Цитаты из книги «Небесная голубизна ангельских одежд»

Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва

Ни много ни мало, Хинчук собирался продать «Св. Троицу» Андрея Рублева, «Богоматерь Владимирскую», «Ангела Златые власы», «Устюжское Благовещение», «Богоматерь Донскую»…

На ноябрьском аукционе Лепке в 1928 году в Берлине продавались произведения и из московских музеев347.

стал для Тетерятникова эталоном подлинности, относилась именно к этой группе.

Датировка «Успения» экспертами музея Менил резко расходится с мнением Тетерятникова, который считал, что центральная часть этой иконы была вырезана из иконы XVIII — начала XIX века, а затем шарлатаны пытались подделать ее под XV–XVI век. Объясняя, почему фальсификаторы не старались скрыть столь явные следы вмешательства, Тетерятников посчитал, что у них просто не было времени1048. Анализ ученых музея Менил отличается тщательностью как изучения, так и изложения, в отличие от сенсационно-торопливых, порой слишком простецких и очень часто чисто декларативных заявлений Тетерятникова.

пять списков отобранных комиссией икон. Против каждой иконы рукой члена комиссии написаны три цены. Докладная записка объясняет троекратную оценку1002. Первая цена была предварительной приблизительной оценкой, результатом беглого осмотра и соответствовала, по утверждению экспертов, ценам, существовавшим «на неорганизованном московском рынке». И вот что это за цены: 50 коп., 2, 3, 5, 7, 10, 12, 25, 35, 50, максимум 75 руб.! После этой беглой оценки эксперты переоценили те же самые иконы исходя из результата, который мог быть получен после расчистки, реставрации и продажи икон «организованному покупателю внутреннего рынка», то есть коллекционерам, покупавшим в СССР. Расчистку икон проводили Чириков и Е. И. Брягин, которым разрешалось брать иконы домой из хранилища ГМФ небольшими партиями1003. Наконец, третья цена была определена экспертами в расчете на «организованную продажу за границей» отреставрированных икон

сомнения, «Антиквариат» старался продать иконы подороже, но в условиях отсутствия развитого рынка на этот товар вынужден был уценять свои запасы. О том, что запрашиваемая цена на икону могла упасть с 1000 до 150 руб., свидетельствуют надписи об уценке, которые сохранились на обратной стороне икон. Продажные цены на иконы 1930‐х годов необходимо рассматривать в контексте исторической и рыночной ситуации не нашего, а сталинского времени. Цена в несколько сотен рублей за икону в 1930‐е годы вовсе не была бросовой1001. Для этого утверждения есть веские основания. Как было рассказано ранее, в связи с ликвидацией Государственного музейного фонда летом 1928 года в его хранилищах работала комиссия Главнауки, которая осматривала и оценивала иконы, отобранные Госторгом/«Антиквариатом» на экспорт. В комиссию входили такие известные специалисты, как заведующий отделом религиозного быта ГИМ Анисимов и реставратор Чириков. В Российском государственном архиве лите

свои иконы галерее пришлось отдавать по ценам, которые устанавливали эксперты «Антиквариата». Эти цены были в несколько раз ниже оценок сотрудников отдела древнерусского искусства самой галереи.

История Третьяковской галереи характерна и тем, что выдача икон представляла бартерный обмен между отделом древнерусского искусства галереи и торговой конторой. Третьяковка отдавала иконы из своих фондов в уплату долга за полученные из «Антиквариата» произведения древнерусского искусства. Отношения между Историческим музеем и «Антиквариатом», в отличие от Третьяковской галереи, как правило, не строились на обмене, хотя в ГИМ и были иконы, которые музей получил от торговой конторы во временное пользование987. Бартер на время обернулся долговой кабалой для Третьяковской галереи. Выплата долга затянулась