Цитаты из книги «Берлин, май 1945. Записки военного переводчика»

Как трудно и попросту невозможно было нам воспринять это противостояние бедствиям, которое начинается с обязательств перед самим собой – телесным, перед всем житейским, не испаряющимся в духовном изживании катастрофы. Эту непременность в осуществлении своих нужд, интересов, в поддержании сохранности повседневных навыков, привычек, чтобы не поддаться хаосу, выстоять. Этот властный инстинкт самосохранения. Мы не могли оценить этот труд другой культуры

Нерушимы дисциплина, взаимные обязательства и заведенный порядок дел и распорядок дня. Тут хоть тресни. Для нас это было чуждо, непонятно, неприемлемо. Мы плеваться готовы были от такой немецкой тупости и себялюбия. Это ведь так сочеталось с корыстью, которая вела их на войну, на захват благ – для немцев, для каждого из них за счет поверженных. А мы-то еще помнили в себе тот бескорыстный огонь желания каких-то идеальных мистических всеобщих благ трудящимся и обездоленным. И

Положение, в котором я оказалась, было странным, ирреальным, особенно если на это взглянуть сейчас, вне контекста войны. Война ведь сама по себе патология. И все, что происходило на войне, что пережито, непереводимо на язык понятий мирного времени и не соотносится с его обычными психологическими мерками.

Нацизм разжигал низменные страсти, ненависть к другим народам, ярый антисемитизм, стремление к порабощению народов в угоду немецкому процветанию

Гитлеризм начинал со сколачивания народа на националистической основе, разобщая его со всем общечеловеческим. Льстил, внушая мысль о «расовой исключительности»

Весной 1941 года, замышляя свой заговор против человечества, Геббельс с дьявольским ликованием наводнял мир слухами, чтобы сеять панику, страх и отчаяние – «во имя всеобщей суматохи». «Слухи – наш хлеб насущный», – записал он тогда в дневнике

Себялюбивое тяготение к равновесию, прочности, размеренности? Не было ли оно союзником Гитлера при захвате им власти?

В историю Жуков войдет защитником земли Московской и необозримых пределов родины, но благодарная отчизна не отвела ему клочка земли.

Гитлеризм начинал со сколачивания народа на националистической основе, разобщая его со всем общечеловеческим. Льстил, внушая мысль о «расовой исключительности».

Жених и невеста не предъявили, как это полагалось, документов, удостоверяющих их арийское происхождение, их пригодность к браку, их несудимость, политическую благонадежность и полицейское свидетельство о поведении сторон.