– Алло! Слышишь меня? Ну чего, наш объект выходит из дома…

– Есть ещё кто-то?

– Само собой. Такие в одиночку не тусуются… Теперь их двое. Еду за ними… Алё! Ага – вошли в школу.

– Отлично! Начинаем. Вот наша мышеловка-то и захлопнулась!..

– Ну, давай, шефу докладывай!

– Не, пока рано! Сейчас же только самое основное-то и начнётся!

Глава I
Официальный Мерилин Мэнсон

Сегодняшним вечером в школе творилось что-то невообразимое. Электрическое освещение мерцало лишь еле-еле, в коридорах и кабинетах горели свечи, которые были укреплены высоко, поближе к потолку, на специальных подставках. Из углов свисала паутина, стены покрывали ужасные (правда, поддельные) трещины и изображения ухмыляющихся скелетов. Из динамиков школьного радио доносилась негромкая, но леденящая душу музыка – такая, от которой у любой нормальной учительницы резко поднималось давление, а руки сами тянулись немедленно выключить звук.

Но сегодня с этим приходилось мириться. Да у учителей и не было другого выхода – ведь то, что происходило этим вечером, совершалось по распоряжению самого директора школы. Так что ещё за неделю им пришлось начать подготовку к детскому празднику. Тридцать первого октября решено было порадовать учеников и устроить им самый настоящий Хэллоуин.

И вот теперь, тёмным и сырым осенним вечером, к школе стекались ребята. Пригласили всех учеников – с первого по одиннадцатый класс. Условие было одним – прийти на вечер в маскарадном костюме и директору школы Михаилу Афанасьевичу, который для этого стоял у входа в актовый зал, дать обещание постараться не сжечь и не взорвать здание.

Некоторые нарядились и загримировались ещё дома, так что к школе подходили уже наряженные разной нечистью, но большинство всё-таки тащило свои костюмы с собой. Малышей и тех, чей наряд отличался особой сложностью, сопровождали родители. Волновались они не меньше своих детей – и то и дело шарахались от раскрашенных монстров, которые тут и там проносились по школьным коридорам.

Руководителя каждого класса заблаговременно предупредили о том, чтобы ученики были особым образом подготовлены – для этого нужно было провести специальный классный час и рассказать о том, что же это за праздник такой – Хэллоуин, зачем и как его празднуют, что там может быть интересного и как нужно на нём себя вести. Однако Пётр Брониславович Грженержевский, классный руководитель восьмого «В», где училась Арина Балованцева и её друзья, как-то забыл об этом. И вспомнил о том, что не произвёл разъяснительной работы, лишь в день самого праздника.

«Эх, вот я шляпа!» – стукнув себя ладонью по лбу, подумал Пётр Брониславович, стоя на лестнице-стремянке и укрепляя в углу актового зала огромную паутину из крашеной верёвки. Он уже хотел расстроиться. Но тут же подумал: «Ну ничего. Мои ребята смышлёные, они и сами про детские праздники всё знают. Так что чего переживать, буду за порядком следить, как обычно, а они пусть веселятся.» И ему стало легко и спокойно. Пытаясь подражать сложно угадываемой мелодии песни Мерилина Мэнсона, что на радость детям беспрепятственно неслась из динамика, он принялся бодро насвистывать и развешивать гигантскую паутину.

Арина Балованцева, ученица восьмого класса «В», не собиралась идти ни на какой Хэллоуин и даже не думала о нём, в то время как её одноклассники усиленно готовились к празднику. Все эти дни у неё были другие заботы – в очередь с друзьями она навещала в больнице Костика Шибая. Он лежал со сломанной ногой, к которой была привешена увесистая гиря.

Костя занимался конным спортом, который его мама теперь усиленно проклинала. Хотя было совершенно не за что – ногу Костя действительно сломал на тренировке, но упал он не с лошади, а с забора, куда забрался посидеть во время короткого перерыва. Забор неожиданно накренился и упал. Вместе с Костей. Который и ухитрился сломать ногу. Врачи обещали, что будет всё хорошо, нужно только время, гиря и витамины.

