назад она собрала свои вещи и поехала покорять столицу. А уже через три месяца подала на развод и отказалась от родной дочери.

И если судить по поведению Ксюши, которая хмурилась и отмалчивалась, то может показаться, что я её чем-то обидела. Но чем?

В-третьих, Глеб стал меня избегать. Вот уже больше недели он ищет любой повод, чтобы не проводить со мной время. Он задерживается на работе, постоянно отлучается по каким-то делам и, что не может не задевать, избегает смотреть мне в глаза.

Такого за мужем я ещё не наблюдала.

Мы с Глебом познакомились в офисе, когда я три года назад, окончив институт, устроилась в его отдел, быстро сблизились, а уже через два года сыграли свадьбу. Разница у нас в девять лет, мне двадцать семь, мужу тридцать шесть, общих детей пока нет. Но я чувствую, что уже готова к ним, но очень маленькая, хоть и двухкомнатная квартира, пока не позволяла нам увеличить семью.

В планах у нас было ещё немного поднакопить, чтобы хватило на первый взнос ипотеки, продать квартиру Глеба и переехать в новостройку. Я уже даже успела присмотреть несколько просторных квартир, но теперь не могу избавиться от ощущения, что эта мечта уже недостижима для меня.

И это при том, что в прошлом месяце муж перевёлся с повышением в другой отдел, теперь зарабатывая намного больше.

– Прощай, Светочка, – злорадно произнесла Татьяна Борисовна, собираясь уезжать обратно в свой посёлок.

И вот это её «прощай» резало слух. Она что, больше не планирует видеться со мной? Такому повороту событий я буду только рада. А то Ксюша уже подросток, что делает её эмоционально неустойчивой и взрывной, и я бы не хотела, чтобы моя свекровь настроила свою внучку против меня.

– До встречи, Татьяна Борисовна, – вежливо ответила, не желая опускаться до уровня этой женщины, у которой одни только банкноты в голове.

И ладно бы она считала только свои деньги, так нет же, она регулярно пытается заглянуть в карман сына, отчитывая его за лишние траты. Ну и не забывая намекнуть, что его жена очень много на себя тратит, не вкладываясь с такой же самоотдачей в семью. Естественно свекровь закрывает глаза на то, что я помимо работы занимаюсь ещё и домашними делами, а также её внучкой. И пусть я никогда не смогу заменить ей родную мать, я делаю всё, что в моих силах, чтобы девочке было комфортно.

– О, это вряд ли, – усмехнулась Татьяна Борисовна, сразу же переключив своё внимание на Ксюшу. – Пока, моя радость. Пиши и звони мне каждый день. Ты же знаешь, что бабушка только рада с тобой пообщаться. И тебе пока, Глебушка, не скучайте тут без меня.

Ещё раз улыбнувшись, правда, как по мне, очень кокетливо, будто она с кем-то заигрывала, свекровь наконец-то ушла, закрыв за собой дверь.

Я же, дождавшись, когда Ксюша убежит в свою комнату, повернулась к мужу.

– И что это только что было?

Глеб удивлённо изогнул брови, делая вид, что он меня не понимает. Вот только единственный человек в этой семье, который и правда не осознаёт, что же происходит, это я.

И мне очень не нравится, когда из меня делают дуру, думая, что я не в состоянии заметить таких существенных перемен.

– Мы попрощались с моей мамой, вот и всё.

Сделав глубокий вдох, стараясь не злиться, я не позволила мужу уйти, вовремя заметив, что он сейчас попытается снова улизнуть от меня, лишь бы не отвечать на мои вопросы. И при этом я чувствовала, что ему есть что мне сказать, но он оттягивает этот разговор.

– Глеб, пожалуйста, не делай из меня дуру. Я уже на протяжении нескольких дней чувствую, что между нами что-то не так. И твоя мать, как и Ксюша, уже что-то знают. Давай поговорим и всё обсудим?

– Да, поговорим, – отстранённо повторил за мной муж, отвернувшись, чтобы не смотреть мне в глаза, – Но потом. Сегодня я не в настроении.

– А завтра ты будешь уставшим после работы, а потом найдёшь ещё одну причину оттянуть неизбежное. Ты же уже давно не маленький мальчик, так скажи мне правду, ты… – Я не смогла закончить фразу, почувствовав, как от одного только предложения мне становится больно.

Разлюбил – какое это неприятное слово, оставляющее после себя мерзкий осадок.

И в этот момент мне захотелось, чтобы Глеб понял, что у меня на душе, посмотрел мне в глаза и обнял, крепко-крепко, чтобы я смогла почувствовать, что он всё ещё любит меня. Но этого не произошло. Муж просто раздражённо пожал плечами, показывая, что он начал злиться.

Да, в последние дни я и правда слишком настырная в своих попытках докопаться до правды, но мне кажется, что я этого заслуживаю.

– Поговорим потом, – повторил Глеб, уже сделав шаг в сторону, чтобы обойти меня.  –Пока я не готов к этому разговору. И, пожалуйста, не доставай меня.

Да, мой муж не маленький мальчик, но ведёт себя как ребёнок, избегая честного разговора со мной. Непонятно только, чего он боится? Правды или моей реакции на неё?

Недосказанность, оставленная словами Глеба, его отстранённый вид и отсутствие какого-либо интереса ко мне, ранили меня с каждым часом всё сильнее. У меня будто ковырялись тупым предметом в груди и я, невольно, стала думать, что со мной что-то не так.

Глупые мысли лезли в голову, порождая неуверенность и страх потерять любимого мужчину.

Мне казалось, что я должна что-то сделать, что сейчас всё зависит от меня и моих поступков, вне зависимости от того, что в отношениях и в их сохранении должны участвовать оба партнёра. А это значило, что пока Глеб не откроется мне, я ничего не смогу предпринять, чтобы разрушить построенную им же стену, которой он отгородился от меня.