Чтобы не огорчать Костика, про будущий праздник Арина и остальные его друзья ему не рассказывали.

… – Да и сама я не хочу ни на какой Хэллоуин идти! – говорила Арина за день до праздника, вместе с Витей Рындиным, Антошей и Зоей возвращаясь из больницы.

– Ну пойдём, Арина! – просила Зоя, которая в отличие от Арины очень хотела пойти на школьный маскарад. Она любила веселиться, а веселья в её жизни было не так много.

– Нет. – ответ Арины был как всегда твёрд. – Потому что мне чужда эта западная радость. Не хочу я праздновать буржуазный праздник. И что это за Хэллоуин такой? Я про него ничего не знаю.

– Ой, так я сейчас расскажу! – Антоша Мыльченко набрал в лёгкие побольше воздуха. – Я когда костюм себе делал, всё и прочитал в журнале! Короче…

– Не надо, Антоша. – отмахнулась Арина. – Вот ты знаешь – ты и иди. А я не…

– Арина, ну пойдём, я себе тоже костюм сшила! – взмолилась Зоя, остановившись посреди дороги. – Все девчонки будут такие нарядные, такие деловые, что я там буду как эта…

– Ты будешь не одна. – не согласилась Арина, тоже останавливаясь. – Антона вон из виду не теряй. И Витю. Вить, ты пойдёшь на Хэллоуин?

Витю Рындина на всякие маскарады и дискотеки калачом было не заманить. Он серьёзно занимался спортом – пятиборьем и кикбоксингом. У него были более суровые радости. Поэтому Витя отрицательно покачал головой.

Арина вздохнула.

– Ладно уж, Зоя. Пойдём вместе.

Зоя Редькина просияла:

– Вот увидишь, будет здорово! Ой! А костюм у тебя есть? Без костюма не пустят.

– Придумаю что-нибудь. – улыбнулась Арина.

Глава II
Зоя – Золушка в тёмных тонах

Придя домой, Арина, не долго размышляя, достала с антресолей большой пакет с пластиковыми кружевами по углам. «Не бросать же Редькину. – думала она, вытряхивая на пол содержимое пакета. – Костюм так костюм. Ну, как он тут? Померить, конечно, надо. Может, я уже из него выросла.»

И вот уже Арина смотрела на себя в большое зеркало, что висело в её комнате. Костюмчик был ещё самый раз. Можно идти, разве что погладить его чуть-чуть. Особо не любуясь собой, она сняла платье и направилась за утюгом.

И вот сегодня, в день Хэллоуина, Арина Балованцева сбежала со ступенек своего дома с огромным пакетом в руках. Витя Рындин ждал её возле калитки. Ведь раз Арина решила пойти на школьный праздник, значит, и Витя должен быть там. Мало ли что с Ариной случится – так считал верный друг Витя.

– А у тебя костюм есть? – спросила Арина, когда Витя взял у неё огромный пакет с платьем.

– Конечно, иначе туда не пустили бы. – с этими словами Витя вытащил из кармана чёрные бумажные очки на резинке. Такие иногда попадались в новогодних хлопушках.

– И что это такое? – не поняла Арина. – Кем ты будешь-то?

Чтобы и на карнавал пустили, и в то же время, чтобы не позориться, Витя отыскал эти очки и просто оделся во всё чёрное.

– Я Чёрная Моль. – усмехнувшись, ответил он. – А если кто не поверит – дам в лоб.

Арина засмеялась. Они с Витей подошли уже к зданию школы, куда нескончаемым потоком шли ряженые. Арина пропустила Витю вперёд – он, как обычно, прокладывал ей дорогу в толпе.

И до самого конца этого длинного вечера Витя Рындин так и не узнал, что никому и в голову не пришло подумать, что он изображает Моль. «Чёрный Призрак! Чёрный Призрак! – восхищённо глядя на Витю, наряженного в его скромный костюм, шептались девочки разных возрастов. – Красавец, ну какой красавец! В маске… Только вот ни с кем не разговаривает!»

Каждый класс переодевался в свои костюмы в том кабинете, который был за ним закреплён. Восьмому «В» в этом смысле повезло больше всех – поскольку их классный руководитель Пётр Брониславович вёл физкультуру, в распоряжении восьмого «В» были спортивные раздевалки. Так что мальчикам и девочкам не приходилось драться за то, кому раньше переодеваться.

Когда Арина вошла в девчоночью раздевалку, все уже были готовы к празднику. Одноклассниц было просто не узнать – вокруг Арины метались ведьмы всех мастей, упырихи, и даже девочка – Фредди Крюгер с металлическими ногтями. Среди этого парада монстров Арина не сразу узнала Зою Редькину. Та всё крутилась у зеркала, пытаясь поэффектнее приспособить на себе самопальный костюмчик.

– Арина, скорее переодевайся, уже начинается! – закричала Зоя, переживая, что они с Ариной не увидят всей радости праздника.

Арина бросилась переодеваться. Места у зеркала ей уже не было – его облепили одноклассницы, которые наводили последние штрихи красоты, и Арина забилась в самый тёмный уголок раздевалки.

– Ой… – только и сказала Зоя Редькина, когда Арина спешно влезла в свой маскарадный наряд.

И всё, больше Зоя ничего не сказала – но восхищение её не знало никаких границ. Зоя молчала.

– Ты чего, Зоя? – удивилась Арина. – Тебе нравится, да?

– НРАВИТСЯ.

– Что, прямо так сильно нравится?

– Ага. – честно призналась Зоя.

– Ну так надевай ты мой костюм.

– Я? – Зоя даже сказать ничего не могла.

– Ты. – улыбнулась Арина. – Ну, если нравится. Мне всё равно, в чём идти.

Нет ничего дороже радости, которую можно доставить другим, тем более своим друзьям. Арина стащила с себя пышный наряд и подождала, пока переоденется Зоя.

Этот костюм привезли Арине мама и отчим из Англии к прошлому Новому Году. Хотели порадовать свою девочку – но Арина Балованцева, в быту весьма скромная, поблагодарила за подарок, купленный в самом известном магазине маскарадных принадлежностей Лондона. И запихнула его на антресоли.

Почему-то родители решили, что костюм мрачной владычицы тёмных сил как нельзя более соответствует внутреннему миру их девочки – и выбрали его для новогоднего торжества. Но Арина откопала где-то свою детскую беленькую шапочку с ушками, еле-еле натянула её на голову, оделась во всё белое и пушистое. И даже хвостик к шортикам пришила.

Увидев Арину в виде зайчика, родители и дедушка с бабушкой растрогались до слёз, про великолепное платье ни разу даже и не вспомнили – а Новый Год встретили как никогда весело и радостно.

… И вот теперь длинное чёрное платье красовалось на Зое Редькиной. А Арина облачалась в Зоин скромненький самодельный костюмчик Летучей Мышки.

Зоя метнулась к зеркалу. Удивлённые одноклассницы шарахались в стороны, освобождая ей дорогу. Да она иначе бы и не прошла – таким широким было её платье с кринолинами.

– Ой-ёй-ёй! – утирая слёзки, брызнувшие из глаз, проговорила Зоя своему отражению.

Девчонки, забыв обо всём, расправляли её пышные юбки, вытягивали по полу тяжёлый, переливающийся блёстками шлейф, трогали тончайшую чёрную вуаль, которой щедро была обмотан рогатый головной убор.

А Зоя всё смотрела в зеркало. Она не могла поверить в то, что отражение принадлежит ей. Да и разве это она – прекрасная в своей чёрной мрачности волшебница?! Да, она, конечно, хороша, и, как показалось Зое, её глаза из-за тёмной вуали смотрят теперь на мир чересчур твёрдо, решительно и даже зловеще.

Видимо, одновременно с Зоей об этом подумали и остальные девочки – они как-то сразу замолчали и отступили от Зои на несколько шагов. А вдруг вместе с платьем на Зою сошла способность к чёрному колдовству? Вдруг теперь она стала повелительницей тёмных сил по-настоящему?

Лица девочек всё больше бледнели и вытягивались. Блики от ярких чёрных камней, которыми было усыпано платье, скакали по этим лицам, по стенам, по потолку…

И вот, не сговариваясь, девочки подумали: «Пусть катится отсюда эта Редькина! Гнать её отсюда, потому что нам страшно!»

И девочки уже угрожающе двинулись на Зою, которая тоже почувствовала общее настроение и сама испугалась.

– Ну, я готова! Нос мне накрась – тогда я точно буду Мышью! – неожиданно раздалось из дальнего угла. Это Арина Балованцева деловито пробиралась к своей подружке.

И сразу пропали оцепенение и страх. Девочки засуетились, заканчивая подготовку к балу-маскараду. И пусть костюм Редькиной затмевал своим блеском и пышностью все их костюмы, девчонки решили не отчаиваться. А держаться достойно. Ведь вдруг Редькину с её супернарядом не выберут королевой Хэллоуина – а приз достанется кому-то другому? И каждая под этим «кем-то другим» имела в виду себя…

Красавица-Редькина вытащила свою битком набитую косметичку и в считанные минуты раскрасила Арину, особенно налегая на чёрный карандаш. В конечном итоге Арина Балованцева оказалась похожа на нечто среднее между Микки-Маусом и чёртом. Она усмехнулась, глядя на себя в зеркало, поправила тёмно-коричневую шапочку с ушками, по форме напоминающими увядшие огуречные листья (ушки Зоя изготовила из старых папашиных носков) и, придерживая шлейф царицы Зои, вышла в коридор, где её уже давно ждал Витя Рындин.

– Красота, Арина! – с восхищением глядя на волшебницу в чёрном платье, произнёс Витя, который уже измучился ждать. – Так тебе идёт! Просто королевна!

Зоя не выдержала, засмеялась и, высоко вскинув руки, убрала с лица тёмную вуаль.

– Редькина, так это ты, что ли? – растерялся обычно невозмутимый Витя.

– А почему ты решил, что это я? – поинтересовалась Мышь-Арина.

– Ну… Я же пакет нёс. – замялся Витя. – Видел, там что-то чёрное, блестящее. Типа этого платья…

– Зоя, дарю насовсем! – шепнула Арина. – Это теперь твоё платье.

– Моё?

– Да. Пусть тебя сегодня королевой выберут.

– Ой… – Зоя снова чуть не заплакала.

И, сопровождая будущую королеву Хэллоуина, Арина и Витя направились к школьному актовому залу, где уже начиналось открытие праздника.

Директор Михаил Афанасьевич, наряженный, видимо, водяным, потому что имел мочальную бороду и был опутан рыбачьей сетью, стоял у входа в актовый зал и собирал со всех обещания: «Постараюсь не сжечь школу, не сорвать праздник и никому не навредить». Все монстры клятвенно это гарантировали – и только тогда попадали в святая святых праздника.

Пообещав это, Зоя Редькина торжественно вплыла в зал. Словно пажи придерживая её шлейф, Арина с Витей скользнули вслед за ней.

А в актовом зале было уже не протолкнуться. С минуты на минуту ожидалось торжественное начало праздника. Пока же все разглядывали друг друга и всячески красовались.

– Приветики! – услышала Арина за спиной, обернулась – и тут же здоровенная тыква ударила её в лоб.

Арина отлетела на Витю. Витя бросился разбираться. Но тыква снова заговорила человеческим голосом – и очень знакомым.

– Да это я! – прогудело из-под тыквы, которая моталась на тощеньких плечиках. – Просто не видно мне ничего!

Тонкие ручки сняли голову-тыкву с плеч – и ребята узнали улыбающегося Антошу Мыльченко. Его физиономия была облеплена оранжевыми тыквенными волокнами, точно такой же липкий мусор прочно застрял в его волосах, повис на ушах и плечах.

– Гуманоид наш дорогой! – засмеялся Витя Рындин. – Ты и правда гуманоида изображаешь?